Дмитрий Хара - П. Ш.
Девушку звали Оксана. Как она очаровательно улыбалась! Ведь я был здесь много раз, но не замечал этого, не слушал ее звонкий голос. А сейчас я был очарован ею.
«Для начала покажи, какой из тебя дворник! Пошли в подсобку! Видишь коробки? Сложи их и вытащи на помойку. Помойка в соседнем дворе. Да смотри – не стащи ничего! Ведется скрытое видеонаблюдение!» Я так и не понял, серьезно ли она говорила все это, но слова ее вызвали у меня улыбку.
В узкой подсобке едва хватало места, чтобы развернуться. Коробки были сложены друг на друга стопкой. Я старательно разбирал их и складывал. Минут через десять у меня образовалась аккуратная пачка, которую я за два захода вытащил в мусор.
«Что ж, десятку ты заработал!» – торжественно сказала Оксана.
Я заметил, что на прилавке лежала тетрадка в 48 листов и спросил, нет ли у нее еще такой. Она спросила, зачем она мне. Я ответил, что хочу написать книгу «Как стать дворником за 24 часа. Пособие для чайников». Господи, как искренне и как красиво она смеялась. Как хорошо быть таким открытым искренним человеком. Порой сдерживаешь улыбку, не говоря уж про смех, чтобы не показаться несерьезным. На самом деле – это так глупо. Почему у юриста должна быть маска безэмоционального чурбана? Нет, не так. Почему я решил, что у юриста должна быть такая маска? Откуда взялся этот контекст?
Я смеялся вместе с ней как ребенок. Это был какой-то очистительный смех. Все мое напряжение показалось мне таким смешным и неестественным. Оно ушло. Вместо него пришла радость. Радость от того, что я смог заработать еще десять рублей. Что познакомился с такой очаровательной девушкой.
«А ты и вправду юрист?» – спросила она. «А что, по мне не видно?» – спросил я. И мы снова посмеялись. «Я дам тебе тетрадку и даже карандаш, если ты дашь мне свой телефон и вспомнишь, что я тебе оказала услугу, когда я позвоню и попрошу у тебя юридическую консультацию», – нарочито серьезно сказала она. При этом глаза ее продолжали смеяться. «Да, донна!» – сказал я и продиктовал ей свой номер, который она записала в свой недорогой «Нокиа». «Прямой?» – спросила удивленно она. «Как шпиль Останкинской телебашни», – ответил я. Она тут же нажала кнопку вызова. Я вспомнил, что телефон остался у Михаила. Оксана поднесла к моему уху свой телефон, смешно уткнув вторую руку в бок и прищурив глаза. «The mobile phone is switched off…» – услышал я знакомый текст. «Скажи еще, что это твоя секретарша! Обманщик!» – выпалила она и слегка ткнула меня кулаком в живот. Ее непосредственность обезоруживала. «Нет! Это не моя секретарша! Секретаршу мою зовут Ксения. Почти как тебя, точнее, также как и тебя! А эту девушку я никогда не видел, но она за всех отвечает! Очень ответственная девушка. Или ответчивая? Как правильно?»
Я предложил Оксане спор, что если я не вру, то есть номер принадлежит мне, и у меня есть секретарь Ксения, то она согласится со мной поужинать или пообедать, а если я вру – то буду бесплатно месяц работать у них дворником. «Да тебе теперь по любому придется месяц коробки складывать!» – «Почему?» – «Да чтобы меня в хорошем кафе накормить! И одежду себе нормальную купить! Я с голодранцем не пойду! Я девушка с претензией, понял?» С этими словами она демонстративно встала руки в боки и откинула голову назад. Густые волосы разбежались по плечам, подчеркивая грациозную шею.
Хотелось спать. Шел уже 4-й час ночи. В теплом магазинчике пахло продуктами и картоном. Было так уютно, что хотелось спать. Я прекрасно осознавал, что могу купить уже батон и сырок или кефир или что-то из продуктов взять в долгу Оксаны. Но мне захотелось шаверму. Я не ел ее уже сто лет. В мои студенческие годы она только появилась в городе и съесть ее для меня было удовольствием не меньшим, чем сходить в ресторан. Сейчас для меня это было бы королевским завтраком.
Я попрощался с Оксаной и вышел на улицу. Погода ни капли не улучшилась, но у меня уже было абсолютно другое настроение. Я вдруг что-то понял для себя. Я понял, что состояние «нищий» – отталкивает и отворачивает людей. Они, в лучшем случае, откупаются. Нищий ничего не дает людям, кроме ощущения, что «есть люди, которым хуже, чем мне». Он просто просит. Он забирает. Это состояние затягивает, как черная дыра. В нем кажется, что весь мир отвернулся. Но это не так. На самом деле – это ты отвернулся от мира и, ничего не предлагая, просишь только: «Дай, дай, дай…»
Я не хочу входить в состояние «нищего». Я обеспечен и это должно быть видно по моим глазам, а не одежде. Я выпрямил спину, расправил плечи. Как мало нужно, чтобы чувствовать себя комфортно: сухая одежда, теплая постель, сытый желудок, здоровое тело. Почему мы забываем об этих богатствах так просто?! Почему я о них забыл?
Я отказался от мысли найти быструю закусочную, мне захотелось покуражиться по полной программе. Мои ноги вели меня в дорогой ресторан восточной кухни, где готовили настоящий кебаб, т. е. то, что в упрощенном виде у нас называют шавермой, а москвичи – шаурмой. Я знал, что он работает до последнего посетителя, и был уверен, что именно сегодня в это время он открыт. Я не ошибся.
За стеклянной дверью виднелся силуэт мужчины в восточном костюме. Когда я приблизился к двери – она быстро распахнулась, но как только встречающий увидел меня, он замешкался. Было видно, что он переводит взгляд то на лицо, то на мою одежду.
«Позови своего шефа», – сказал ему я, не дав опомниться и проходя внутрь. Обалдевающему гардеробщику я подал свой промокший пуховик и получил взамен номерок. Швейцар таращил на меня глаза, но не двигался с места. – «Ну, что застрял, доложи боссу, что Олег пришел!» «А, Олег?!» – пробурчал швейцар и скрылся в темноте клуба.
Сказать по-честному, у меня не было никакого плана действий, кроме того, что мне нужен был хороший кебаб.
Через минуту прибежал администратор. «Я Евгений. Чем обязан? Сергей Викторович не предупреждал о вашем визите! Извините, конечно».
«Как не предупреждал? Он что, совсем заработался? Я же ему заранее говорил, что у нас сегодня маскарад, закрытая вечеринка! Я вот ради этого бомжом вырядился! Кстати, как вам мой костюмчик? А он, мало того, что задинамил, так еще и забыл для меня кебаб оставить. Две штуки. Позвоните ему! Передайте, что я очень рассержен!»
Евгений достал телефон, но я сразу понял, что он не будет беспокоить в это время хозяина.
Я сделал крайне возмущенный вид. Администратор принялся успокаивать меня и сказал, что кебаб будет готов через десять минут. Он предложил мне пройти в ВИП-комнату и подождать, пока все будет готово. ВИП-комната была сделана в виде шатра с круглым столиком и сиденьем вокруг него, забросанном подушками. Евгений предложил кофе, но я попросил чаю с чабрецом и пахлавы. Через две минуты я наслаждался вкуснейшим чаем и ел нежную пахлаву. Евгений успокаивал меня, как мог. Говорил, что такое недоразумение – большая редкость, а Сергею Владимировичу он обязательно передаст, что к нему заходил… «Кстати, как ваше отчество?» «Скажите – Олег Бомж! Пусть его совесть замучает, что всех так подвел! Да, и костюм мой хорошенько опишите! Пусть завидует!»
Я понимал, что долгие расспросы мне не нужны, хотя администратор старался быть подчеркнуто вежливым. Молодой парень, года двадцать два, худощавый, со слегка вьющимися волосами. Ему было неудобно, что он не знает друга хозяина. Он говорил, что работает недавно и уверял, что меня он уже запомнит «навсегда».
Когда официант принес два кебаба, сразу упакованных на вынос в бумагу и фирменный пакет ресторана, я откланялся и вышел на улицу. Вопрос об оплате, естественно, не возник.
Я шел по улице. Все тот же снего-дождь. Все та же нелепая одежда и промокшие ботинки. Такой же полупустынный город. Но ощущения – совсем другие. Несколько часов назад меня выгнали из дешевой забегаловки и павильона цветов, а пять минут назад угостили в дорогом ресторане и приняли как царскую особу.
В чем причина? Я понял, что в моем внутреннем состоянии. Во-первых, я перестал жалеть себя и заражать жалостью и неприязнью людей. Во-вторых, я вызвал в себе состояние куража, состояние игры. В-третьих, я воспользовался «неудобствами» и «неприкосновенностью боссов». В-четвертых, мне там действительно понравилось и мои будущие счета в этом ресторане явно перекроют их сегодняшний небольшой убыток. Еще я понял и почувствовал что-то необъяснимое. Как будто моя шкала уверенности в себе поднялась вверх на десяток делений. Не после очередной награды. Не после похвалы уважаемого человека или крупного контракта. Просто после бомжатской одежды и двух кебабов. Парадокс. И я благодарен за этот парадокс Михаилу и его «дурацкому» заданию.
Михаил закрыл тетрадку. Он отнес ее и положил на стол в гостиную. Окинул взглядом красивые полки с книгами. На одной из них лежала и его тетрадка. Он не стал брать ее в руки и перечитывать, ибо знал ее практически наизусть. Самое главное – личный опыт остался в нем, а не в тетрадке.
