Терри Сазерн - Снимаем порно
— Стоп, — сказал он оператору и актерам. — Подождите минутку, девушки.
Элен Вробель, костюмер, немедленно подошла к девушкам, неся два махровых халата, которые они и надели, Арабелла — небрежно, мисс Дикенсен — достаточно поспешно.
— Это было прекрасно, — сказал Борис, приближаясь к ним, — но я думаю, Тони прав — будет более эффектно, если вы оставите на себе трусики, так что когда начнется обольщение, то будет куда более эротично. Пам, Арабелла будет очень медленно, чувственно стягивать вниз твои трусики. Ты слушаешь?
— Х-м, — согласилась Пам, несколько рассеянно, как будто она просто была рада опять надеть на себя трусики в этот момент. Она была девушкой любопытной красоты — скорее даже миловидности, она принадлежала к тому типу особ с вздернутым английским носиком, так высоко ценимым в определенных кругах, в ее глазах сверкало самодовольство и легкое озорство, губы полные, но тщеславно поджатые, с почти надменным выражением.
— Мне бы хотелось изменить этот внешний вид, — говорила еще раньше Арабелла, — … этот высокомерный вид, превратив его сначала в экстаз, а потом в униженное обожание.
А тело мисс Дикенсен, нет необходимости это говорить, было супер-класса — такая мысль пришла Борису сейчас, когда она повернулась вполоборота к нему, чтобы натянуть трусики, которые подняла и протягивала ей Элен Вробель.
— Позволь посмотреть, как это выглядит, Пам.
Она послушно обернулась и распахнула халат, с легким намеком на вздох, который, казалось, говорил: «Полагаю, что вы получаете от этого удовольствие». В таком положении Борис впервые отчетливо разглядел трусики — черные с изящными вставками красной материи — и он круто обернулся, сердито глядя на Элен Вробель.
— Кто, черт возьми, одел ее в эти блядские трусы? — спросил он. — Элен, девушка непорочна, живет в провинции — а вы одели ее в белье девицы из кордебалета!
Элен Вробель жестами пыталась предупредить его, но было уже поздно.
— Так случилось, что это мои собственные, — ледяным голосом произнесла Памела, запахивая халат.
— О… — Борис на мгновение отвернулся, думая, что это великолепно, не сняли еще ни одного кадра, а уже возникли натянутые отношения с актерами. — Извини, Пам, — сказал он, — я не имел в виду то, что ты подумала… они на самом деле очень, м-м, привлекательные… я только подумал, что лучше было бы что-то не столь, м-м, утонченное. — Он повернулся к Элен Вробель и заговорил с преувеличенной терпимостью: — Достаньте ей какие-нибудь белые, о'кей? Просто милые обыкновенные белые трусики, такие милые, обыкновенные, или скорее в этом случае очень-очень красивые, которые бы надевала пятнадцатилетняя девочка…
— У меня самой есть белье, разумеется, — сказала Памела, — и я бы предпочла носить свое собственное белье.
Арабелла, присоединившись к ним как раз вовремя, чтобы услышать это последнее замечание, быстро согласилась.
— О, да, пожалуйста, — сказала она, — я бы тоже предпочла, чтобы они были ее собственными… вещами — в таком случае это будет более реально… и для меня, да? — Ее лицо на мгновение озарилось лучистой улыбкой каждому из них, она сжала руку Памелы, прежде чем отвернуться.
— Извините меня, я принесу нам кофе.
Некоторое время они смотрели ей вслед, потом Борис переключился на ближайшую проблему.
— Ну, нам придется послать кого-нибудь за ними в отель, — и он внезапно подумал об огромном Сиде, копающемся в нижнем белье Памелы Дикенсен, возможно, даже производя с ним некие причудливые и непристойные операции.
— В этом нет необходимости, — холодно ответила она. — Если я не ошибаюсь, у меня есть несколько в чемодане в моей уборной.
— Великолепно, — сказал Борис, и они медленно пошли к целому каравану грузовиков и трейлеров, два из которых служили в качестве уборных для актеров. Из толпы техников, расступившихся, чтобы дать им пройти, некоторые кивали и улыбались режиссеру и ведущей актрисе фильма. Ответив на одно или два из этих приветствий, Памела взглянула на Бориса, а затем сказала самым решительным тоном:
— Мистер Адриан, я хотела бы поинтересоваться, насколько необходимо присутствие всех этих людей на съемочной площадке.
— О, нет, их там не будет.
— Но они там толкутся.
Борис выглядел сбитым с толку.
— Ты имеешь в виду сейчас? Из-за обнаженности?
— Да.
— Понимаю. Ну… я планировал очистить съемочную площадку, когда мы перейдем к любовным сценам… но если тебя это смущает — только быть обнаженной, я имею в виду…
— Но разве это не обычное дело, когда актер по ходу фильма должен быть обнаженным, то съемочную площадку очищают от всего не столь необходимого персонала? Если я не очень сильно ошибаюсь, то это предписание гильдии.
Они дошли до двери трейлера и остановились.
— Хм-м, — промычал Борис, — ну, я только думал, что это может … помочь немного преодолеть застенчивость. — Это было почти правдой; психологическая стратегия, изобретенная им вместе с Арабеллой, была проста: чем больше они смогут заставить делать Памелу Дикенсен перед публикой, тем на большее они смогут рассчитывать в сценах наедине. Но была и еще одна причина.
— Видите ли, — продолжала она, — все это совершенно ново для меня… я считаю большой привилегией, настоящей честью — работать с вами и с Арабеллой, которой я всегда страшно восхищалась, и я понимаю, что требуется от меня в любовных сценах, и я готова сделать это. Хотя признаю, что не вполне уверена в том, что вы… ну, чего вы добиваетесь такими подробностями, но у меня есть уверенность в вас… вашей честности и ваших художественных способностях, то же касается и Арабеллы. Чего я не могу понять, так это почему вы разрешаете всем этим бездельникам торчать там, строя глазки раздетым актерам. Не могу поверить, что Арабелла не жаловалась на это.
— Ни капли.
Памела покачала головой и вздохнула.
— Удивительно.
Борис улыбнулся.
— Возможно, нам всем следует разоблачиться — как насчет такой идеи?
Ей удалось вымучить слабое подобие ответной улыбки.
— Не думаю, что это будет выходом.
— О'кей, мы очистим площадку. Только я, Тони, операторы и звукорежиссер. Как такое решение? — Она, казалось, почувствовала огромное облегчение.
— Благодарю вас, — ее улыбка стала значительно теплее. — Извините, что я столь щепетильна, но я опасалась, что это повлияет на мою игру.
— Конечно, это самое важное. Я не сомневаюсь, что ты будешь великолепна.
Она тронула его за руку.
— Еще раз спасибо вам, извините, я только посмотрю, что там с трусиками.
Борис смотрел, как она залезла в трейлер, удовлетворенный тем, что теперь, когда он очистит площадку, она будет чувствовать себя обязанной ему — и это, конечно, было истинной причиной не очищать ее с самого начала.
12
После пересъемки приближения девушек к воде со спины и с боку — на этот раз в трусиках (Памела — в белых, Арабелла — в светло-голубых) — обе камеры были передвинуты в воду.
При первой съемке девушки вошли в воду только до бедер.
Элен Вробель вытерла им ноги, все было снято заново, на этот раз под углом спереди. Чтобы получить правильную перспективу, необходимо было поместить одну из камер напротив актрис, почти в середине озера. Для этого на место рано утром была привезена 24-футовая моторная лодка. Тем не менее, условия, как выяснилось, были неудовлетворительными — покачивания лодки — хотя и крайне слабые — вызывали ощущение воды — и какое-то время казалось, что не остается ничего другого, как возвести стационарную платформу для камеры наверху утопленных свай… работа, которая, при данных обстоятельствах, могла бы занять полдня. Сид задергался.
— Бога ради, Б., если нам придется оплатить этим двум девкам лишний день, это будет стоить нам тридцать гребаных тысяч!
— Мне нужны эти кадры, Сид.
— О, Боже, Боже, Боже…
Но затем Борис решил эту проблему — установил камеру на противоположном берегу озера и снимал с 600-миллиметровыми линзами. На этот раз девушки зашли в воду выше груди, а потом, стараясь не намочить лицо и волосы, сделали первые плавательные движения, прежде чем сцена была прервана. На этом завершилось их приближение и вхождение в озеро. Следующие три сцены назывались так: (1). Игра и плавание в воде. (2). Выход из воды и (3). Занятия любовью. Чтобы иметь лучший контроль за внешним видом — за прической и гримом — Борис решил снимать любовную сцену перед съемкой эпизода с плаванием.
— Полагаю, нам лучше поговорить об этом, — сказал он и попросил первого ассистента, Фреда Джонсона, больше известного как Фреди I, объявить перерыв на чай. В это время он и Тони уселись на траву вместе с двумя девушками, которые теперь выглядели настолько юными, что это действовало расслабляюще. Дю Кувьер, великий маг грима, трансформировал их лица, придав им черты 15-тилетних школьниц — Арабелла приобрела классический вид парижского уличного мальчишки благодаря прямым черным волосам, с локонами, опускающимися до самых бровей над темными глазами, в которых светились ум и озорство, а Памела помолодела благодаря каштановым косам, опускающимся ниже плеч, в каждую была вплетена розовая ленточка. Удивительно, но на их лицах, казалось, не было ни следа грима, они выглядели свежеумытыми, излучающими здоровье: настоящая кровь с молоком и очень, очень юные.
