Кэндес Бушнелл - Секс в большом городе

— Слушай, так что там у вас с Мужчиной Твоей Мечты? Не доверяю я ему.

Кэрри задумалась, что бы на это ответить, поскольку история повторялась из раза в раз — стоило ей найти себе мужчину, как Сэм тут же начинала отравлять ей существование своими сомнениями, вбивая клин в едва зарождающиеся отношения. Она ответила:

— Не знаю, по-моему, я по уши влюблена. Сэм спросила:

— Он хоть понимает, как ему повезло? Ему же страшно повезло!

Кэрри подумала: «Когда-нибудь мы точно с ней окажемся в постели с одним мужиком. Но не сегодня».

Бармен, вернее, барменша радостно бросилась к ним со словами:

— Слава богу, хоть женщины появились! — и принялась наливать им за счет заведения, что еще никогда не доводило до добра.

Баркли затеял заумную беседу про то, как на самом деле мечтает стать режиссером и как все художники рано или поздно уходят в кино, так почему, черт возьми, нельзя начхать на все эти занудные художества и не начать сразу снимать?!

На сцене танцевали две девицы. Выглядели они как простые смертные, причем не в лучшей форме — маленькие обвислые груди и большие задницы. К этому времени Баркли уже сорвался на крик:

— Но я же лучше, чем Дэвид Саль! Я ж, мать твою, гений!

— Да? Это тебе кто сказал? — перекрикивая музыку, съязвила Сэм.

— Все мы, мать твою, гении, — добавила Кэрри и направилась в туалет.

Чтобы туда попасть, ей пришлось протиснуться по узенькому коридорчику между двумя сценами и спуститься вниз по лестнице. Туалет производил удручающее впечатление — серая деревянная дверь со сломанным замком, отбитый кафель. Кэрри вспомнился Гринвич. Семья. Дети.

«Я пока не готова», — решила она.

Она поднялась наверх, скинула одежду, забралась на сцену и принялась танцевать. Саманта покатывалась со смеху — по крайней мере, до тех пор, пока к Кэрри не подошла барменша и вежливо, но настойчиво попросила спуститься со сцены.

В восемь утра позвонил Мужчина Ее Мечты. Он шел играть в гольф. В голосе его чувствовалось напряжение.

— И когда же ты пришла домой? — спросил он. — Хорошо погуляли?

— Да так, ничего, — ответила Кэрри. — Сначала посидели в «Бауэри». Потом еще в «Бэби-долл».

— Ну и чем же вы там занимались?

— Перепились вусмерть, — рассмеялась Кэрри.

— Больше ничего не хочешь мне рассказать?

— Да вроде нет, — ответила Кэрри ангельским голоском, как всегда, когда хотела его умаслить. — А у тебя как дела?

— Мне тут позвонили с утра, — ответил он. — Рассказали про твои ночные пляски.

— Правда? — поникла она. — А как они меня узнали?

— Узнали.

— Ты на меня очень сердишься?

— Почему ты мне сразу не рассказала? — спросил он.

— А ты очень сердишься? — настаивала она.

— Сержусь, что сама не рассказала. О каких отношениях может идти речь, если ты мне врешь?

— А откуда я знаю, можно ли тебе доверять? — ответила она.

— Знаешь, — ответил он, — уж кому-кому, а мне можно доверять. И повесил трубку.

Кэрри собрала в кучу их фотографии с Ямайки (какие же они счастливые, совсем еще влюбленные!) и вырезала из них Мужчину Своей Мечты с его сигарой. Вспомнила, как уютно было с ним спать, обвившись вокруг его тела.

Она хотела взять вырезанные фотографии, наклеить их на кусок картона и подписать сверху «Портрет Мужчины Моей Мечты с его знаменитой сигарой», а снизу: «Я соскучилась!» — и много-много крошечных поцелуйчиков.

Она долго сидела, уставившись на фотографии, но так к ним и не притронулась.

12

Может, это всего лишь подтверждение того неоспоримого факта, что большинству людей к лицу загар. А может, доказательство того, что секс-драйв сильнее амбиций, даже для нью-йоркцев. Как бы то ни было, есть в Хэмптоне нечто располагающее к мимолетным связям, к тем самым постыдным, поспешным совокуплениям, от которых по утрам заливаешься краской стыда.

Наверное, все дело в сочетании цвета кожи (полуобнаженные девушки на Медиа-пляже), географии (уж очень далеко тащиться из конца в конец, особенно в четыре утра!) и топографии (сплошь живые изгороди — чем не любовный рай).

Только вот научиться грамотно распоряжаться этими составляющими да обратить их себе на пользу, особенно если вы — мужчина, потребует от вас немалого мастерства. Нужно точно знать, за какие веревочки дергать и как вовремя, более того — изящно исчезнуть из поля зрения. Иначе побочных эффектов вам не миновать.

Вот вам назидательная история о трех искателях приключений на праздновании Четвертого июля в Хэмптоне.

Но для начала — позвольте представить наших участников.

Холостяк № 1: Скиппер Джонсон, двадцать пять лет. Типичный представитель золотой молодежи. Юрист в сфере шоу-бизнеса. Вундеркинд. Мечтает со временем обзавестись гигантской киностудией, причем в Нью-Йорке. Пляжные игрушки: спортивный «мерседес», шмотки от братьев Брукс (как на меня пошито!), мобильный телефон, от которого он не отрывается. Недавно его друзья рассказывали, как он битых два часа провел на пляжной автостоянке, заключая сделку по телефону.

«Пляж — это пустая трата времени, — объясняет Скиппер. — Только песок потом повсюду». Переживает по поводу временного застоя в личной жизни. «Может, меня принимают за голубого?» — искренне недоумевает он.

Холостяк № 2: Мистер Шарм, шестьдесят пять лет, уверяет, что шестьдесят. Квадратная челюсть, благородная седина, живые голубые глаза, в хорошей форме — все члены работают согласно требованиям момента. Женат (и разведен) пять раз. Двенадцать детей. Жены номер два, три и четыре — добрые друзья. Знакомые только разводят руками. Пляжные игрушки — отсутствуют. Любит поговорить о своем пентхаусе на Парк-авеню, доме в Бедфорде, квартире в Палм-Бич. На выходные остановился у друзей на Фезер-лейн в Восточном Хэмптоне. Подумывает купить там себе домик.

Холостяк № 3: Стенфорд Блэтч, тридцать семь лет. Сценарист. Второй Джо Эстерха. Голубой, но предпочитает натуралов. Длинные темные кудри; категорически отказывается их состричь или собрать в хвостик. Похоже, кончится все тем, что женится и заведет детей. Остановился у своей бабушки в Хэлси-Нек-лейн в Южном Хэмптоне. Бабушка живет в Палм-Бич. Пляжные игрушки: сам не водит, поэтому по выходным берет семейного шофера. Лучшая пляжная игрушка: с детства знаком со всеми, кого вообще стоит знать, поэтому никому не должен это доказывать.

Вечер пятницы. Скиппер Джонсон едет в Южный Хэмптон, где в клубе «Базилике» его ждут четыре девушки из «Ральф Лорен», на первый взгляд неотличимые друг от друга. Их откровенная красота действует на Скиппера успокоительно, как, впрочем, и тот факт, что они держатся вместе. Это означает, что ему не придется напрягаться, развлекая весь вечер одну из них.

Они пьют «Пайн Хэмптонз» за стойкой бара. Скиппер платит. В одиннадцать они направляются в «М-80». У входа толпа, но у Скиппера есть связи. Они пьют коктейли из пластиковых стаканчиков. Скиппер встречает знакомых — моделепоклонников Джорджа и Чарли.

— У меня сейчас целая дюжина моделей гостит, — хвастается Джордж Скипперу.

Джордж прекрасно знает, что Скипперу до смерти хочется к ним присоединиться, и назло его не приглашает. Две модели начинают плескаться друг в друга содержимым стаканчиков, заливаясь веселым хохотом.

К двум часам ночи одну из них выворачивает в кустах. Скиппер предлагает отвезти их домой — на ранчо на окраине престижного района Южного Хэмптона. В холодильнике пусто, не считая ящика пива. Скиппер направляется в спальню, присаживается на кровать одной из девочек, потягивая пиво. Затем ложится и закрывает глаза, обняв девочку за талию.

— Ну куда мне в таком виде домой?! — произносит он щенячьим голосом.

— Я сплю, — отвечает она.

— Ну пожалуйста, ну можно я останусь? Мы будем просто спать. Честное слово, — умоляет Скиппер.

— Ладно. Только будешь спать поверх одеяла. И в одежде.

Скиппер соглашается. Засыпает и начинает храпеть. Время от времени посреди ночи девочка спихивает его с кровати.

Утро субботы. Скиппер едет домой в Восточный Хэмптон и решает заехать в Бриджхэмптон к своим друзьям Кэрри и Мистеру Мужчина Ее Мечты. Мужчина Ее Мечты разгуливает по двору с обнаженным торсом, покуривая сигару и поливая растения вокруг бассейна.

— Я в отпуске, — говорит он.

— Что это на тебя нашло? У тебя что, садовника нет? — спрашивает Скиппер.

Кэрри курит и читает «Нью-Йорк пост».

— А он и есть садовник. Он еще и машины мыть умеет.

Скиппер раздевается до трусов и ныряет в воду, как какой-нибудь мультяшный персонаж — с присестом, коленки в разные стороны. Когда он выныривает, Мужчина Ее Мечты говорит:

— Теперь я понимаю, почему ты не можешь ни с кем переспать!

— Так что же мне делать? — жалобно спрашивает Скиппер.

— Выкури сигару, — предлагает Мужчина Ее Мечты.