Николас Блинкоу - Кислотники
Майкл внимательно посмотрел на Эстеллу:
— Скажи честно, поменяв пол, ты пытаешься стереть этот страх? Ты всегда думала: «Будь я женщиной, сумела бы уничтожить ночные кошмары!» Верила: «Да, я превращусь в безмозглую бабу, зато смогу ничего не бояться!»
— Это очень личное, Майкл. — Голос Эстеллы звучал ровно, она стойко выдержала взгляд Кросса. — Не хочу, чтобы мы стали врагами.
— Ты всегда был тупицей, тебе не хватало чертовых мозгов, чтобы признавать свои страхи. Сейчас ты вернулся, и единственное, чего тебе нужно от меня, — это чтобы я достал пистолет. Что, уже заскучал по члену?
— Я по нему никогда не скучала, — с вызовом ответила Эстелла. — И никогда ни одну женщину не считала тупицей. Какой бы я ни была, боялась спятить или нет, но никогда не считала женщин безмозглыми — в отличие от тебя и твоих парней.
— Я другого мнения.
— Ты учишься на своих ошибках. А я с самого начала знала, почему выбрала такой путь. Добавлю еще одно, прежде чем мы закончим разговор и я забуду все, что ты сказал. — Эстелла помедлила, зная, что посланный в нокдаун Майкл ничего не ответит, какой бы длинной ни была пауза. — Я никогда не боялась, потому что всегда верила в свою судьбу.
— Дерьмовая судьба.
— Я предупредила тебя, Майкл. Можешь оскорблять меня, но не трогай мою веру.
— Ты кто — святая мать Тереза силиконовых титек?
— Да. — Пауза. — Сейчас пролечу над Риели[27] и дам всем мое благословение.
Глава пятнадцатая
Джанк выбрался из полицейской машины на неровный пол подземной стоянки. Над ним высилась тяжелая каменная громада Главного управления манчестерской полиции, Олд-Траффорд. Проходя под низким потолком, Джанк чувствовал каждую песчинку в каждом камне, нависающем над его головой. Детектив Хейвес неотступно следовал за ним, идя с левой стороны, а детектив Мейхью шел справа мимо аккуратного ряда полицейских «пежо-30», припаркованных носами к стене.
У освещенного входа собралась толпа копов — они глазели на приземистый синевато-серый автофургон с кабелями, протянутыми из открытых дверей, и антенной, закрепленной на крыше.
— Смотри-ка, — кивнул детектив Мейхью, — должно быть, Би-би-си.
Детектив Хейвес осведомился у копов, телевидение это или радио. Никто из них не знал.
По дороге в участок детективы представились Джанку и спросили про Эстеллу. Джанк сказал, что не знает ее. Она какая-то бразильская туристка? Детектив Мейхью сокрушался, что им не удалось найти ее по тому адресу, что она им дала.
— И вы решили найти меня вместо нее?
Хейвес объяснил, что это оказалось проще простого: им сообщили по рации, что мистер Джон Ки в баре на Хаудэм-стрит. Наблюдение больше не понадобится — ни на квартире, ни на работе.
— Значит, у вас были на меня исчерпывающие данные? — полюбопытствовал Джанк.
— Мы это называем по-другому, — ответил Мейхью. — Просто на тот момент вы были нашим приоритетом.
Теперь «приоритетом» Хейвеса и Мейхью стало освобождение застрявшего фургона Би-би-си. Они влились в толпу копов, обмозговывавших, как это сделать. Обоих тут же угостили кофе в полистироловых чашках. Откуда-то появился старший инспектор уголовной полиции с серым лицом и желтыми волосами и повел Джанка в комнату для допросов. Инспектор удивил его, спросив, не заметил ли Джанк за углом другой фургон. Джанк взглянул в окно и действительно увидел старый фургон поменьше застрявшего.
— Там завтракают телевизионщики, успевшие раньше. Должен сказать, не очень-то они ловкие — сбили спутниковую антенну, когда заезжали на парковку. Я слышал, они все еще ищут слесаря-ремонтника.
Джанк буркнул в ответ «ну да» или что-то в этом роде. Вряд ли сейчас стоило высказываться определеннее. Джанк хорошо знал инспектора уголовной полиции Грина.
— Вы ведь кое-что смыслите в телевизионной технике, не так ли, мистер Ки? Не поможете им? После того, как закончите помогать нам с нашим расследованием.
Джанк кивнул. Да. Возможно.
Взгляд инспектора Грина вернулся к телевизионщикам.
— Знаете, это был какой-то чертов нон-стоп, начиная с полуночи. Сначала парень, которого пристрелили в вашем клубе. Потом открыли стрельбу по пакистанскому ресторану. Настоящий кошмар. За последние десять часов мне пришлось написать пять разных пресс-релизов. Два я уже выбросил — они устарели. Другие сохранил, потому что в техническом отделе забыли послать копии начальнику полиции, а раз он не видел эти, значит, не видел и те. Мы созвали пресс-конференцию, и она длилась минут десять. У меня пока нет никаких идей насчет того, кому предъявить счет.
Джанк почти не слушал. Но он мог себе представить, что это за «технический отдел».
— Похоже, вы совсем замотались, мистер Грин. А с делом-то продвинулись?
— Да, мы выяснили, что парень из «Грэйвити» был транссексуалом. В его желудке обнаружено гормональное лекарство, которое прописывается после операции по смене пола. — Инспектор уголовной полиции Грин читал по бумажке, прикнопленной к столу.
— Вот это новость! — удивился Джанк.
— Это оказалось новостью и для его родителей. Мать была совершенно огорошена. Честно говоря, нам просто повезло. Обычно результатов вскрытия приходится ждать дольше. Но доктор, когда вскрыл парня, обнаружил большое количество непереваренных таблеток в его желудке. Должно быть, принял прямо перед смертью. Результаты вскрытия пригодились — мы смогли сузить рамки поисков. Конечно, никто не слышал выстрела, но в таких местах чертовски громко играет музыка. Как вам известно.
Джанк посмотрел в лицо инспектору Грину. Значит, легавый, стараясь оставаться незамеченным, поджидал его на парковке. Папка с досье на Джанка уже была у него в руках.
— Вы давно работаете в клубах, не так ли, мистер Ки? Ваша криминальная биография началась в пятнадцать лет. Вы прошли, так сказать, ускоренный курс. Хотя в последние десять лет, похоже, притормозили. Мы не добыли никакой новой информации, а раньше вас обвиняли главным образом за хранение амфетамина.
— Я был просто активным потребителем.
— Не стройте из себя невинного младенца. Вы были сущим Билли Ловкачом[28]. Почитав ваше досье, я много чего вспомнил. Я тогда только начинал работать в Манчестере. Мы получили наводку и устроили облаву в Рочдейле — думали обнаружить амфетами-новый склад всей Европы, а нашли лишь жалкие остатки. Мы тогда очень старались и более чем настойчиво обрабатывали вас, но так ничего и не выяснили.
— У меня имелись кое-какие подозрения — я знал больше, чем говорил. Если бы я тогда о них рассказал, вы бы решили, что вам известно, где искать. Но если бы я промахнулся, то оказался бы в полном дерьме.
— Да, давно это было. Некоторые из копов тогда, в семидесятых, выглядели настоящими суперменами. Вы, наверное, восхищались ими — ведь они были абсолютными подонками. В молодости мне это тоже нравилось — такое чувство, будто живешь в американском фильме.
У Джанка не было в то время желания восхищаться ими.
Инспектор Грин перевернул страницу:
— Ладно, тогда вам все сошло с рук. Никакого тюремного срока — психиатрическая экспертиза, и только. Врачи решили, что вы слишком нестабильны, чтобы давать показания. Психиатры заявили — я читал диагноз, — что у вас серьезные проблемы.
Джанк тот период помнил смутно.
— И вы по-прежнему работаете на Джона Берджиса — мы, кстати, считаем, что этот парень и тогда был главным.
— Сейчас он чист, — сказал Джанк.
— Не утруждайте себя. Было и прошло. Я даже уверен, что он сбит с толку убийством в собственном клубе. Оно может подмочить его безупречную репутацию.
«Когда это кончится?!» — с тоской подумал Джанк.
— Не рассчитываю, что вы знаете, как нам связаться с мисс Эстеллой Сантос. Парочка моих парней с раннего утра караулила у ее дома — впустую. Под наблюдение взяты аэропорт, вокзал и все прочее. Вы не поверите, какое количество сил мы задействовали. Энергичная женщина, даже слишком. Но мы вызовем подкрепление. Вот единственное отличие сегодняшнего времени. Теперь каждый второй встречный — полицейский. Клянусь, нас миллионы. Легко понять, почему полицейские были в прежние времена такими ублюдками: они выматывались до рвоты и большей частью плохо кончали — их или выгоняли, или отправляли на пенсию. Можете смеяться, но я скажу: нам следовало посылать на психиатрическую экспертизу их, а не вас.
Инспектор уголовной полиции Грин имел репутацию ретрограда. Он был бы к месту в полиции тех лет, когда Джанка всякий раз зверски избивали, забирая после облавы. Джанк снова, как наяву, почувствовал резиново-металлический вкус шлангов и сладковатый привкус собственной крови.
— Эта бразильская птичка — чертова загадка. На вид паспорт у нее настоящий, но принадлежит он мужчине. Мы не сразу обратили на это внимание. В известном смысле бюрократизм есть благо: бумаги мисс Сантос проверялись так много раз, что кто-то все-таки заметил эту тендерную аномалию. Так вы полагаете, что Джон К.акстон не транссексуал? И что он принял таблетки мисс Сантос — наверное, по ошибке? Думаю, нужно позвонить его матери и объяснить, что сумасшедшим ее сын не был.
