Ирина Дудина - Предводитель маскаронов

Мне Нина дарит две рубашки мужские — огненно-пламенно-терракотовую и ярко розовую. Первая турецкая какая-то нарядная для дискотек. Вторая древняя мальчиковая, для советского юноши-подростка, вьетнамская, из неснашиваемого хлопка. Владик радостно начинает носить эти дикие смешные рубашки. Подлецу всё к лицу. Идёт Владик в ярко розовой рубашке и чёрном комбинезоне с лямками, стройный такой и стильный, и рукава засучены, как положено крепкому мускулистому пролетарию. И ходит он по городу по объявлениям. И всюду в виде боссов какие-то бычины и бандитские ряшки сидят, и по-мясному взирают на пришедшую рабсилу. А стройный высокий и крепкий Владик уж больно хорош и огнен. И говорят бычины: «Мы б, мужик, тебя б на работу бы взяли б. Нам и охранники нужны, и рабочие… Но ты того… Больно ты чудной какой-то. Чего-то мы понять не можем тебя, в розовой этой рубашечке. Вроде как того, а вроде как не того… Не, парень, иди отсюда. Странный ты какой-то!».

Я говорю Владику: «Одень чего-нибудь другое!». Но он говорит: «Зачем? Мне нравится!». И мне дико нравится. Так странно и оригинально никто так не одевается. Особенно хорош мускулинный Владик с повышенным содержанием тестостерона в ярко розовом, явственно невинном и пылающе инфантильном… Ну не одеваться же ему в серые китайские бомберы с катышками! Ну не носить же ему что-нибудь зелёное и коричневое, красивое по гамме и сдержанное, как это делают бедные, но со вкусом интеллигенты и художники. Ну не ходить же ему в пиджаках и костюмах, тогда точно за бандита примут, слишком красивый будет.

Хотя как хочется Владика в белой рубашке с изящным галстуком, в стильном приталенном пиджаке! Мне порой хочется рыдать, так я хочу Владика в белой рубашке и стильном костюме из хорошей ткани. В узких дорогих кожаных ботинках высшего качества с манерными неброскими деталями, отличающими подделку от истинного качества. Владика, меняющего галстуки. Ему пойдут тёмно-голубые, серебристые, кожаный узкий пойдёт. А ещё лучше в золотом пиджаке со стразами и в расклешённых серебряных штанах со стеклярусом. Как мне хочется рыдать! Красота Владика тревожит меня, будто он бедная неодетая девушка в сером платьишки, а я мужик, влюблённый в неё. Ситуация неразрешима. Ни у меня, ни у Влада денег чего-то нет, только на еду и хватает, как ни бейся. Донашиваем старьё какое-то, блин, два талантливых человека в расцвете рабочей силы.

Владика опять не взяли на работу. До этого ему дала одна буржуйская дама покуражиться над полом. Чтоб сделал с подогревом. Он стал пилить брусья, точно, до миллиметра всё отмеряя. В комнате возникли дюны из опилок. Дама пришла с веником и мокрой тряпкой, наработанную за день пыль прибрать. Владик рассвирепел. Он любит чтобы сначала зверски напылить, нагреметь, навалить, а потом, когда последний этап работы — тогда уж и убрать всё как следует. Владик не любит суеты и лишних телодвижений, промежуточных уборок. Они почему то его раздражают. Хотя с точки зрения гигиены дама права. Дышать легче. Владик приходит злой и ужасный. У него рыжая пыль набилась в брови и в волосы в ноздрях. «Влад! Она права! Побереги лёгкие! Смотри, что ты на ноздрях принёс! Что ты там вдыхаешь! Тебе нужен респиратор!». Влад лихо высасывает полуторалитровую бутыль пива «Охота». «Мне всё по фигу. Я чрезвычайно крепкий джентльмен! Мне не нужен никакой респиратор! Алкоголь восстанавливает и прочищает все органы! Я даже своим дыханием оживляю лазерную иглу!». «Как это?». «А вот есть у тебя дивидишник или сидишник?». «Есть. Но он не работает!». «Это то, что мне надо! Поднеси мне его. Открой. Вот так. Да, не работает. А сейчас я на него дыхну! Увидишь, что будет!».

Это удивительно, но сидишник в магнитоле заработал. После этого Влад дыхнул на всю замершую технику в доме, и всё заработало. Я сижу на стуле, выпучив глаза. Это круто!

Владик делал ремонт в своей собственной родной школе. Вот так карта легла. С бригадой весёлых маляров. Поставили леса, чтобы высоченный потолок покрасить. Протянули верёвочку и повесили бумажку, на которой написали «Не ходить! Идут ремонтные работы! Опасно!». Влад в комбинезоне своём живописном стоял на верхней полке с огромным ведром краски. Вдруг вышла откуда ни возьмись завуч, боже мой, всё та же родная завуч детства, которая Влада из школы выгоняла… Вот так карта легла. И стала она за малярами следить пристально и въедливо. Ишь, не оставила своей зловредной привычки следить за всеми, всех в чём то дурном подозревать! Бегает вокруг лесов, за верёвку заходит. А там работы во всю идут. Влад и его напарник кистями широкими уже вовсю шуруют. Завуч подняла глаза и узнала! Узнала ученика хулигана, который уроки прогуливал, экзамены сдал экстерном на пятёрки, нагадив в душу пристальным и бдительным учителям, которые боролись за дисциплину и вредных учеников изничтожали разными способами. Влада папа отмазал от злых фурий, как-то он их ублажил, аттестат Влад получил после множества разборок. Узнала любимого Влада немолодая завуч, всё в таком же костюме джерси, теперь уже явно белорусского производства, всё с той же причёской — волосы в пучок намотаны сверху… Влад с ней приветливо поздоровался, приподняв раз десять быстро брови и сверкнув раз десять глазками, а также типа сделав лёгкий воздушный поцелуй и воскликнув: «Мария Степановна! Не узнаёте? Это я, Влад волосатик!». Завуч зарделась, поздоровалась, сделав высказывания по поводу оригинальной Владиковской причёски, типа, что вот всё у вас крайности — то с волосами чрезмерными ходили, уж да, боролись тогда мы с вами, чтобы причёска была как у всех, а теперь вот напротив, вообще побрились!

Наконец она ушла, но опять вскоре вернулась. Ей чудилось, что нехороший Влад сопрёт, сопрёт непременно краску! Влад краску пока ещё не спёр, хотя как не спереть краску, это же святое!

Завуч вместо уроков раз двадцать выскакивала и пристально следила за работой маляров. Опять заскочила за верёвку. Напарник Влада, крупный дядька, вдруг поскользнулся, воскликнул: «Аааааа!!!! Чёрт!», нога его взбрыкнулась, будто реально чёрт её за штанину дёргал, и огромное ведро с хорошо размешенной краской опрокинулось, и краска розовая школьная выплеснулась, и прямо на завуча, на милую, милую Марию Степановну!

Последнее, что успела женщина сделать, это понять, что Влад здесь точно ни при чём. Он стоял далеко, на другом конце дощатого настила под потолком, это точно не он краску вылил.

Влад быстро слез, потребовал много-много газет, их из библиотеки с охами и ахами принесли, сдерживая смех, так как полагалось плакать. Влад Марию Степановну обвернул газетами, промокал газетами, краска влипла в волосы, и Марии Степановне тут явно светила в этом месте такая же причёска, как у Влада. Кто-то принёс из школьной столовой подсолнечное масло, оттирать кожу лица и рук. Волосы были прекрасны — розовый такой колтун, стоящий дыбом! Ноги спасли колготки с добавлением хлопка. Костюм явно уже требовал немедленной отправки в мусорный бак. И вообще ученики умирали от попытки сдержать неприличное ржание, завуч была как из мультика «Футурама», розовая и весёлая. Влад вывел розового завуча на улицу и стал ловить тачку. Никто брать такое не хотел. Наконец, Марию Степановну, обклеенную газетами, обёрнутую Владиковой рубашкой, которую он галантно ей пожертвовал, усадив женщину на сидение, всё проложенное ворохом газет, отправили домой — раздеваться, отчищаться подсолнечным маслом и брить налысо голову…

У Владика как у крупного самца бешеная энергия. Он оббегал весь город и пригороды, он заглянул в бесчисленное количество жопных дыр. Где-то он успел по пол дня или по одному дню поработать. Всюду деньги брал вперёд. Где-то что-то делал, но всегда непослушно и своевольно, не вписываясь в групповой труд или в привычки хозяина. Отовсюду Влада за его игровой и чудной нрав выгоняли. Так как это и ежу ясно — Влад работать не хочет. Он и денег то особо не хочет. Он хочет заострить глупое тупое пространство, шокировать и встревожить обывателя, пощекотать его жабры и мозги, ослепить его огненной своей переливающейся рубашкой, обманув предварительно своим чёрным рабочим комбинезоном с множеством карманчиков.

— Влад, да ты же актёр! Владик, тебе надо идти в кино, в диджеи. Тебе надо быть телеведущим, или вести на радио передачу о музыке. Влад, тебе никогда не устроиться на работу. Ты лезешь не в свою ячейку. Твоя ячейка выше. Никогда тебя ниже, чем ты заслуживаешь, не пустят. А чтобы полезть в свою ячейку, тебе надо проявить мужество, храбрость, собрать волю в кулак, преодолеть комплексы, кислятину и неуверенность в себе, надо поработать над собой, кой-где надо себя пообтесать, прислушаться к советам извне, выстроить себя в струну.

Влад идёт в диджеи. Ему предлагают смешную мальчиковую зарплату. Можно подумать, что Влад получает больше в целом по итогам месяца! У Влада просыпается мужское гавно в его жадной глупой необработанной душе. Владик взъерепенился и от работы красивым лысым диджеем отказался.