Тимофей Ермолаев - Рассказы
— Люди делятся на мужчин и женщин, а в зависимости от прожитых лет они называются младенцами, детьми, отроками, юношами, взрослыми, пожилыми и старцами.
— Откуда же они появляются, эти твои люди?
— Так же, как и все низшие создания.
Куху рассмеялся.
— Стоит ли тогда о них говорить?
— Я рассказываю тебе правдивую историю, — Кикс сердито сверкнул ярко-желтыми глазами, — а ты меня все время перебиваешь!
— Извините, господин Кикс. На самом деле мне очень-очень интересно тебя слушать. Продолжай, пожалуйста!
— Хорошо, — смилостивился рассказчик. — Я продолжу, но только когда мы будем дома. Близится ночь, и необычная ночь — сегодня Кайхт будет собирать свои жертвы.
Кайхт — это было одно из имен ужаснейшего Призрака Смерти, даже произносить его вслух было нежелательно, но икисы всегда отличались неустрашимостью, иногда переходящей в слепое безрассудство.
* * *Когда же на мир опустилась ночь, Куху и Кикс сидели в своей уютной хижине, слушали дыхание ветра за окном, потрескивание хорошо просушенных поленьев в очаге, а Кикс негромко и неторопливо возобновил свое повествование.
— Едва появившись на свет из чрева матери, люди представляют собой жалкое зрелище. Уродливые, беспомощные, полуслепые, и полуглухие — они достойны только жалости. Немного окрепнув, они познают окружающий мир и обучаются говорить.
Куху слушал, поставив локти на прочный стол и подперев руками голову, на его рожице неизвестно отчего сияла широкая улыбка.
— Жизнь людей в основном протекает очень однообразно и нудно. Они постоянно живут в одних и тех же грязных и мрачных постройках, одеваются в одни и те же серые и скучные одежды. Дни людей протекают также однообразно, что они даже не замечают, как их жизнь, такая ничтожно короткая, проходит мимо, а Смерть неумолимо является за своей данью.
— Может быть, по причине такого ужасного однообразия, люди от природы своей очень агрессивны. Они прямо-таки с наивной настойчивостью на протяжении тысячи поколений занимаются истреблением друг друга в многочисленных воинах. Те, кто отличился в ужасных убийствах, те, кто попирал ногами трупы врагов и пил их кровь, пользуются всеобщим уважением и получают красивые блестящие награды.
— Какая мерзость! — воскликнул Куху, на лице его было написано отвращение.
— Любое новое знание они умело используют для создания более совершенного оружия. Духи войны, крови и смерти правят миром людей. Причинять боль, отнимать жизнь — это у них в крови. Старик Джу рассказывал, что к тому времени, как он покинул мир людей, там не осталось ни одного дракона! Люди с помощью огня и меча полностью уничтожили драконье племя!
— Мир без драконов? — усмехнулся Куху. — Ничего удивительного… Но неужели Создатели просто покинули мир людей, отдав его на растерзание Теням, обрекая тем самым на вечные страдания и мучения?
Кикс немного подумал.
— Даже не знаю, что тебе ответить, — протянул он. — У них не осталось ни одного Хранителя Истинного Знания. Я даже не имею понятия, был ли поставлен Творцами Страж в этом странном мирке.
— Ладно, продолжай, ври дальше.
— Хорошо. Боги людей, их вера и магические ритуалы — все это настолько запутано, что тебе, маленький глупенький Куху, в них совершенно не разобраться, — Кикс умолчал, что сам ничего не понимает. — Но служители разных культов умело этим пользуются и процветают, раздувая вражду к чужакам и обещая всевозможные блага в будущем своим последователям и приверженцам.
— И в дело опять вступает меч, — с грустью заметил Куху.
— И кровь льется снова, — поддержал его друг.
— Как же они могут жить в этом ужасном мире?!
— Чтобы жить так, как они, нужна светлая и наивная вера во что-нибудь. Вера в счастливую жизнь, но которая будет после. После смерти.
На этих словах Кикса в дверь кто-то постучал.
— Это Кайхт! — пискнул Куху; он побледнел, как снег, даже Кикс не на шутку испугался, его глаза, обычно ярко-желтые, стали совсем серыми.
Куху на цыпочках подошел к двери и замер, прислушиваясь. Там, снаружи, ждала сама Смерть.
— О безжалостный Кайхт! — протяжно заговорил зеленоволосый икис. — По-моему, ты слишком рано стучишь в дверь этого дома. И я, и мой друг Кикс слишком малы, чтобы последовать за тобой…
— Да-да, — прикрикнул Кикс, с трудом сдерживая охватившую его дрожь, — проваливай, Кайхт!
— Я приду позже, — бесшумно, словно ветер в пустыне, прошелестел голос Призрака Смерти, — в конце концов вы оба будете моими.
И Кайхт исчез.
— Он ушел, — сказал Куху.
Глаза Кикса постепенно восстанавливали свой обычный жизнерадостный цвет. Куху вдруг чихнул.
— Он ушел, — повторил вслед за другом Кикс, но оба икиса знали, что приход Кайхта к ним — дурное предзнаменование.
— В общем-то, я уже все рассказал, — сказал Кикс. — А все, что не успел, ты услышишь, когда у меня будет настроение. Я хочу спать.
— Утром я пойду к старухе Бейн, — подумал вслух Куху; Кикс молчал.
— Бедные людишки, — продолжал Куху.
— Что тебе понадобилось от старой ведьмы?
— Она сделает для меня Проход. Я войду в мир людей.
— Что тебе взбрело в голову? — недоумевал Кикс.
— Я хочу помочь людям. Я открою им глаза, видящие, но остающиеся слепыми.
— Зачем, Куху? Зачем?!
— Они также имеют право быть счастливыми, Кикс. Я должен это сделать, пусть даже Создатели будут против меня.
— Кайхт тебя возьми, ты будешь спать, дрянной болтливый Куху, или нет?!
* * *По ночному шоссе под оглушительные звуки тяжелого металла мчался спортивный автомобиль. Сейчас, в темноте, трудно было сказать, какого он цвета, но при дневном свете он выглядел кроваво-красным. На передних сидениях сидели Паша (он был за рулем) и Джил, на заднем — ее брат Джоуи и малыш Спайдер.
— Сожги свои шины, быстрей, быстрей, быстрей! — кричал Паша, на секунду отпуская руль, чтобы вытащить из-под сиденья новую бутылку с пивом, второй рукой он обнимал за шею Джил.
Джоуи тем временем, зажав в зубах сигарету с травкой, пытался ее раскурить, но его подводила зажигалка. Спайдер раскинулся во все стороны, одну ногу в ботинке положив на колено соседу, и бессознательно мотал головой. Джоуи выругался и в раздражении выкинул одну из пустых бутылок на дорогу.
— Эй, Джоуи! — рявкнул Паша. — Мы еще будем возвращаться домой!
— Пей пиво и жми на газ, — невозмутимо отрезал Джоуи.
— Спайдера уже не тошнит? — обернулась Джил, но брат успокоил ее:
— Да нет, сейчас он полностью вырубился.
— Моя кровь — нитроглицерин! — опять дико завопил Паша, он упустил бутылку, и холодное пиво залило ему все сидение. — О, черт!
На миг он опустил взгляд, и в то же самое мгновение на дороге что-то мелькнуло, автомобиль не то вильнуло, не то немного подбросило вверх, Джил вскрикнула.
— Что это было? — испугался Паша, он захотел притормозить, но Джоуи равнодушно сказал:
— Заткнись и жми на газ!
— Ты сбил ребенка, Паша, — запричитала Джил.
— Заткнись, Джил!
— Какого ребенка? — встревожился Паша.
— Маленького мальчика с зелеными волосами, — объяснила Джил. — Он был такой хорошенький, а на дороге появился совершенно внезапно. О, мне плохо!
— Заткнись, ради бога, Джил! — все более раздражался Джоуи.
— Погоди, Джил, разве могут быть у ребенка зеленые волосы?
— Они были зеленые, — Джил зарыдала. — Это был мальчик с зелеными волосами!
Спайдер проснулся и сонно поинтересовался:
— Какой мальчик?
— Заткнись, Спайдер! На свете нет детей с зелеными волосами! И никакого ребенка на шоссе опять же не было! Да заткнись ты, Джил!
— Не было, так не было, — кивнул Спайдер и опять заснул.
* * *На загородном шоссе в нескольких милях от населенного пункта осталось лежать маленькое сломанное тельце. Это был Куху. Он прибыл в мир людей всего минуту назад, но теперь его путешествие было закончено. Подле него на асфальте лежал тугой лук Кикса, прощальные подарок друга на счастье, и рассыпанные серебряные стрелы.
Рядом с трупиком появились две странные фигуры, черная и серая.
— Уходи, — спокойно выдохнул Кайхт. — Это не твоя добыча.
Неведомый (или неведомое) невозмутимо (а не с презрением ли?) повел холодящими воздух крыльями и тихо исчез.
Кайхт возвышался над икисом, сбитым автомобилем, за рулем которого сидел подросток, чересчур обпившийся пивом. Кайхт пришел на зов смерти. Мир людей убил Куху.
…убил маленького икиса с зелеными волосами…
…ты идешь в Бездну…
…видишь ли ты смысл…
…знаешь ли ты истину…
…какие демоны правят тобой…
…подумай…
…
27.3.1999
Доркхан
В один из самых обыкновенных вечеров в самой обыкновенной комнате, на полу… Впрочем, комната эта была не совсем обычной. И пол, и стены, и потолок, и даже стекла в окнах — все было старательно выкрашено в густой черный цвет. Мебель в этой комнате отсутствовала, если не считать таковой большие старинные часы, занявшие один угол, два бронзовых ангела со спокойной уверенностью поддерживали циферблат. В другом углу лежал ворох мятого, несвежего белья. Из двух дверей одна (та, которая вела на балкон) была немного приоткрыта, через нее в комнату вливался свежий вечерний воздух.
