Магда Сабо - Старомодная история
25 марта 1879 г.
Нынче мне так грустно. Передо мною, не уходя ни на миг, витает новый идеал: Э. В.; в воскресенье я впервые в жизни долго разговаривал с нею. Она столь хороша, что могла бы вытеснить из моего сердца все другие вторгшиеся туда образы. Когда я сравниваю ее с Маргит Чанади, я убеждаюсь, что Маргит до нее, как земле до неба.
26 марта 1879 г.
Огонь в глазах Эллы воспламеняет мое сердце с каждым днем все сильнее. Богом клянусь, я мог бы всерьез влюбиться в эту девушку.
31 марта 1879 г.
Жизнь готов отдать за один лишь поцелуй Эллы; счастливейшей в моей жизни станет минута, когда с губ ее слетит слово «да».
4 апреля 1879 г.
Увидев меня, она заалела как роза, что дает влюбленному моему сердцу некую слабую надежду. Чем чаще вижу ее, тем сильнее люблю; имя ее я не смею здесь написать, ибо сердце мое готово выскочить из груди. Она — солнце рядом с другими, а те — звезды, и она затмевает их своим сиянием,
8. IV. 1879 г., понедельник
Вчера я веселился у Шаркёзи, и притом отменно. Потом провожал домой крошку Эллу и был на верху блаженства. Маленькая ручка ее, пока мы шли, покоилась в моей, и она позволяла ее гладить — она или очень неопытна, или…
12. IV. 1879 г.
Получил от Ирен Филоташ колечко на память. Мы пошли смотреть балаганы на ярмарочную площадь. Я вел ее под руку до самого дома, а когда расстался с ней, обнаружил, что окончательно потерял свое сердце.
15. IV. 1879 г.
Кончились пасхальные праздники, которые я провел не лучшим образом; баланс, увы, не в мою пользу. Я подавлен, мысли мои в смятении. Я впутался во многое такое, во что бы никак не следовало мне впутываться; множество друзей-приятелей увлекают меня за собой на корабле богемы, который скоро неминуемо пойдет ко дну.
16 апреля 1879 г.
Вчера, после обеда, имел я счастье провожать Розу и Эржи, а потом, после службы, Маришку. Вечером занесло меня к Гутманнам, затем к Варгам, с ними после ужина отправились мы к балаганам. Я вел Эллу под руку, как недавно Ирен; с которой из них я чувствовал себя счастливее, сам не знаю. После балаганов направил я стопы свои домой, и там, потягивая чубук, отдался сладостным мыслям о любовных чувствах.
17 апреля 1879 г,
В беспокойной моей жизни не было более неприятного дня, чем вчерашний: кровь остановилась у меня в жилах, в глазах потемнело от ужасного зрелища. Душа моя не на жизнь, а на смерть боролась со всеми видами страданий — и, к несчастью, одержала над ними верх. Вчера я немного провожал барышню Маришку Нанаши, потом пошел с Илькой, затем провел время с Паулой Цуккер, оттуда направился к Варгам, приглашать на посиделки — они не пошли, пригласили остаться у них, и мы проболтали до половины девятого. Крошка Элла весьма упорно отстаивала крепость, взять ее кажется невозможным, но все равно это случится. Не следовало бы мне стремиться к победе, если б это не было столь необходимо для осуществления моих планов.
18 апреля 1879 г.
Только что вылез из экипажа, был на хуторе, куда поехал вчера в 6 часов, после службы, но утром, увы, пришлось возвращаться. Причиной для поездки было уныние: во-первых, испортились отношения мои с мамой, что невероятно меня угнетает. Во-вторых, я был обманут той, кому больше всех верил; а третье мое огорчение в том, что вчера я не был приглашен туда, куда зван был мой идеал. Она все еще сопротивляется, ну да ладно: коли не выходит силой, одолеем хитростью. Любовь ее нужна мне.
17 июля 1879 г.
Полчаса тому назад пришел домой от Дюлы Сиксаи, из пивной, где проспал всю ночь. Вчера Дюла потащил с собой туда меня и Кари Штенцингера. До полуночи пили мы доброе виноградное вино, потом легли и спали как сурки до утра, то есть до половины шестого, когда побрели по домам.
Любви моей к Розе не суждено воплотиться в жизнь. Отступить я могу лишь с помощью какой-нибудь невероятной хитрости; в неосторожную минуту сделал я признание и на свое несчастье получил положительный ответ. Вначале это еще льстило моему тщеславию, но потом я устыдился, вспомнив: это уже вторая девушка, которой я столь легкомысленно лгал,
14 августа 1879 г,
Довольно! Сегодняшнее оскорбление будет последним: я говорю ей о своей любви, пишу об этом в стихах, а она в ответ называет меня «большим ребенком». Я должен выкинуть из головы даже мысль о том, что когда-то целовал ее.
11 февраля 1880 г.
Вчера был на костюмированном балу, народу там — не протолкнуться, Нанаши и Чанади сидели рядом, то есть рядом сидели два существа, между которыми я не могу сделать выбор.
19 февраля 1880 г.
Вчера вечером был первый урок в школе танцев. Я веселился как никогда, все-таки не часто имеешь дело с такими болванами. Весь вечер любовался я Розой, выглядела она совершенно очаровательно, я влюбился в нее еще сильнее, чем прежде. Она была вся голубая: с голубой розой в волосах, с голубыми кораллами на шее, с голубыми глазами-незабудками — так бы взял и расцеловал.
22 февраля 1880 г.
Вчера был второй урок танцев, я был весел и отчаянно ухаживал за маленькой Эржи Орос.
13 апреля 1880 г.
Несказанно люблю сразу двух девушек. Одна прекрасна как Венера, вторая — ребус, разгадать который невозможно.
4 сентября 1880 г.
Под хутором Пиранских, у виноградника, в тени акаций, жду Жужику П. Время — около половины трех пополудни.
10 сентября 1880 г.
(огромными буквами, пером «рондо»)
ЖУЖИКА ПИРАНСКИ
Она — или никто! Роза Нанаши, Тереза Галл — были, но были давно.
Есть еще шестеро или около того. Паллаг.
10 сентября 1880 г.
Вновь потерял я сердце, вновь влюблен. Люблю ее всей душою, чисто, искренне. И не покину, пока живу. Да здравствует Ж.! (Другими чернилами: Скольким ты уже говорил это, Кальман?)
Грац, 8 сентября 1881 г.,
половина восьмого, вечер
Беседуем с другом моим Штеллером; ни у меня, ни у него нет ни крайцара. Через три недели едем домой, экзамен, по всей вероятности, завалим. Много долгов и всяких неприятностей.
Отрывок из романа Кальмана Яблонцаи
…На дворе — январь, настоящий трескучий мороз, ветер свистит и с такой силой хлещет о стену какой-то незакрытой створкой окна, что стекла, звеня, сыплются на голову случайному прохожему.
12 часов давно минуло, весь город, кажется, укутан в тот темный покров, под которым в полной тиши творится столько ужасов.
Два человека, держась под руки, торопливо шагают по улице Геррен; один напевает под нос какую-то старую оперную арию, другой, как бы аккомпанируя, насвистывает ту же мелодию.
— Ты знаешь, — обратился первый к товарищу, — такой красивой девушки я в жизни еще не встречал; словом, я влюблен по уши.
— С богом, — последовал ответ. — Уж я-то наверняка знаю: завтра ты будешь так же влюбленно мечтать о других прекрасных глазках.
Дружески беседуя, двое вошли в круг света от не погасшего еще газового фонаря и, остановившись, принялись, несмотря на ветер, раскуривать сигары. Я воспользуюсь слабым светом фонаря, падающим на лица молодых людей, долженствующих стать главными героями моей истории, чтобы тут же представить их читателю. Одного из них, того, что повыше — в этот момент он, спрятавшись за выступ ворот, спиной к ветру, зажигает спичку за спичкой, — зовут Шандором Тёльдвари; он высок, строен, с бачками, с тонкой ниточкой пробивающихся усов и красивыми синими выразительными глазами, в которых светятся воля и самолюбие, имеющие источником своим благородную гордость: он помнит, что родина его — Венгрия, и каждым своим поступком мечтает упрочить ее славу. Товарищ его — пониже и сложен не столь атлетически, как Шандор; это Бела Хаваши, неразлучный друг Шандора, посвященный во все его тайны. Оба они происходят из аристократических венгерских семей.
— Верь мне, дружище, — снова заговорил Шандор, — эта девушка всерьез вскружила мне голову.
— Я тебе сказал, что меня это мало интересует. И вообще мне наскучили твои дурацкие любовные излияния. Если ты ее любишь, так говори об этом ей, а не мне… Кстати сказать, будь я девушкой, я бы на тебя и не взглянул, — раздраженно отвечает Бела.
— Почему же не взглянул бы, хотелось бы мне знать? Разве я так безобразен? — спрашивает Шандор.
— Не в этом дело. Мне все равно, красив ты или у тебя на лице черти горох молотили; я не внешность имею в виду, а сердце и то, что в нем таится. Прости меня, мой друг, за откровенность, но ты легкомыслен и непостоянен, как мотылек, что стремится выпить сладкий нектар из каждого раскрывшегося бутона.
