Владимир Соловьев - Апокалипсис от Владимира
Естественно, с таким подходом к жизни мне не стоило решать бытовые проблемы. Конечно, я мог бы засунуть руку в карман и достать оттуда любое количество купюр, как уже делал не раз (спасибо Даниилу за эту возможность), но, учитывая размах нашей деятельности, несанкционированное печатание денег привело бы к непоправимым инфляционным процессам, а огорчать министра финансов мне не хотелось.
Никита подошел к задаче материально-технического снабжения с основательностью большого телевизионного профессионала. Вначале он задал мне несколько наводящих вопросов. Сводились они к выяснению разрешенных источников финансирования. Из-за того, что, по вполне очевидным причинам, частные пожертвователи отметались, Никита спросил о возможности использования государственного финансирования. Мой негативный ответ на некоторое время поверг его в недоумение. Пришлось растолковать, что строку в бюджете депутаты обсуждать не будут, а даже если и станут, все равно ни одному из чиновников, даже самого высокого ранга, не гарантировано Царствие Небесное. Скорее, наоборот.
Следующая идея Никиты рассмешила меня до слез. Он предложил начать собственную коммерческую деятельность — святая вода (спасибо, что не газированная!), майки с портретами Даниила, мои автографы. Этакий фан-клуб. Догадываясь о дальнейшем течении его мысли, я был вынужден пояснить, что надпись: Официальный поставщик Апостольского приказа не появится ни на одном продукте. Не дождетесь! Не будет во время телевизионных трансляций надписи «Балтика» — информационный спонсор «Страшного суда» или «Скоротай ожидание приговора с Толстяком». И даже «КОКА-КОЛА — возьми знакомый вкус в новую жизнь» — абсолютно ненаучная фантастика. Бред, короче.
Когда нам обоим стало казаться, что все варианты исчерпаны, к мозговому штурму решили подключиться другие участники команды. Решение финансовой проблемы нашлось изящное, и пришло оно в голову не мне, а Илье Левитову. Илюша совсем незаметно стал моей правой рукой. Талантливый мальчик из хорошей московской семьи с несколько горячечной, захлебывающейся речью, оказался идеальным собеседником для региональных лидеров. В приказе он бывал нечасто, так как его задачей было разъезжать по стране и встречаться, от моего имени и по поручению, с губернаторами и мэрами, крупными промышленниками и ворами в законе, священослужителями и лидерами оппозиций, хотя последних найти было не так просто.
Его внешность классического еврейского интеллигента производила обманчивое впечатление. За добродушным, чуть скептическим и печальным выражением лица, смущенной улыбкой на губах и вечными разговорами о шахматах скрывался очень внимательный, вдумчивый собеседник. И, что было гораздо важнее для меня, безжалостный аналитик, умеющий разглядеть за вечным нытьем и жалобами на жизнь, исходящими от его собеседников, их истинное лицо и намерения.
Так вот, предложение господина Левитова был по-шахматному изящным:
— Простите, а Церковь у нас отделена от государства?
— Формально, да.
— Но при этом она выступает от имени Бога, не так ли?
— Продолжай, — ответили мы с Клебановым в один голос.
— Но ведь Даниил, — сказал Илья, расплываясь в довольной улыбке, — и есть полноправный представитель Бога! Христос, Мессия — выберите по вкусу. Это де-факто признано как христианами и мусульманами, так и, извините, нами, иудеями.
Следовательно, деньги, получаемые представителями всех этих религий, и должны пойти на финансирование нашего приказа. Много я бы не стал брать, но традиционную десятину мы вполне можем потребовать.
Никиту эта идея порадовала, и, увидев, что я не возражаю, он приступил к ее осуществлению, что оказалось довольно просто, учитывая интегрированность традиционных религий в государственный механизм. Деньги потекли ощутимым потоком. Их было существенно больше, чем нам требовалось, и, чтобы не вводить Никиту в искушение ненадолго пустить деньги в оборот, я приказал все излишки отдать на помощь сирым и убогим. Причем задачи пришлось разделить. Контролем над финансами занималась Зоя Петрова — спокойная, полная барышня, которую не так интересовали вопросы мироздания, как схождение бухгалтерского баланса. В ее исключительной порядочности я мог и не сомневаться, как и в болезненном пристрастии к точности. Ее нахождение в команде не вызвало никаких нареканий даже у Эльги, так как по Зое было видно, что для нее никаких других мужчин на свете, кроме мужа, не существует. Ко мне она относилась как к высшему существу, зато всех остальных нещадно гоняла, заставляя заполнять бесконечные формы отчетности, и разжалобить ее не было никакой возможности.
Решать, кому достанется наша гуманитарная помощь, я снарядил Табриза Шахеди. Единственный мусульманин в нашей компании, Табриз занимался связями с общественностью и анализом публикаций о нашей нескромной деятельности. Он вел интернет-сайт, на котором в форуме шла очень оживленная дискуссия, и отслеживал весь мой график, чтобы, не дай Бог, что-то существенное не пропустить. Идеальный музыкальный слух и консерваторское образование Табриза привели к тому, что в нашем приказе всегда звучала музыка, достойная нашей миссии. Так что как сотрудники, так и просители чувствовали себя возвышенно. Но не только музыкальный слух Табриза был абсолютным Если он чувствовал в словах просителей фальшь, ему всегда становилось физически плохо. Каюсь, с моей стороны было довольно жестоко поручить ему распределение милостыни, но зато это был единственный шанс добиться уверенности в том, что деньги попадут по назначению.
Ребята в моей команде были молоды, никому еще не исполнилось и тридцати, и они были счастливы оказаться в числе избранных. Выбор пал именно на них не потому, что они были лучшими, просто я их знал по моему прошлому. Они не были ангажированы никакими кланами, их не знали широкие общественные массы, и их молодость позволяла им не мучиться вопросами о неизбежно грядущем Конце света. Никита был православным, Илья — евреем, а Табриз мусульманином. Хотя степень их религиозности я бы не стал преувеличивать, что тоже стало одним из плюсов при приглашении их на работу. Как-никак, излишний фанатизм может приводить к непредсказуемым результатам, а ежедневная совместная работа требует прогнозируемости.
Когда в руководстве страны узнали о моих кадровых решениях, представители администрации отнеслись к ним настороженно. У меня даже состоялся телефонный разговор с господином Фрадковым, за которым закрепилась слава не только технического премьер-министра, но и человека очень осторожного. Будучи старше меня по возрасту, он мог позволить себе бархатные, покровительственные нотки при общении:
— Ну что же вы так, Владимир, не посоветовавшись? Мы ведь волнуемся, можно сказать, переживаем за успех вашей миссии. Ведь весь мир сейчас смотрит на Россию. Такая честь — Даниил лично отправил вас именно к нам, то есть к вам. Ну, я имею в виду вашу историческую родину… То есть нашу общую родину…
Фрадков запутался и напряженно замолчал, восстанавливая дыхание и кислотно-щелочной баланс. С родиной действительно все не так просто. Воспитанный в советское время премьер с трудом расставался со стереотипами. В недавнем прошлом член КПСС, он теперь вынужден был на Пасху стоять церковную службу и даже изредка креститься. Хотя механические действия конечностями никак не сказались на его лингвистических клише. Учитывая национальность Михаила Ефимовича, а она, между прочим, такая же, как и у меня, фраза про «историческую родину», да еще и «нашу общую», сбивала с толку окончательно. О какой все-таки стране идет речь — России или Израиле? Но выяснять мне был недосуг.
— Уважаемый господин председатель правительства, — торжественно, как на параде, произнес я, — благодарю вас за участие! Правильно ли я понимаю, что у кабинета министров есть альтернативные кандидатуры?
— Конечно! Любой будет просто счастлив работать с вами! Как ни странно, слова Фрадкова не вызвали у меня ни малейшего сомнения.
— Кто-то конкретно уже высказал пожелания? — поинтересовался я.
— Не совсем так, но я мог бы рекомендовать вам Кудрина и в особенности Грефа. Они, знаете, очень способные люди.
— Хорошо, что вы не предложили Зурабова, а то бы народ точно решил, что я слуга Врага Человеческого! Ему в пару прекрасно подошел бы Чубайс.
Хитрющий Михаил Ефимович, не дрогнув голосом, заметил:
— О его кандидатуре я тоже задумывался.
— Вынужден вам отказать. Прекрасно понимаю ваш мудрый план сразу решить как собственную, так и мою проблему, но останусь при собственном выборе.
Михаил Ефимович продолжал еще что-то говорить в трубку, но я его уже не слушал. Не надо лезть ко мне с советами! Мой лучший советчик всегда рядом, лишь только я подумаю о нем. Никто не может сравниться с Даниилом. Единственная реальность — это общение с ним. Проявляются все цвета жизни, запахи, звуки, проявляются тайные смыслы, и жизнь приобретает высший смысл.
