Вера Эфрон - Продана
– Прекрати! – закричала я и подбежала к ним. – Прекрати! Отпусти ее!
Радик попытался помешать мне, но я увернулась от него. Не думая ни о чем, я стала лупить Марата кулаками в спину. Он отпустил волосы Оксаны и повернулся ко мне. Я увидела его подернутые кровавым блеском глаза, его желтые зубы, оскаленные, как у пса. Я почувствовала противный запах, исходивший из его рта. Я увидела, как поднялась его рука, но я не отступила.
Потом они начали меня бить – Марат и Радик. Боли я не чувствовала. Я вспоминала про свою звезду Альта-ир. Я доберусь до нее, мне надо только выбраться из тела, оставив его здесь, на Земле. Я больше не нуждаюсь в теле. От него одни унижения, но и умереть сейчас я не могу, иначе эти звери примутся за маленькую девочку Оксану. Она была еще ребенком. Слабым, беззащитным ребенком.
– Ну, теперь хватит, – сказал Марат и сплюнул на меня. Радик последовал его примеру.
– Танька, крыса вонючая! Унеси ее, – зарычал Марат, пнул меня последний раз и ушел. – А ты, срань, поблагодари ее, что тебя не угрохал, – бросил он через плечо Оксане, перед тем как войти в дом.
Ко мне подошла Татьяна и попробовала поднять. Я закашляла кровью. Ноги меня не слушались, я встала на колени и заплакала. Слезы смешивались с дождем и кровью.
– Зачем ты это сделала? – упрекнула меня Татьяна.
– Они же хотели избить ее, – удалось мне выдавить между всхлипываниями.
– А вместо нее они избили тебя. Это что – лучше?
– Она же совсем ребенок, – простонала я. – Понимаешь, ребенок.
– Тебе все равно не спасти ее от битья.
– Я знаю. Но сегодня это удалось.
Опираясь на руку Татьяны, я побрела к бане. Оксана мне не помогала. Она стояла у ворот как вкопанная.
– Наташ, они бы могли тебя убить…
– Ну и что? Я бы избавилась от всего этого.
– Дурочка ты, жить все равно лучше, – вздохнула Татьяна.
В бане она положила меня, как обычно, на матрас и накрыла пледом.
– Достань из холодильника водки, – приказала она Оксане, которая тоже вошла.
Оксана сделала, как ей сказали, и протянула мне большой стакан водки. Я застонала. Пить водку не хотелось.
– За что они ее избили? – спросила Оксана.
– В противном случае они избили бы тебя, – сказала Татьяна. – Она защитила тебя.
– А меня за что бить?
– Чтобы ты перестала задавать глупые вопросы и делала то, что тебе скажут.
– И что же это?
– Ты станешь проституткой, как и мы, – мрачно ответила Татьяна.
– А если я откажусь?
– Ты же видела, что они сделали с Наташей.
В комнате повисла тишина. Я лежала на матрасе и едва могла дышать от боли, теперь она вцепилась в меня мертвой хваткой. Я понимала, что творилось в голове Оксаны. Конечно, она думала о том, есть ли какой-нибудь выход. Самое ужасное состояло в том, что выхода не было. Дальше будет хуже. Скоро появится эта троица – Марат, Радик и Леандр. Они изнасилуют ее по очереди или сразу втроем, а нас вынудят смотреть на это.
Я ошиблась только в одном – кроме наших тюремщиков пришли еще трое. Младшему было сорок, а старшему, вероятно, под шестьдесят. Они были уже пьяными, но с собой притащили спиртное.
– Где тут наша молодая п…? – радостно потер руки Марат. – Хиляй сюда, покажись дяденьке.
– Ни хрена себе, она действительно смачная девка, – сказал старший.
– Я же обещал, – ответил Марат.
– Фирма гарантирует качество, – заржал Радик.
– А мальчиков у вас не водится? – поинтересовался один из них.
– Закажешь, достанем к следующему разу.
– Было бы неплохо…
Меня чуть не вырвало от всего этого.
Оргия продолжалась до полуночи. Оксана плакала и кричала, но этим только больше распаляла насильников. Они ржали, как лошади, и трахали, трахали, трахали… Я тихо плакала в своем углу, лежа на матрасе. Помочь девочке я ничем не могла. Да у меня и не было сил.
В тот вечер были еще клиенты. Их обслуживала Татьяна. Меня не трогали, хотя это было слабым утешением. Я чувствовала себя виноватой в том, что не смогла спасти Оксану.
Глава одиннадцатая
Когда все ушли, я встала с матраса и уселась в кресло рядом с Татьяной. Она сидела молча и курила. Оксана лежала и едва дышала. Татьяна посмотрела на меня и сказала:
– Может, нам помыть ее?
– Это было бы хорошо, – ответила я, вспомнив, как подруги по несчастью мыли меня после первой ночи.
– Ты в силах помочь? – спросила Татьяна.
– Конечно.
Вдвоем мы осторожно подняли Оксану с матраса и потащили в сауну. Она была совсем безжизненной. В сауне мы положили ее на нижнюю полку и начали намыливать. Потом Таня полила ее теплой водой, и мы намыливали ее снова.
Мы ухаживали за Оксаной всю ночь. Сначала она ни на что не реагировала, только время от времени стонала. Глаза ее были открыты, но абсолютно ничего не выражали. Ей было бы лучше, если бы она поплакала или покричала, но она лежала как мертвая. Мы не могли утешить ее, сказать, что скоро все пройдет, как обычно говорят больным. Ничего не пройдет…
Вымыв Оксану, мы завернули ее в простыню и положили на матрас рядом с моим.
Спать я не могла, Татьяна тоже. Мы сидели в креслах, положив ноги на стол, и пили водку. Боль на время отступила – помогли таблетки, которые дала мне Татьяна. В сочетании с водкой они сотворили чудо. Таня курила гашиш.
– Куда, по-твоему, запропастилась Эвелина? – спросила я ее.
– У клиентов она, где ж еще?
– Ее нет уже второй день. Можно ли так долго задержаться у клиента?
– Может, ее отвезли в другой город или в другую страну, – равнодушно пожала плечами Татьяна. – Нам-то какое дело?
– А ты уверена, что с ней все в порядке?
Я удивилась равнодушию Тани. От клиентов нас привозили в тот же день, а Эвелины не было уже два дня, и никто о ней не беспокоился. А если я отброшу здесь копыта? Обо мне кто-нибудь вспомнит? Кому известно, где я нахожусь? Сергею? Но что ему до меня? Он получил свою тысячу баксов и был таков. Может быть, за это время ему удалось продать еще несколько девчонок, у этого подонка все схвачено. Мама? Мама тоже мало заботилась обо мне. Перед моим отъездом из деревни она меня почти не видела. Нашла какого-то мужика, такого же пьяницу, как сама. Они стали жить вместе, так что она, считай, вычеркнула меня из своей жизни. Бабушка… Бабушка, наверное, уже спохватилась. Я не успела сообщить ей, что собиралась ехать в Вильнюс работать в казино, как обещал Сергей. Она не знала, где я и что со мной. Это было ужасно. А теперь меня хотят увезти еще дальше, в Швецию. В холодную Швецию, которая находится где-то на севере и где не было никого, к кому я могла бы обратиться за помощью.
Страшно было ехать в совершенно чужую, незнакомую страну. В Литве говорили по-русски, многие помнили язык еще с советских времен, особенно пожилые, которые в основном и были нашими клиентами. Среди них встречались и русские, которым нравилось болтать с нами на родном языке. А как нам разговаривать с клиентами в Швеции? Я спросила об этом Татьяну, но она проявила полнейшее равнодушие.
– А зачем с ними разговаривать? – сказала она.
– Ну, если тебя попросят о чем-то… Как ты поймешь, чего он хочет?
– Мне это до лампочки, – ответила Татьяна.
– А они тебя отколотят за непонимание.
– Кто знает, как сложится, – философски заметила Татьяна.
– Я этого просто больше не выдержу, – всхлипнула я.
– Чего не выдержишь?
– Кулаков и пинков.
– А-а-а… Но что же делать?
Нет, я не хотела ехать в Швецию. Нужно снова попытаться бежать. Я сидела и размышляла, как это сделать. В конце концов я пришла к мысли, что лучшее решение – обратиться в полицию. Но как до нее добраться?
Как? При наличии сторожевой собаки во дворе, при запертых воротах и с моими сломанными ребрами перепрыгнуть через забор невозможно. К тому же ночи стали холодными. Нет, бежать исключается. Я снова подумала, и внезапно у меня родился план.
– Когда мы едем в Швецию? – спросила я у Татьяны.
– Может быть, завтра.
– А как ты думаешь, на чем мы поедем?
– Откуда я знаю? Вероятно, на пароходе.
– На пароходе? – удивилась я.
– Ну да. На пароходе или на пароме по Балтийскому морю.
– А-а-а… – разочарованно протянула я. Было бы лучше, если бы нас отправили самолетом. Как я представляла, в аэропорту можно было удрать и добежать до полиции. С парохода удрать сложнее.
– А ты уверена, что мы поплывем морем? – снова спросила я Татьяну.
– Эвелина рассказывала, что в Финляндию они плыли на пароме, а оттуда ехали в Швецию на машине. Она говорила, что там было много клиентов и все здорово платили.
Мы помолчали некоторое время. Я курила и думала. Хорошо, пусть мы поплывем на пароме, все равно будет шанс сбежать. На каком-то этапе появятся пограничники. Вряд ли нас повезут в Швецию нелегально. В таком случае можно будет обратиться к ним. К тому же паспорта у нас липовые. Вот было бы здорово, если Марата и его дружков схватят при въезде в страну! Я вспомнила, как это происходило в кино. Полиции всегда удавалось взять преступников. Не отпустят же они Марата, если я настучу на него? Но рассказывать Татьяне о том, что я собираюсь выдать Марата, было опасно.
