Olga Koreneva - В барханах песочных часов. Экстремальный роман
- Да ты уж не в залете ли, подруга? Симптомы один к одному.
- Очень возможно, - согласилась Леночка. - Рожу девочку, буду ей косички заплетать и песенки напевать тети Яниного сочинения.
- Ладно-ладно, - засмеялась Янка, - при вас с Пончиком хоть вообще помалкивай, хороши подруги, тоже мне, блин, хоть ничего не говори, все запоминаете, а потом ерничаете. Нет, Саламандра, дело это не шуточное. Во-первых, кто сейчас в первый год замужества рожает? Во-вторых, как ты к нему теперь в Сибирь поедешь в положении? Какая теперь тебе, блин, экзотика, если тебя уже сейчас крутит-мутит. Послушай-ка ты меня: пока не поздно, дуй в платную фирму. Они тебя быстро восстановят.
- А я может сама хочу родить, - возразила Леночка, - и Влад очень хочет ребенка. Потом, при первой беременности скоблиться вообще опасно. Можно на всю жизнь остаться бесплодной.
- Кто тебя скоблиться заставляет, милая моя! - воскликнула удивленная Янка. - За хорошие бабки тебе сейчас сделают вакуумный миниаборт… всего за три минуты. Ничего не почувствуешь. Но это если у тебя залет не больше 28 дней.
- А ты что, уже успела попробовать? - спросила Леночка.
- Ха, соседка рассказала, - засмеялась Янка в трубку. - А вообще, это твои проблемы: хочешь, так рожай. Твой мужик всех прокормит… Ну ладно об этом… Позвони шнурку, пусть поможет видак притаранить… Будем «мурзилку» смотреть.
- Чего-чего смотреть? - не поняла Леночка.
- Ну, блин, не знаешь что такое «мурзилка»? Это же порнуха на межсобойчике, - просветила Янка подругу.
Тут, видимо, Янке кто-то позвонил в дверь, и она, поспешно попрощавшись, положила трубку. Лена вновь осталась наедине со своими мыслями.
Не все в словах Янки показалось ей пустой болтовней. За многие годы их дружбы Леночка не раз убеждалась в правоте подруги относительно различных жизненных ситуаций.
«В конце концов, такого у меня еще не было, да и у самой Янки откуда семейному опыту взяться?» - утешилась она, но к врачу сходить все же решила, для уточнения.
В тот же день она съездила в платную поликлинику на Университетском проспекте и сдала анализы. А уже на следующий день врачи подтвердили ее предположение.
- Три-четыре месяца можете перемещаться любым транспортом. В любой конец земного шара, - обнадежил ее врач, - а уж потом будьте поосторожнее. Это даже хорошо, что едете в Забайкалье. Там экология получше, но рожать возвращайтесь в столицу. Здесь вернее.
Леночка была не из тех натур, которые из естественных событий делают сюрпризы, и поэтому сразу же зашла к родителям и сообщила новость.
Ирина Николаевна тут же насела на мужа, чтобы тот срочно связался с Бобом, потому как в Москве рожать безумие и надо попытаться сделать это по связям заграницей, то бишь в дальнем зарубежье…
- Всю жизнь в Москве рожали детей, и ничего не случалось, - бурчал на жену Трошин, - а теперь вдруг - безумие! И что это будет у нас за внук? С французским штампом?
- Сам ты с французским штампом, - отшутилась Ирина Николаевна.
- Да еще фамилия Французов? Ну полный абзац, - не унимался Трошин. - Кстати, я тоже коренной москвич… Чем плох?
- Господи, - всплеснула руками Ирина Николаевна, - он еще спрашивает, алконавт несчастный, моральный урод. Не слушай его, доченька. Только заграницей!
Трошин лишь покачал головой и попытался закурить, но тут же был выставлен с сигаретой на лестничную площадку. - Кто бы мог подумать? Надо же, какой ажиотаж! - проворчал он, но возражать не стал и вышел дымить за дверь.
Вернувшись, он позвонил Бобу и слово в слово передал настоятельную просьбу жены, в связи с такой новостью.
К большому его удивлению, Боб сказал, что сам он об этом еще раньше Ирины Николаевны подумал и, собственно, к такой просьбе был заранее готов, и что он постарается что-то в этом плане для Леночки сделать.
- Боб, держу пари, что тебе уже известно, внук у нас родится или внучка, - пошутил в трубку Трошин.
Бобу такая шутка, видимо, не очень приглянулась, потому что он свернул разговор, сказав, что позвонит позже.
В то самое время, когда Трошин говорил по телефону с Бобом, Леночка в своем уютном семейном гнездышке разбирала затерявшуюся коробку с вещами, которую они с Владом перевезли с родительской квартиры. В коробке оказались ее детские фотографии с подругами, в школе и на прогулке, ее рисунки, офорты, и «дневник жизни», который она начала писать, когда влюбилась в Оскара, да так и не закончила. Сейчас от всего этого «милого мусора», (как она сама назвала это и хотела было выбросить, но мама тайно сунула все в «мерседес» и попросила Влада сберечь), сейчас от этого слезы навернулись на глаза , и она не стала их удерживать. «Дневник жизни» раскрылся на рисунке, сделанном цветными карандашами, и записи внизу: «Двор похож на детский рисунок: неровная зелень закапана желтыми кляксами. Это одуванчики такие сквозь пелену смога, или слез, или сквозь полиэтиленовый пакет, надетый на голову… Да что уж, ведь это просто пошел дождь. Вон как ливанул! А милый чудак Оскар набросил на меня плащ из прозрачной пленки, на лицо надвинул капюшон. Оттого и «кляксы». Он взял меня на руки, чтоб не мочила босоножки, и держит… Лужа, в которой он стоит, бурно пузырится, кипит будто…»
Обливаясь слезами, Леночка со сладкой тоской продолжала рыться в заветной коробке, мысленно посылая маме горячую благодарность за то, что сберегла, не позволила выбросить, и переслала сюда это «сокровище». Ей попалось несколько Янкиных старых записок и какой-то стишок, отпечатанный на машинке. Чей это? Наверно, Янкин ухажор-поэт сочинил. Леночка прочитала:
«Пора прощать своих друзей, пора.
Иначе Бог простит, тебе не веря,
И это никакая не игра,
А самая трагичная потеря.
Опереди ЕГО в своей судьбе,
Не брось плохого друга у порога,
Иначе Бог возьмет его к себе,
И жить тебе без друга и без Бога».
От этих стихов Леночка заревела в голос, вспоминая всех подруг и парней, которых она грубо и со злой насмешкой отталкивала порой, вспомнила Оскара, с которым она несколько раз обходилась довольно жестоко, хотя он все это проглотил безропотно, и вообще он сильно изменился… Потом она принялась думать о Янке, о том, что все такое Янкино блядство и цинизм - на самом деле сплошная показуха, поза обиженного подростка: «я маленькая гадость, я маленькая дрянь», подруга задержалась в этом подростковом состоянии, но поза эта может вполне перейти в действительность, если судьба не повернется к ней доброй стороной и не погладит Янку по головке со словами: «ну хватит, брось, ты же хорошая, тебя даже можно любить, если не будешь ругаться и хулиганить…»
Так она проплакала весь день, роясь в своих воспоминаниях, и со слезами из нее выходила прежня беззаботность и все старые привязанности, так ей, по крайней мере, казалось, и становилось легко и пусто…
Вечером Леночке на новую квартиру позвонил Боб. Они долго трепались о том - о сем, о событиях, произошедших с каждым из них за последнее время. Леночка так обрадовалась звонку Боба, что сама удивилась. И рассказала даже о курсах очень подробно. Боба заинтересовал рассказ Карпова о женщине-компьютере Лэе. Он попросил Леночку познакомить его с этим человеком, пояснив, что можно на этом материале написать классный очерк международного уровня. И так тщательно выспрашивал мельчайшие подробности о жизни Олега и его покойного друга, что Леночку это насторожило. Ведь она, выходит, выдает чужую тайну, хотя никакого уговора держать все в тайне у них с Карповым не было. Но Боб подчеркнул, что это его интересует лишь с журналистских шкурных позиций, сделать сенсационный материал в газету:
- Твой Карпов, конечно, обычный хакер, но он чертовски трогателен и талантлив, на эту черту характера и упор можно дать в материале, - обронил Боб.
- Кто он? - не поняла Леночка.
- Хакер. Взломщик компьютерных программ, - пояснил Боб. - Ничего особенного, дитя эпохи. Сейчас многие этим шалят.
Леночку это окончательно успокоило, и она рассказала еще раз, более подробно, о случае с угадыванием банковского кода, хвалясь своей необычайной способностью подсказывать компьютеру нужное кодовое слово. Но все же она попросила Боба не писать об этом и не говорить. На это он ответил:
- Наша интеллигенция, Леночка, ужасно любит всяческие революции. Сейчас, к примеру, в России свершается криминальная революция. Как видим, интеллигенция реагирует на нее традиционно: поддерживает, в надежде, что она, как и любая другая революция, непременно улучшит ее жизнь. Результаты, увы, тоже весьма традиционны: либо гибель от криминальных структур, либо следственный изолятор и лагеря. Встреча с феноменом для человека чаще всего оборачивается катастрофой для них обоих. Так вышло у Калугина с Лэей. И еще неизвестно, чем закончится история с банковским кодом для Карпова. У коммерческих банков наверняка есть своя оригинальная защита от подобных явлений. Они вполне могли вычислить терминальчик твоего друга, и тогда его исчезновение из квартиры (а кроме компьютера, ты говоришь, ничего не тронули), является следствием деятельности незадачливого программиста. Его просто предупредили. Но я тебе скажу, что он вряд ли оставит свою затею. Тем более один раз, пусть и благодаря тебе, он был на вершок от цели. Это словечко лишь последнее звено в колоссально сложной цепи манипуляций. Он вывел всю эту цепь методом комбинаторики, которым в совершенстве не владеют даже лучшие засекреченные шифровальщики мира. Не правда ли, обидно, Леночка, что человек с такими отменными способностями вместо того, чтобы сделать прекрасную карьеру в официальных государственных службах, например стать хорошим криптографом, занимается черт те чем? Мог бы зашифровывать и дешифровать секретные тексты и получать хорошие бабки без риска оказаться в тюрьме или пасть от пули киллера…
