Ровно год - Бенуэй Робин
— Езжайте, я буду следом, — говорит Стефани. — Только сперва накормлю зверя.
В гараже отец кидает Лео автомобильный брелок.
— Соображай быстрей, — говорит он, и Лео быстро соображает. — Кто у нас сегодня за рулем?
После смерти Нины Лео ни разу не водила машину, и брелок оттягивает ей ладонь.
— Ты же знаешь, я езжу медленно, — говорит она.
— Ничего страшного.
— Ты сам говорил, что я еле тащусь. Вожу как пенсионерка.
Отец пожимает плечами:
— У нас в запасе час, расстояние — две мили. Успеем.
Лео смотрит на авто, затем переводит взгляд на брелок.
— Ладно, — соглашается она, садится в водительское кресло, берется за рулевое колесо. Оно гладкое, совсем не такое, как в машине Иста, думает Лео и спрашивает себя, откуда ей это известно.
Отец занимает место переднего пассажира.
— Готова?
— Всегда готова.
— Отлично. — Он улыбается. — Только на клаксон не жми.
Лео тоже не сдерживает улыбки. Отец пристегивается ремнем безопасности. Этот звук, жесткий металлический щелчок! Лео ежится, улыбка сползает с лица.
На поминках Лео мутит. Пришли все: парень Нины, Ист, и его отец — оба в строгих рубашках, оба печальные; подруга Лео, Мэдисон, с родителями; Кай, Эйдан и Дилан, на котором так и виснет его подружка Софи; тетя Келли и дядя Дэвид с целым выводком отпрысков — кузенов Лео; парочка Нининых одноклассниц; соседи. Денвер тоже тут — красуется в своем ошейнике в шотландскую клетку и вертится под ногами у гостей, окруживших сырную тарелку. Лео замечает даже Брайдена с его мамой, но поздороваться не выходит — он стоит далеко. Лео решает, что позже напишет ему в личку.
Ист бросает на нее вопросительный взгляд с противоположного конца двора и показывает поднятые вверх большие пальцы, но Лео отводит глаза и делает вид, будто занята. Она пока не готова посмотреть на него.
Мама и отец выходят вперед и благодарят всех собравшихся. Лео не видела их вместе с той ночи, когда случилась трагедия, и от этого ею овладевает странная опустошенность.
— Мы также хотим поблагодарить всех, кто поддерживал нас на протяжении этого года, — срывающимся голосом продолжает отец. — И, конечно, Стефани, моя жена, и Элеонора — Лео — тоже ко мне присоединяются.
Лео беззвучно стонет, чувствуя, как головы всех подруг точно по команде поворачиваются в ее сторону.
— Элеонора? — одними губами произносит Мэдисон и хихикает, прикрыв рот ладошкой.
Нет, Лео определенно поговорит с отцом.
Они высаживают розовый куст в землю, и все аплодируют, что кажется одновременно и нелепым, и естественным. Далее следуют напитки и угощение, слезы и объятья, улыбки и смех. Ист делает несколько снимков на свою чудо-камеру. Лео почти все время общается с подругами. На закате тревога в ее душе начинает пульсировать, будто сердечный ритм, и не отпускает даже тогда, когда Лео, немного понянчив сестренку, подходит к маме и они вместе едят овощи, макая их в соус.
— Ты в порядке? — спрашивает мама.
— В полном, — отвечает Лео.
Она идет наверх, опирается руками на холодную столешницу в ванной и дышит. Минул год, а горе до сих пор накатывает волнами, то приближая, то отдаляя память о Нине. А казалось бы, к этому времени Лео должна увереннее чувствовать себя в этих водах.
Подняв глаза на зеркало, она видит лицо Нины. Ждет, пока снова увидит в отражении себя, и спускается обратно во двор.
Уже почти темно, когда большая часть гостей расходится. Мэдисон напоследок крепко прижимает Лео к груди, и Лео терпеливо замирает.
— Завтра напишу, — говорит Мэдисон, уткнувшись ей в плечо. — Приготовься к шквалу эмодзи.
Лео так же крепко обнимает ее в ответ.
— Всегда готова.
Опускается ночь. Во дворе остались только Ист с отцом и кое-кто из соседей. Стефани и отцу Лео нужно ехать домой, укладывать ребенка. На прощание Лео целует нежный рыжеватый пушок на лбу сестры.
— До встречи, енотик, — шепчет она.
В ответ малышка срыгивает.
Отец Иста разговаривает с мамой Лео. Ист сидит на скамейке в лесопарковой зоне сразу за забором, смутный силуэт на фоне темно-лилового неба. Лео нашаривает ступнями туфли, делает глубокий вдох и выскальзывает за ворота.
— А, привет, Элеонора, — говорит Ист.
— Привет, Истон, — парирует она.
— По крайней мере, мое имя — это всего-навсего девичья фамилия мамы, — произносит он, когда Лео садится рядом, однако его голос звучит глухо.
Лео помнит прошлый раз, когда они вот так же сидели на заднем дворе. Интересно, запомнился ли тот вечер Исту? Некоторое время они молчат, потом Лео наконец собирается с духом:
— Ну как, записался на курсы?
— Да, да, — кивает Ист, и Лео догадывается, что он не меньше нее рад обычному разговору, возможности подумать о чем-то еще, кроме Нины и того страшного дня. — Буду заниматься онлайн, начало через две недели. Литературное мастерство, испанский, тригонометрия и фотосъемка. — Опустив голову, он прибавляет: — Меня взяли на продвинутый уровень.
— Здорово, — говорит Лео. — Ужасно за тебя рада. Твой отец, конечно, тоже доволен.
— Просто в восторге, — скупо улыбается Ист, но вспыхнувший между ними лучик света гаснет, едва они вспоминают повод, по которому сегодня собрались. Рука Иста находит руку Лео, их пальцы переплетаются. — Я все думаю о том, что мы делали в это самое время ровно год назад, — после паузы признаётся Ист. — О том, сколько всего перед нами открывалось, понимаешь? Мы были так счастливы тем вечером. Наверное, это мне и запомнится — ощущение счастья. — Он поворачивается к Лео: — А ты помнишь?
Глаза Лео наполняются слезами. Они оба знают ответ: в отличие от Иста, Лео помнит не все. В ее памяти о том вечере есть прореха, дыра, а вокруг — осколки стекла, крик, волосы, облепившие лицо из-за сумасшедшего ветра.
Она держит Иста за руку и размышляет: вот что-то было, а потом — раз, и исчезло, но место, которое это что-то занимало в твоем сердце, все равно остается занято, и эта вечная дыра постоянно напоминает тебе о том, что было и чего уже не вернуть.
— Эй, — тихонько говорит Ист и, когда Лео поднимает на него взгляд, ласково ей улыбается и крепче сжимает ее пальцы.
Нина была права, думает Лео. Насчет его улыбки.
★Все разошлись, остатки угощения убраны со стола, цветы в вазах слегка увяли. Лео поднимается к себе кое-что взять, затем спускается обратно. Мама сидит за кухонным столом.
— Привет. — Мама снимает очки для чтения. — Как ты? С Истом поболтали?
— Да, все хорошо. Можем поговорить?
— Конечно, солнышко. Что случилось?
Лео достает из кармана пропавший мобильник Нины, кладет его на стол.
— Зачем мне твой… Погоди, это телефон Нины?
Лео садится за стол.
— Прости, что соврала, будто бы не знаю, где он. Я просто хотела на время оставить себе что-то от Нины, сохранить ее частичку только для себя. Но Нина — не моя собственность, понимаешь? — Лео трет глаза. Она очень, очень устала. — Забирай, если надо. Очисти данные, откажись от номера — в общем, делай что хочешь.
Мама рассеянно обводит узоры на чехле телефона. На ее лице написана нежность, палец скользит по розовым спиралям и золотым звездам.
— Кажется, я видела ее каких-нибудь пять минут назад. — Она резко отодвигает стул от стола и простирает руки к Лео. — Иди посиди со мной. — Лео взбирается к маме на колени, устраивается поудобнее. Мамина рука обвивает ее талию. — Я так счастлива, что ты со мной, доченька, — тихонько говорит мама. — Ты ведь знаешь, правда?
— Да, — шепотом отвечает Лео, потому что к горлу вдруг подкатывает болезненный комок. — Всегда знала.
— Вот и хорошо. — Мама прижимается губами к ее виску, затем берет со стола телефон.
— Я в него давно не заглядывала, — признается Лео. — И ни разу не открывала папку с фотографиями. Не могла…
Мама упирается подбородком в макушку Лео, притягивает дочь еще ближе.
— Хочешь, вместе посмотрим? — предлагает она. — По-моему, сегодня для этого хороший день.
