Геннадий Марченко - Музыкант-3
- Здравствуйте, товарищи, - не отрываясь от бумаг и не глядя в зал, вроде бы негромко произнесла Фурцева, но ее все прекрасно услышали. Акустика, на мой музыкальный, чуткий слух, здесь была неплохая.
- Вы все знаете, зачем мы здесь собрались, - тут она, наконец, подняла глаза в зал, мазнула взглядом по моему лицу. - На всякий случай напомню, что 1 июня, в Международный день защиты детей, на Центральном стадионе имени Владимира Ильича Ленина пройдет благотворительный фестиваль 'Отдаю сердце детям Африки', и все собранные средства будут направлены в помощь голодающим детям Черного континента. Мероприятие более чем серьезное, привлечены лучшие творческие силы страны, и не только музыкальные. Перед началом фестиваля и после его окончания планируется также и грандиозная хореографическая композиция с участием около трех тысяч московских школьников. Здесь, кстати, присутствует режиссер мероприятия, Иосиф Михайлович Туманов, вот он, слева крайний, прошу любить и жаловать. Ну а сейчас я хочу предоставить слово моему заместителю, товарищу Баскакову, Владимиру Евтихиановичу, он расскажет все в деталях.
Ничего себе, ну и отчество! Язык сломаешь, пока выговоришь. Хотя вон Фурцева вроде ничего, справилась. Наверное, уже привыкла.
Баскаков уткнулся в бумаги и начал что-то бубнить себе под нос.
- Не слышно! - выкрикнул со своего места Утесов.
Замминистра вздрогнул, прочистил горло и начал по новой, уже громче и даже, как показалось, с выражением.
- Микрофон что ли не могли поставить, деятели, - пробормотал сидевший рядом Хиль.
Между тем Баскаков по пунктам излагал, как будет проходить мероприятие. То, что оно пройдет 1 июня, я уже знал. Теперь же выяснилось, что по причине трудовых будней начнется фестиваль в 19.00 по московскому времени. Запланирована - о как! - прямая трансляция на Советский Союз и страны социалистического содружества. Хотя, как мне кажется, тем же венграм, чехословакам, румынам и прочей братии будет глубоко наплевать на советских исполнителей. Ладно бы еще 'Апогей' с Адель выступили, не говоря уже о 'битлах'... До сих пор не пойму, с какого перепуга их не включили в состав исполнителей. Потому что 'Апогей' поет на английском, а Адель слишком сексапильна? Разве что зарубежные телезрители только на меня и моих ребят клюнут. Так моя группа тоже англоязычная, если что. Но уж меня-то не могли не допустить, учитывая, от кого исходила идея фестиваля, хотя мою идею же и извратили, страшно даже представить, что там будет за показуха с этими танцами школьников.
- Теперь с товарищем Мальцевым, - вывел меня из ступора голос Баскакова. - Егор Дмитриевич, вы, как мы понимаем, будете выступать вместе со своим ансамблем... э-э-э... 'Sickle & hammer'?
- Совершенно верно, - откликнулся я со своего места, с трудом удержавшись, чтобы не прыснуть над невнятным произношением моей группы.
- А члены вашего ансамбля, я так понимаю, еще не в Москве?
- Насколько я помню, министерство культуры СССР приобрело им билеты на самолет до столицы нашей Родины на 30 мая.
- Действительно, у меня же тут отмечено...
- Ну вот они и сидят на чемоданах, а 30-го рано утром вылет и днем они будут в Москве.
- Хорошо, вот тут у меня записано, что вы исполняете три композиции: 'I surrender!', 'Stairway to Heaven' и 'All you need is love'.
- Все верно. Я там еще указывал, что мне для одной из песен понадобится духовая секция. А по возможности и виолончелист.
- Да-да, есть такое. 'Духовиков' вам, думаю, Леонид Осипович предоставит, это вы уже сами после обговорите, а насчет виолончелиста подумаем... Так, с вами понятно. Кто у нас тут следующий по списку... Ага, товарищ Гуляев, исполняет 'Голубая тайга' и 'Обнимая небо'. А вы, Клавдия Ивановна, выступаете следом, исполняете 'Давай закурим' и 'Три вальса'.
Шульженко согласно кивнула, отчего ее высокая прическа качнулась вперед-назад. Да-а, организаторы постарались начудить, устроили такую солянку...
- Дальше Людмила Зыкина... М-м-м, у вас, Людмила Георгиевна, 'На побывку едет молодой моряк' и 'Оренбургский пуховый платок'. Следующим идет Марк Наумович с песнями 'Темная ночь' и 'Шаланды, полные кефали' из кинофильма 'Два бойца'. Далее оркестр под управлением товарища Утесова с песнями 'Дорогие мои москвичи' и 'Сердце, тебе не хочется покоя'. Заканчивает наш фестиваль товарищ Кобзон с композициями 'Белый свет' и 'Не расстанусь с комсомолом'.
Мать твою за ногу, ну это прямо какой-то партийный концерт получается! Приятно, конечно, что закрываться фестиваль будет якобы моей песней, но все же... Гимн Советского Союза, случайно, не планируется исполнять перед началом мероприятия? К счастью, выяснилось, что нет, до такого маразма организаторы не додумались.
- Может быть, у кого-то из присутствующих имеются вопросы? - спросил Суслов через сорок минут после начала заседания, когда вроде бы уже нам все разжевали и в рот положили.
Вот какой черт меня за язык дернул? Я и Лозовым, случалось, высовывался к месту и не к месту, за что неоднократно получал пряников, но видно, жизнь так ничему и не научила. Как бы там ни было, я, словно школьник, вытянул руку и громко заявил?
- У меня вопросы!
- У вас? Что ж, товарищ...
- Мальцев, - подсказала ему негромко Фурцева, неприязненно покосившись в мою сторону.
- Что ж, товарищ Мальцев, спрашивайте. Можете с места, либо добро пожаловать на трибуну.
Трибуна здесь и вправду имелась, с наполовину наполненным водой графином и чистым стаканом, все как положено. Чувствуя, что я совсем уже берега теряю, но с непреклонной, как мне казалось, решимостью на лице я отправился к трибуне.
- Еще раз здравствуйте, и если кто-то со мной по какой-то причине незнаком - меня зовут Егор Мальцев, - представился я.
- Да знаем мы тебя, знаем, - синхронно раздались голоса Магомаева, Кобзона и Хиля.
- Замечательно... Итак, уважаемые товарищи, у меня по поводу грядущего фестиваля есть несколько вопросов. Вот тут недавно в телефонном разговоре Екатерина Алексеевна ссылалась на некую комиссию по культуре при ЦК КПСС, якобы составлявшую список участников мероприятия, и который затем был подписан товарищем Шелепиным. Я ничего не имею ни против Иосифа Давыдовыча, ни против Клавдии Ивановны, ни против Леонида Осиповича... Пожалуйста, пусть будут все те, кто уже присутствует в этом списке. Но возникает резонный вопрос: почему в состав выступающих не внесены певица Адель и группа 'Апогей'? То есть исполнители, чьи пластинки в Советском Союзе расходятся чуть ли не миллионными тиражами. Тем более это странно на фоне того, что билеты на фестиваль раскупаются, мягко говоря, со скрипом. А окажись на афишах имена Адель и группы 'Апогей' - уверен, молодежь смела бы их за один день. Есть в зале представитель этой самой комиссии? Сможет он ответить на поставленный вопрос?
На несколько секунд в зале воцарилась такая тишина, что я услышал биение собственного сердца. Присутствующие однозначно впали в прострацию после такого спича, включая сидевших за столом. Я покосился на Фурцеву, та была бледна как смерть, только желваки ходили под пергаментной кожей. Суслов, напротив, выглядел невозмутимо, и при этом сверлил меня взглядом, от которого хотелось спрятаться за трибуну. Но я стоически выдержал этот взгляд.
- Екатерина Алексеевна, думаю, этот вопрос скорее вам адресован, потому что из комиссии сегодня здесь, как я догадываюсь, никто не присутствует, - сказал главный идеолог страны.
- Вы правы, Михаил Андреевич. Что ж, я отвечу... Список выступающих, Егор Дмитриевич, составлялся с учетом пожеланий советских граждан. Комиссия ориентировалась на письма, приходящие на радио и телевидение, а также к нам, в министерство культуры СССР.
- То есть вы хотите сказать, что 'Апогей' и Адель, собирающие полные залы, видеть среди участников фестиваля никто не захотел? - поинтересовался я. - И даже всемирно известную группу 'The Beatles', которая, как я упоминал в своем письме на ваш адрес, готова была приехать в Советский Союз?
- Да, на 'битлов' я бы посмотрел, - негромко, но отчетливо протянул Магомаев. - А уж стоять с ними на одной сцене... Эх, мечты, мечты!
- Слышал я про этот коллектив, они там, на Западе, вроде как целые стадионы собирают и перед сильными мира сего выступают, - снова вклинился Суслов. - Но каков их репертуар?
- Нормальный репертуар, Михаил Андреевич, и про любовь поют, и про социальное неравенство, и про перекосы буржуазного мира. А их лидер Джон Леннон мне в открытую признавался в своих симпатиях к СССР. И после того, как я наобещал им выступление в Союзе, такое вот отношение к симпатизирующим нам музыкантам...
А я ведь действительно, можно сказать, наобещал. Буквально перед получением списка выступающих мы созвонились с Джоном, я и обмолвился, что фестиваль в Союзе обретает реальные очертания. Тот и заявил, мол, мы в последние месяцы немного отошли от концертной деятельности, пресытившись гастролями, и засели в студии на Эбби-роуд. Так что наш график не сильно пострадал бы, выползи мы из своей норы на пару-тройку дней в СССР. Опять же, впечатления, кто еще из западных музыкантов первой величины выступал на советской сцене? Прорыв 'железного занавеса', как говорили в годы моей молодости, хотя сейчас занавес, пожалуй, был не такой уж и железный.