Вероника Батхен - А вы думали - в сказку попали?!
В половину восьмого Маргарита Сергеевна сидела на кухне, на любимом диванчике, с наслаждением вытянув ноги. Холодильник грел сердце — роскошная парная телятина; свежие кабачки; аккуратненькие баклажаны, сияющие сиреневыми боками; груда зелени всех сортов; толстые помидоры «Бычье сердце» — кстати о — как там сейчас Андрюша — небось и думать о мне забыл, и мы так же будем, дорогая; ароматная клубника — ягодка к ягодке — повезло перехватить дачную у метрошной бабуси… В нижнем ящике, стадом розовых поросят толпилась картошка, шкурка — просвечивает — как же вкусно будет; ровненькие морковки сгрудились вокруг кочана капусты — молод еще для жарки, но в салатик сойдет. В морозилке стыла бутылка мартини — бывший муж заслужил поощрения… Изящным цветком на поле крахмальной скатерти, в фарфоровой чашечке — тоненькой, хрупкой, с портретом императрицы на донышке, — дымился кофе. На блюдечке рядом отдыхало пирожное — крохотная корзиночка с настоящим сливочным кремом — всего в трех местах на всю Москву умеют делать правильный крем, и одно из них как раз рядом с домом. Под торшером лежала «Джен Эйр» — в минуты душевной благости Маргарита Сергеевна обожала перечитывать этот душещипательный роман, хотя скорее бы вышла на улицу голой, чем позволила поймать себя на этой слабинке — она утверждала, что читает только серьезную литературу, в угоду дочке вгрызалась в Пелевина, и жестоко клеймила «пожирательниц сериалов«…А не выкурить ли вторую сигаретку — я ее заработала. Или Монтана поставить… Неужели завтра ночью, в это же время я буду сидеть на парижском бульваре смотреть на каштаны — как жаль, что они отцвели, слушать какого-нибудь шансонье… Нет, я все-таки счастливая женщина. И жизнь хороша, хороша вполне… А вот и доча. Не трезвонь так, сейчас открою!!!
Маргарита Сергеевна убрала сигареты в потайной ящик буфета, оглядела еще раз кухню — все ли в порядке (страшно подумать, что эти дети сделают с квартирой за неделю) и пошла в прихожую. Открыла дверь, потом глаза, потом рот. Да, именно так. В проходе стоял Андрей, взлохмаченный, вымокший и счастливый. Как полагается в сказке, с розами. — Рита, любимая! Прости, только сегодня, сидя в поезде, я понял, что не могу без тебя жить. Вспомнил твои глаза, твои слезы — и выбрал. Выскочил из поезда на полустанке, бросил вещи в вагоне, отбил телеграмму жене, вернулся — и вот я здесь. Выходи за меня замуж, Рита. — Не поняла? — Рита, красавица, милая, фея моя! Не думай ни о чем — я люблю тебя. Поженимся и будем счастливы вместе. И дочку усыновлю… — Пиздец, приплыли! — Что, милая? — Пиздец. — повторила Маргарита Сергеевна и села на тумбочку для обуви. Тумбочка, в отличие от героини сказки, не выдержала. Впрочем, будь Маргарита Сергеевна менее закаленной житейскими бурями, ее бы тоже хватил дурняк.
А так — я надеюсь, что даже у этой сказки будет хороший конец…
