Вячеслав Козачук - За того парня
А тут и Володя вернулся. Заглядывает в отсек и видит меня в позе «зародыш в материнском чреве».
- Старик! Что с тобой?
В ответ могу только что-то нечленораздельное промычать.
- А-а-а… Тряхнуло…
Володя выволакивает меня из отсека, несколько раз приподнимает, чтобы грудная клетка расширилась, и шлепает по щекам. Чуток оклемавшись, перекуриваю и лезу обратно. Прикручиваю к разрядной штанге проводник заземления и скрупулезно разряжаю все конденсаторы. Володя, понаблюдав за моими манипуляциями, начинает ржать:
- Старик! Поздно! Ты уже все через себя пропустил! Раньше нужно было о технике безопасности думать…
Вдвоем мы модулятор «победили» быстро. Проверили, убедились, что все работает, и успокоенные сели перекурить. Тут и расчет возвращается.
- Товарищ капитан, мы вам обед принесли, только, извините, компот не во что было взять…
Я даже растрогался... Давно обо мне такой заботы никто не проявлял…
Ближе к вечеру появляется озабоченный КД. Оказывается, все переиграли, и проверка будет завтра, а стрельба — послезавтра. Тут меня осеняет.
- А давайте, товарищ майор, я вашего «партизана» изображу! Сработаю, так сказать, за «того парня». Мне-то проще с любым проверяющим разговаривать, станцию же я знаю! А без меня командному пункту, а, значит, и дивизиону два балла могут впаять только так!
Командир озабочен и напряженно думает. Перспектива «двойки» его, похоже, не прельщает.
- И каким же образом ты «партизана» сыграешь?
- Скажем, я уволен в запас. Сниму с погон по звездочке, и буду старшим лейтенантом.
- За что ж тебя уволили?
- Ну а за что нынче увольняют? За пьянство, конечно!
За полчаса мы с ним придумываем очень даже правдоподобную и красивую «легенду». Дескать, служил капитан в Туркестанском округе, в радиотехническом батальоне — сразу же оправданным становится мой пижонский танковый комбинезон песчаного цвета. Был только один вариант оттуда вырваться — уволиться, притворившись пьяницей. Получилось. Меня разжаловали — понятным становится, откуда темное пятнышко на выгоревшем погоне — и уволили. Чего, собственно я и добивался. Сейчас работаю инженером в заводской лаборатории.
Да подобных историй каждый офицер знает массу!
Затем еще с четверть часа мы шлифуем «легенду», отрабатывая возможные каверзные вопросы.
На следующий день после завтрака я снимаю с погон «лишние» звездочки, и в «партизанском» лагере появляюсь уже старлеем. Расчет, увидев меня «разжалованным», обомлевает. Приходится и их ввести в курс дела. Они сначала долго хохочут, а затем призадумываются: видать, все серьезно, если капитан на такие ухищрения пошел.
Вскоре появляется и комиссия. К станции подходит майор, я ему докладываю, все честь по чести. Майор пристально рассматривает меня, но молчит. Уже в отсеке станции перехватывает мою руку, когда я тянусь к шкафу управления, и говорит:
- Погоди, старлей, не включай. Где я тебя видел?
Конечно, видел. Я его тоже сразу узнал, закончил он другой факультет несколькими годами раньше. Но признаваться не спешу. А майор, подумав, продолжает:
- Ты не киевское училище заканчивал?
- Так точно, — отвечаю ему. — Второй факультет. Я вас, товарищ майор, тоже помню.
«Мой» КД сидит рядом, замерев, кажется, даже не дышит.
Но майора разбирает любопытство:
- Ну-ка, ну-ка, рассказывай!
Вкратце излагаю ему подготовленную «легенду». Он сочувственно цокает языком, качает головой, задает еще несколько вопросов… Проглотил, вроде. Чувствую, «мой» КД с облегчением выдыхает.
- Ладно, — говорит проверяющий, — включай, показывай станцию.
Включаю РЛС, провожу контроль функционирования, демонстрирую майору. Тут он вдруг решил проявить свою осведомленность:
- Нет, нет, старлей, эти параметры должны быть больше!
На такой мякине меня не проведешь, все ж таки шесть лет я эту «дуру» насиловал. Впрочем, еще не известно кто кого больше… Выдаю «контролеру» не только все значения мощности по каскадам, но и еще много всякого разного, показывая, что с чем он якобы перепутал. Деваться майору некуда, и он делает вид, что вспомнил:
- Ах, да! Правильно, правильно…
Еще несколько вопросов расчету, они отвечают бойко, и проверяющий удовлетворенный уходит. Вслед за ним выскакивает и КД.
Возвращается КД часа через два очень довольный. Дивизиону по результатам сегодняшней проверки поставили «четыре» балла! Он, наверное, на такую оценку и не рассчитывал…
На боевую стрельбу выезжаем ночью. Из-за этого я даже в свой лагерь ночевать не иду. В темноте в степи заблудиться — раз плюнуть. Сплю в кабине. Когда время придет — разбудят.
Едва пригрелся, умостился среди выпирающих пружин сиденья, слышу беготню и крики. Кажется, началось. Ну, теперь держись, «старлей»!
В колонне иду сразу за радийкой**** КД. Он нервничает, через каждые пять минут на связь выходит, проверяет, не отстал ли кто. Но пока – тьфу-тьфу — всё в порядке.
Часа три трясемся, уже светает, пора бы уже и на площадку прибыть. Уж не блуданули ли мы в темноте?.. Вот смеху-то будет… Тут слышу по рации команду КД:
- Всем стоять! Офицеры ко мне!
Ага! Значит, всё-таки не заблудились! И то хорошо… Перед тем как выйти, даю команду расчету быть наготове, а то спросонья лбы порасшибают. Доказывай после, что неуставняка не было…
Собираемся возле дивизионной радийки. КД ставит задачу, нервничает, дергается. Чего переживаешь, дурашка? Не на войне же, тут нас бомбить-обстреливать не будут.
Возвращаюсь к своей станции. Пока шел уже присмотрел более-менее ровную площадку для развертывания. Объясняю механику-водителю, где мы становимся, и пешком иду туда, станция неспешно трясется за мной. Вот и приглянувшийся пятачок. Ставим с механиком станцию. Критически оглядываю — не то, нет горизонтальности. Вызываю из кабины механика и объясняю, чем мы с ним сейчас будем заниматься. Затем он под моим чутким руководством минут пять «ёрзает», крутит станцию на месте, пока не добиваемся приемлемого.
Расчет, к бою!
Мужики, как застоявшиеся жеребцы, ринулись разворачивать станцию. Волнуются, покрикивают друг на друга. Рявкаю на них, чтобы не психовали. Похоже, подействовало, слегка успокоились.
Включаю аппаратуру, проверяю. Как ты, старушка, марш перенесла? Жива? Здорова? Нигде тебя не прихватило?
Молодцом! Хорошо себя чувствует…
Загоняю расчет в отсек, еще раз всех инструктирую. Рассказываю пару страшилок из серии «что бывает с теми, кто не придерживается правил безопасности на полигоне». Затихли, сидят, обдумывают.
Часа через два прибегает запыхавшийся КД. Ревет дурным голосом:
- Готовность номер один!
Это уже веселее, а то нет ничего хуже, чем догонять, выбирать и ждать.
Следом появляется майор-проверяющий, залазит в отсек, устраивается поудобнее, выпихивая меня между индикаторами. Сидим, как сельди в бочке.
Слышу, КД по радиостанции кому-то отвечает:
- Вас понял!
И тут же транслирует комбатам:
- Мишень в воздухе!
О, значит, и моя очередь настала:
- Расчет, поиск в секторе!
И почти тут же второй оператор перепуганно верещит:
- Вижу цель! Азимут 29, дальность 35!
Перемещаюсь к первому оператору и устраиваюсь на корточках между ним и шкафом управления. Есть цель! На индикаторе выглядит раз в пять больше самолета! Этакая бляма! В нее да не попасть?!
Ору расчету:
- Операторам выдать целеуказание!
Через считанные секунды КД, получив разрешение от комбрига, дает команду батареям на уничтожение. Чувствую глухие толчки, от которых вздрагивает земля, — ракеты сошли! И почти тут же вижу их на индикаторе.
Есть первое попадание! Вслед за первой подрыв второй ракеты! Отметка от мишени становится размытой, похоже, попадание прямое!
В восторге ревет КД, всех поздравляет проверяющий! Праздник начался…
К вечеру возвращаемся в лагерь. Моя миссия закончена, пора звездочки на место возвращать.
КД на прощание долго трясет мне руку, затем извлекает из полевой сумки флягу и сует мне:
- Это от меня! Отметишь у себя в бригаде…
Солдатская фляжка – восемьсот грамм. Если спирт развести один к одному, получается почти полтора литра. Это уже кое-что…
…Утром меня с трудом расталкивают, хотя вечером и выпил-то немного. Может, спирт некачественный? Или последние два дня были напряженными?..
- Вставай! – втолковывают. — Сегодня погрузка!
Какая еще «погрузка»? Этих «партизан» еще и погрузить надо? Ну, совсем оборзели…
- Да нет, — ржут надо мной. — Мы грузимся, домой едем!
Так это совсем другое дело!
Когда эшелон уже притянули на железнодорожную станцию, бегу в магазин, запастись сигаретами. Кто его знает, когда еще оказия подвернется. Выхожу из магазина и нос к носу сталкиваюсь с майором-проверяющим. Он с удивлением смотрит на меня, затем на мои капитанские погоны, и тут до него, видно, что-то начинает доходить. Майор багровеет, ноздри раздуваются и… вдруг он раскатисто хохочет. До слез. Слегка отдышавшись, выталкивает из себя:
