Инна Мальханова - Эвтаназия
Последним, как ему и положено, сходит человек с самой ценной для племени жизнью - сам вождь Макемба. Однако у врагов, видимо, не выдержали нервы. Бхуту, притаившиеся в прибрежных зарослях, не дождались полной выгрузки - с дикими воплями они бросились на безоружных Тутси, размахивая своими длинными ножами налево и направо. Дёргаются в конвульсиях обрубки тел, слышатся душераздирающие вопли, кровь стекает в реку, кишащую крокодилами. Те, кто ещё уцелел, инстинктивно бросились назад, на паром, хотя это и было совершенно бессмысленно. Они столкнулись с теми, которые последними сходили на берег, началась давка, люди падали в воду, тонули прямо у берега, а кто всё-таки поднимал голову над водой, немедленно получал свой последний, смертельный удар ножа от Бхуту. Конечно, силы сторон были совершенно неравны: с одной стороны женщины, дети и всего несколько безоружных мужчин Тутси, а с другой - более десятка вооружённых профессиональных убийц Бхуту, многие годы живущих лишь грабежами да мародёрством.
Макембе много раз приходилось защищать свою деревню от грабителей, всё тело его было покрыто шрамами, нередко он неделями приходил в себя, лёжа на топчане, весь в повязках и компрессах, заживляющих раны и сращивающих кости. Он никогда не был трусом, наоборот, о его храбрости и военных подвигах ходили легенды, но на этот раз он знал, что ввязываться в бой было бы просто безумием. В интересах племени он сейчас просто обязан любой ценой сохранить свою жизнь и целым вернуться домой.
Макемба, стоявший у самого дальнего борта парома, мгновенно скинул свою живописную пурпурную галабею вождя и нырнул под паром. Перед этим он успел выхватить из-за пояса и сунуть в рот приготовленную заранее, ещё дома, полую тростниковую трубочку...
Совсем рядом кипела вода - кто-то кричал, бился в конвульсиях, тоже, как и Макемба, пытался спрятаться под днищем парома. Чья-то нога ударила Макембу в лицо, расплющив ему не только нос, но, и это было самое ужасное, спасительную тростниковую трубочку. Макемба захлебнулся жёлтой глинистой водой и погрузился в воды реки, кишащей крокодилами...
Макемба понял, что он тонет. Кажется, он оказался никуда не годным вождём - не сумел сохранить свою жизнь, чтобы возглавить своё племя, вдохнуть в оставшихся новые силы, защитить их и дать начало новым жизням Тутси. С его гибелью будет обречена и вся деревня, всё его маленькое племя, которое он не сберёг для будущих поколений. Всё дело было в том, что Макемба, как и остальные жители деревни, не умел плавать. Река протекала рядом с поселением, но, по многим причинам, никто в ней никогда не купался и, тем более, не плавал. В лучшем случае, дети иногда обливались речной водой на берегу, хотя это им строго запрещали родители. Во-первых, река кишела крокодилами. Во-вторых, в речной воде водились пиявки и многочисленные паразиты, поэтому очень легко было подхватить шистоматоз или какую-нибудь другую страшную болезнь, когда личинки прогрызают кожу, ползают в подкожной клетчатке, проникают в лёгкие и печень, и человек умирает в страшных мучениях, не получая, разумеется, никакой медицинской помощи. Ну и в-третьих, на берегу, вдали от дома, всегда может оказаться засада кровожадных Бхуту, которые не пощадят никого.
Макемба понял, что тонет. Он судорожно бил под водой руками и ногами, но никак не мог всплыть на поверхность. Запас воздуха в лёгких кончался, а он по-прежнему лежал под водой и теперь уже почти не мог шевелиться. И вдруг он ощутил, что силы вернулись к нему. Макемба снова забил руками и ногами, и вот, о чудо, он всплыл на поверхность, глотнул спасительный воздух и вцепился руками в борт парома, усеянный трупами, залитый кровью, который теперь, тихо покачиваясь, медленно плыл по течению, к счастью, в сторону противоположного берега. Появления Макембы никто из племени Бхуту не заметил. Они были заняты тем, что собирали и складывали в корзины награбленное добро, снимали с трупов и даже с ещё шевелящихся обрубков тел залитую кровью одежду.
Объектив показал крупным планом ещё одно живое существо на пароме - мальчика лет десяти, который, хотя и не смертельно раненый, теперь истекал кровью, потому что некому было оказать ему хотя бы самую элементарную помощь. Макемба, как только паром отнесло на приличное расстояние, заполз на борт, осмотрел трупы и с радостью нашёл всё-таки одного живого, хотя и раненого человека - истекающего кровью десятилетнего мальчика. Макемба разорвал свою набедренную повязку - единственное, что осталось у него из одежды - и, как мог, перебинтовал ребёнку руку.
На предплечье у ребёнка была вытатуирована эмблема - такой же, как и у самого Макембы питон - тотем и покровитель племени. Мальчика который ни разу так и не издал ни одного стона, звали Тонго. Это был единственный сын Макембы...
* * *Эвтаназия зевнула - этот Афроньюс всё время показывает одно и то же. Скукотища. Кажется, из века в век одно и то же. Ведь ещё в конце двадцатого века в Руанде, в ходе междоусобной войны племя Бхуту всего лишь за три месяца уничтожило восемьсот тысяч Тутси. Оба племени (точно так же, как, например, грузины с аджарцами) были близкими родственниками друг другу, имели одинаковые обычаи и даже говорили на одном и том же языке. На самом же деле, как и многие тысячелетия назад, борьба велась за скудные сельскохозяйственные земли, за скот, жалкие источники воды, а, если говорить обобщённо, то за власть и за жизнь на этой убогой земле. Просто в этой войне Тутси не повезло - им, несмотря на все усилия, так и не удалось победить и уничтожить племя Бхуту...
Слава богу, в Африке не успели ввести всеобщую демократию - ведь тогда просто путём всеобщего голосования наиболее многочисленные племена континента неизбежно проголосовали бы за поголовное уничтожение всех остальных, а потом начали бы резать друг друга...
Девушка переключилась на другой канал. Здесь показывали как режут коров на бойне, потрошат туши, вываливают на разделочные столы груды кишок, коровьи головы с потускневшими глазами... Тоже ничего нового. Не захотела она смотреть и передачку из палаты, где агонизировали умирающие от спида, не заинтересовали её и родовые муки какой-то пидурочной бабы-мазохистки. Репортаж из номеров публичного дома, оральный и всякий прочий секс... Умереть можно от тоски с этим современным телевидением.
Эвтаназия задумалась: чем же всё-таки занять оставшееся время? От скуки она полезла в виртуальный клуб знакомств. Занятные интернетные кликухи - Ублюдок и Блядунья, Лизалка и Бордель, Рвота и Лобок, Хотелка и Сексодром, Рыгал и Татушка. Все они, как и множество других молодых людей, искали через Интернет партнёров как для виртуального, так и для реального секса. До чего всё-таки странно - вокруг кишит столько людей, и почти все они просто погибают от одиночества в этих миллионных городах...
Какие-то неясные мысли зашевелились в голове Эвтаназии. Кажется, наклёвывалось что-то интересное. Надо что-нибудь придумать и доказать, что она не хуже, а, может быть, даже лучше других, этих убогих пробирочных. У натуральных тоже есть своя гордость. Надо заявить о себе, надо каким-то образом прославиться, выйти на телевидение, и тогда её узнает весь мир. Можно будет наконец-то распрощаться с шоколадной фабрикой и попасть в такую недоступную и такую притягательную индустрию развлечений, где всё находится в руках пробирочных. Если людям надо хлеба и зрелищ, то она обеспечит быдло зрелищами, что в наше время может быть более престижным! Вот только как это сделать?
С самого детства Эвтаназия отличалась не только нестандартной внешностью, но и нестандартными творческими способностями. Ещё в начальной школе она вечно придумывала новые подвижные игры - рисовала мелом во дворе какие-то лабиринты с потайными комнатами, сокровищницами, западнями. Она придумывала сложные правила игры, и, подчиняясь её руководству, остальные дети носились по нарисованным дорожкам, становились невидимыми, завладевали сокровищами, ловилим и брали друг друга в плен. А в пятом классе Эвтаназия создала самодельный школьный кукольный театр. Дети принесли ей всевозможных кукол и зверюшек, она написала несколько собственных сценариев, привлекла помощников, и вся школа, даже старшеклассники, много месяцев с удовольствием смотрели после уроков эти наивные представления.
Так что же такое ей придумать теперь? Понятно, что в наше время почти ничто другое, кроме секса, людей не интересует. Его уже столько кругом - на телевидении, в клубах, на эстраде, в театре и всяких там реалити-шоу. Бесконечные пип-шоу с месиканцами или пигмеями, самодеятельные перформансы на улицах, с помощью которых совокупляющиеся подростки пытаются собрать деньги на наркотики. Поэтому с этим же самым сексом надо придумать что-то принципиально иное, якобы новое, на что однозначно клюнет публика. Над этим стоит подумать - ведь такая овчинка выделки стоит!
