Ирина Потанина - Русская красавица. Напоследок
Перво-наперво, тремя одиночными щелчками мыши, Сонечка убила письмо. Совсем. Не сохранив даже в черновиках, то есть не оставив ни малейшего шанса на отправление. Потом, решительно вскочив, она выудила из кармана шорт деньги, бросила их админу, вместе с умоляющим взглядом и быстрым «сдачи не надо». Затем вытащила из-под стола свою большую дорожную сумку, перекинула лямку через плечо и, легко взобравшись на подоконник, перекинула ноги на улицу. В зале было два окна. Это — выходило на противоположную сторону от входа, и вело на другую улицу.
«Я знал одну женщину, она всегда выходила в окно,/ в доме было десять тысяч дверей, а она выходила в окно!» — пропела себе под нос Сонечка, прежде чем с бесшабашной улыбкой бросить работникам интернет-кафе задорное: «Всем пока!» и прыгнуть вниз.
— До свидания, — ошарашено буркнул менеджер. Между прочим, этаж был, хоть и первый, но довольно высокий!
Админ восхищенно присвистнул вслед и тут же сделал серьезное лицо. К его столику приближался хорошо одетый джентльмен в широкополой шляпе. Длинные черные вьющиеся пряди спадали на и без того узкое лицо, резко оттеняя его катастрофическую бледность. Мужчина явно приехал на курорт совсем недавно.
— Скажите, у вас работает Интернет? — несколько свысока поинтересовался он, едва заметно кривя губы в тонкой — то ли вежливой, то ли брезгливой — улыбке.
— Разумеется, — в тон — холодно и с достоинством — ответил администратор и указал на нужную машину.
Судя по знакам менеджера, черноволосый был тот самый тип, завидев которого, рыжая решила сбежать.
* * *«Вышла? Вышла. Из себя, из Интернета, из этого возраста. Сто раз уже выходила, убивала написанное, но возвращалась вновь, потому что деваться мне некуда. Сдаюсь! Забирай, безраздельно властвуй…
Помнишь, ты смеялся когда-то, что еще чуть-чуть, и я стану слишком знаменитой, чтоб поддерживать с тобой отношения? Мы еще фантазировали, мол, тебя отбросит взрывной волной моей славы и, искалеченный, ты затихнешь навсегда где-нибудь в теплом уголке персональной загородной виллы, отдаренной тебе твоим импортным боссом за кротость и послушание…
Сложилось иначе. Затихла я. Сбежала, бросив все — тебя, себя, перспективы развития. Надеюсь, ты понимаешь, что делала я это не назло? Я слишком запуталась, и задыхалась уже совсем во всей нашей мишуре и грязи. Большой бизнес, большие перспективы, распорядок, хладнокровие, война… Я слишком выпачкалась об эти авантюры и должна была очиститься. Пойми, я бежала не от тебя — от всего, что связано с тогдашней моей жизнью.
Знаю, что ты будешь говорить сейчас. Скажешь, что тоже звал меня уехать. Ты, мол, как раз и собирался увезти меня, а я — отказалась… Но, пойми, ты хотел увезти из одних войн в другие. Ты — игрок, и само наличие рядом с тобой уже есть участие во всех этих играх… В общем, надеюсь, ты понимаешь мой отказ ехать с тобой и не обижаешься уже. Мне было необходимо пожить самой. Прости… Прощаешь?
ЮБК — лучшее место в мире! Оно одно очищает без следа и нежелательных примесей…»
Засев за компьютер, черноволосый напрочь забыл об окружающих. Он читал принесенный с собой на дискете текст. Под резко выпирающими скулами слегка подрагивали желваки. И вообще клиент выглядел как-то очень напряженно. Может, читал что-то супер-важное? Словно автомобиль в ливень дворниками, он неистово мельтешил черными зрачками по глазным яблокам. Длинные пальцы, сложенные перед лицом в шалашик, мелко постукивали друг о друга. Губы подрагивали, то ли от нервов, то ли от легких нападок желания улыбнуться.
«Сумасшедший, или демоническая личность» — откомментировал администратор зала. — «Дракула собственной персоной».
«Перстень похож. А тачка на дракульскую не канает», — отозвался менеджер. — «Хотя, погодь. Это не его машина. Это наша, местная. Такие в Севастополе на прокат дают, я вспомнил… Один тип жаловался: прямо к аэропорту подгоняют заказанный автомобиль, отдают в полное твое распоряжение. Сервис — класс, но тачки-то — говно…»
— Простите, можно зеленого чая? — посетитель отвлекся от монитора. — Со льдом и без сахара…
Менеджер округлил глаза и сделал обиженное лицо, собираясь возмущенно огласить список своих обязанностей. Но тут из нагрудного кармана желтой полураспахнутой рубашки клиент небрежно выудил нужную купюру… Инцидент тут же оказался исчерпан. Менеджера сдуло ветром, причем непосредственно в то окно, из которого несколько минут назад выпрыгивала рыжая дамочка. К магазину добираться таким путем было ближе.
— Вам подсказать, как войти в сеть? — поспешил к перспективному клиенту администратор. Вообще-то нужно было сидеть за стойкой, но чаевые всегда дают тем, кто возится с клиентами в зале. Да и не в чаевых дело, просто тип показался интригующим… — Вы хотели в Интернет, а сами еще не…
— Нет, спасибо, — на этот раз клиент улыбнулся открыто и без всякой внутренней борьбы. И как-то сразу упростил себя этой улыбкой. Показался человекоподобным. Администратору тут же стало скучно.
— Сначала я почитаю файл, а уж потом займусь делами. — зачем-то принялся объясняться клиент, все еще вежливо улыбаясь. — Знаете, все-таки ужасная вещь — Интернет. То, что из любой точки мира можно продолжать вести бизнес, попросту лишило нас права на отдых и личную жизнь…
Администратор пролепетал что-то соглашательное и вернулся на свое место. Нужно будет — позовут.
В этот момент у посетителя зазвонил телефон.
— Да, да, я! — проговорил он довольно громко, будто рядом и не было никого. — Я — Артур. Кто же еще? И что это вы все сегодня, как с цепи сорвались? Едва границу пересек — звоните, и звоните… Случайно набрал? Великолепно! То есть просто решил узнать, не поменялся ли у меня номер… Ну, приятель, даешь… Поменялся. Давно уже поменялся. И характер поменялся, и род деятельности и страна проживания…
Идиотская, оставшаяся еще с советских времен привычка орать в телефонную трубку, абсолютно не стесняясь окружающих, выдавала в черноволосом человека солидного возраста. Хотя выглядел он индивидуумом нового поколения…
— Это просто какая-то нелепая случайность, что вы все вдруг застали меня на этом телефоне, я им давно не пользуюсь! — продолжал он. — Нет, в данный момент я на Украине. Ну, давай, Карпуша, пока. Я потом наберу тебя, когда разгребусь с делами. Ты скажи, все же, что звонил-то? Может, что надо все-таки? Не томи? Эй, алло?
— Вот же ж, тип! — в сердцах выругался черноволосый, нервно водружая телефон обратно на пояс. — Клубок интриг и вагон дури….
Глаза клиента снова зацепились за экран, и все нехорошие эмоции мгновенно из них выветрились… Теперь чтение явно настраивало его на позитив.
Вообще-то Артур перечитывал письмо для дела. Якобы, для дела. Разумеется, он обязан был придумать себе какое-то оправдание — не просто ж так он уже в десятый раз штудирует это послание. Конечно же, чтобы еще раз уточнить, во сколько и куда подъезжать…
Оправдание работало слабо. В душе Артур прекрасно понимал, что просто банально получает удовольствие от написанного. Любому приятно, когда его хвалят. А когда хвалит тот, кто — ты был уверен — давно о тебе забыл, приятно вдвойне. Хвалило это письмо специфически, но весьма первоклассно:
«Вы все умрете героями (герои не могут жить вечно), а я, обливаясь стихами, буду вслух читать ваши слезы моим новорощенным детям. И они будут учить русский, потому что на нем я писала вам гадости… И, что важнее — они будут любить меня — хотя бы за то, что когда-то любили такие, как вы. Неотсюдки. Не могли же, мол, вы ошибаться?»
Артур отчаянно затряс головой, в который раз пытаясь уловить смысл в хитросплетениях этих аналогий. Он всегда считал, что навороченность изложения наносит лишь ущерб духу текста…
«Это я к тому, чтоб ты знал о своей исключительности» — любезно поясняло письмо. — «Всегда помню тебя, всегда преклоняюсь перед твоей героичностью и, смакуя оттенок собственной серости, с белой завистью вспоминаю успехи вашей яркости.
Где ты сейчас? Ясно, что на вершине. Любопытно лишь, на какой: бизнеса, интриги, славы? Тут мы немного коллеги. Я тоже на вершине. Но я — в буквальном смысле. На вершине горы. И мне здесь хорошо. Хорошо так, как никогда раньше не было.
И, вместе с тем, — радуйся, ты победил! — непереносимо одиноко. Пытаюсь заверить себя, что благодарна судьбе за то, что знала тебя когда-то, и спокойно смириться с тем, что потеряла. Фигушки! Знаешь, (говорю это сейчас, потому что уже вряд ли когда-то увидимся, а значит, выпендриваться нечего, и можно признавать поражение, не боясь, что тебе о нем станут напоминать и ерничать) знаешь, то, что я отказалась ехать с тобой — одна из самых больших моих ошибок в жизни. Сейчас бы я так не поступила… Увы, мне необходимо было пожить самой и потерять тебя навсегда, чтобы понять это».
