Катарина Масетти - Не плачь, Тарзан!
Вдруг дерево прямо передо мной зашевелилось. Я вскрикнула.
В лунном свете возник парень с сигариллой — тот самый, с которым мы столкнулись на тарзанке. Он сдержанно кивнул мне и двинулся в сторону ресторана. Еле удержавшись от смеха, я крикнула вслед:
— Не хочешь попробовать? Хотя бы один разок! Тарзанка — это круче, чем табак! Круче, чем секс!
Надо сказать, «Маргарита» давала себя знать.
Обернувшись, он уставился на меня с кислой физиономией. Судя по всему, перебирал в уме самые крепкие выражения. Не найдя подходящего ответа, парень решительно зашагал к тарзанке. Я потрусила за ним.
Он скинул дорогой пиджак и быстро вскарабкался на дерево. Схватил канат, изготовился для прыжка, секунду поколебался, а потом сиганул вниз с растопыренными ногами. Проделав пару больших кругов, он рухнул на землю передо мной. Я протянула руку, чтобы помочь ему встать, но вместо этого он прижал меня к себе. Только тогда я заметила, что он пьян в стельку. Глаза его плотоядно поблескивали в лунном свете, а на лице блуждала глупая улыбка, словно он только что выиграл кучу денег в Бинго-шоу. Ноздри хищно раздувались.
Вдруг у меня треснула лямка на платье.
— Ты в своем уме? — вскрикнула я. — Платье порвешь!
Он наклонился и осторожно понюхал мою грудь, которая, пользуясь случаем, выглянула из декольте. А затем повалил меня на землю, как мешок с картошкой.
— Ну что, поваляемся? На кой нам эти танцы, мы и так далеко зашли. Идиотская музыка!
Вопрос дурацкий, зато честный. На насильника не похож, и то хорошо. Он даже приподнялся на локтях, чтобы не раздавить меня, хотя своим орудием крепко пригвоздил меня к земле, и я совершенно сомлела. Последний раз — два года назад… А почему бы и нет? Конечно, я доставлю ему это скромное удовольствие, ведь недавно я чуть его не убила. Да и сама я не против. Изогнувшись, одним ловким движением я выскользнула из платья.
Светила луна, шумело море, немного повозившись, парень повел себя гораздо проворнее, чем я ожидала. По ходу дела он прямо-таки рос в моих глазах, а под конец превратился в настоящего принца на белом коне. Холодный жесткий песок почти светился в темноте, сосновые иголки то и дело впивались мне в пятую точку, но я ни о чем не жалела. Я стонала и задыхалась, он тоже поддавал жару.
Когда все закончилось, мы удивленно посмотрели друг на друга. Луна светила не хуже солнца, но возле тарзанки, находившейся на игровой площадке, никого не было.
Парень приподнял пальцем мою грудь — если засунуть под нее карандаш, то он там и останется — и принялся теребить ее так, что она запрыгала.
— Еще утром я мечтал это сделать! — сообщил он с явным удовольствием.
— Перестань! Я прекрасно знаю, что грудь у меня не идеальная!
— Когда я увидел ее, то понял, что грудь должна быть именно такой! — задумчиво продолжил он. Потом приник ухом к моему соску и погладил груди, словно щенят. — Ах вы мои хорошие. Не вешайте нос, малышки!
— Ну ты сказал. Такое нескоро забудешь! — ответила я, отряхивая с платья песок. Он встал и слегка покачнулся, хотя выглядел не таким уж и пьяным. Мы обменялись торжественным рукопожатием с грацией комических актеров довоенного кино. Честь имею, фрекен Карлсон!
— Может, все-таки потанцуем? Пойдем в ресторан? — предложил он.
Я покачала головой. Для меня дискотека окончена. Причем с минимальными потерями. Я сэкономила время на старте, достигла удовлетворительных результатов, ухитрившись обойтись без дурацкой музыки. А также пережила незабываемые минуты слияния с природой. Еще немного, и я подамся в биологи.
Придерживая рукой оторванную лямку, я приветливо помахала ему и пошла домой. Я никогда больше не увижу его, но эта мысль ничуть не портила мне настроения.
— Ну что? — спросила Йенни. Она утрамбовала нашу ораву в одну кровать и читала им «Дональда Дака». — Уже? Надеюсь, ты не ради меня так рано вернулась? Тебе ведь был нужен неслабый пистон!
Я потянулась за «Маргаритой».
— Если бы ты знала, какой пистон мне сегодня достался! Это был тот самый парень с тарзанки. Иногда люди попадают в цель еще до того, как выйдут на стрельбище. — Я специально так говорила, чтобы Белла или старший сын Йенни не догадались. Йенни поняла меня с полуслова и тотчас захохотала.
— В яблочко! — обрадовалась она. — Теперь я. Засекай время, попробую побить твой рекорд!
«Это стоило пары разбитых очков от „Армани“»
Вернувшись в ресторан, я подошел к зеркалу в вестибюле и поправил одежду. Я чувствовал себя почти трезвым, хотя после обеда от скуки опустошил половину мини-бара. Глядя на свое отражение, я ухмыльнулся. Почти как Тарзан и Джейн! Хотя, скорее, я напоминал Читу. Вылитый шимпанзе — небритый, лохматый, потрепанный жизнью, видавший виды, — она могла запросто перекинуть меня через плечо и вскарабкаться на дерево.
Пальцы еще чувствовали прикосновение к ее груди, похожей на уши шоколадной таксы. А какие у нее мягкие губы… Вряд ли еще подвернется случай попробовать их на вкус.
Крис ждал меня в ресторане. Потешаясь над меню с исковерканными названиями французских блюд, он уже заказал нам по куску жесткого мяса.
— В таких местах совета у шеф-повара лучше не спрашивать, — занудствовал Крис. — Надеюсь, нам не придется пить их домашнее вино, это уж слишком! В меню значится полуприличное «Каберне» — ладно, сойдет! А еще мороженое с клубникой, которое они называют «Glaccé avec framboises» и произносят как «фрамбойсес»…
Крис полжизни проработал в Брюсселе, он спрятал меню, чтобы показать его брюссельским друзьям.
На сцене наяривали музыканты в блестящих малиновых пиджаках с голубыми лацканами и галстуками, они вертели духовыми инструментами в такт музыке, посылая дамам на танцполе игривые блики. Публика неистово отплясывала буги, хотя больше это походило на рукопашную схватку. Танцующие вертелись так, что то и дело теряли партнеров, натыкались друг на друга и хохотали. Где-то на задворках моего сознания вновь и вновь прокручивался один и тот же фильм. Луна, беспокойное море и старомодное муаровое платье зеленого цвета. В темноте поблескивают любопытные зеленые глаза под прямыми невыщипанными бровями. Наверняка у нее линзы. Либо она отчаянная модница, либо ей абсолютно на себя наплевать — так, кажется, я подумал, когда увидел ее вблизи. Сколько мужества нужно, чтобы удержаться от соблазна выщипать брови такого калибра!
В ботинки набился песок, а тело пребывало в приятном расслабленном состоянии. Ну надо же! Это происшествие стоило пары очков от «Армани»!
Крис с высокомерным видом ворчал, что в этом ресторане все типично шведское. Оркестр, публика, прически, официанты, еда. Он продолжал разыгрывать из себя бывалого путешественника, который наблюдает за повадками туземцев и собирает материал для статьи в «Нэшнл джиогрэфик».
— Крис, дружище, ты же сам вырос в этом городке! — не выдержал я. — Прошло не так много лет с тех пор, когда ты считал этот ресторан самым фешенебельным местечком на свете. Наверняка здесь отмечали твою конфирмацию, а на совершеннолетие родители привели тебя сюда и разрешили выбрать в меню «предложение дня».
Крис смутился. Я не знал о нем ничего, кроме того, что он был директором филиала компьютерной фирмы, куда меня командировали, чтобы модернизировать оборудование, и что во время обучения на экономиста он стажировался в управлении ЕС. Кроме того, я знал, что он не любит, когда его называют «дружище».
— Черт возьми, я уверен, что ты праздновал здесь свой выпускной, шатался небось среди дюн с какой-нибудь девчонкой из параллельного класса и блевал ей в декольте сиреневого атласного платья, которое мама сшила по случаю праздника! — беспощадно добавил я.
Вид у Криса сделался виноватый, и он принялся рассуждать о ресторанах неподалеку от Гранплас в Брюсселе, о том, какие завлекательные тексты там придумывают для вывесок-меню в ближайших переулках, чтобы заманить посетителей. I couldn't care less.[1]
— Не знаю, как там в Брюсселе, но вот это филе оказалось потрясающим! — соврал я. — Не удивлюсь, если они готовят его из настоящего шаролезского быка!
Крис посмотрел на меня с сомнением. Можно ли по вкусу определить вид говядины? Так же, как сорт вина?
Оставив его в задумчивости, я пригласил на танец блондинку в серебристой хламиде, которая совершенно не шла к ее нежному личику. Она стояла прислонившись к колонне — кажется, у нее не было столика — и курила сигареты одну за другой, пуская из носа дым. Время от времени девушка искоса посматривала в нашу сторону. Наверняка ее интересовал Крис. Но в ответ на мое приглашение она весело кивнула и направилась к танцполу. Бешеное буги сменилось не пойми чем, напоминающим перебежки под перекрестным обстрелом, — чтобы выжить приходилось искать убежище в траншеях между танцующими.
