Рита Мэй Браун - Гранатовые джунгли
Ночь обошла лес, и в темноте копошились маленькие невидимые животные. Луны не было. Темнота забиралась прямо в ноздри, и воздух был наполнен шорохами и странными звуками. От старого рыбного пруда под соснами тянуло прохладой. Орехов я найти не смогла, было слишком темно. Нашла я только паучье гнездо. Паучье гнездо меня доконало. Я решила вернуться в дом, но только до тех пор, пока я не вырасту и не найду работу, чтобы выбраться из этой помойной ямы. Спотыкаясь, я добрела до дома и открыла ободранную входную дверь. Никто меня не дожидался. Все уже улеглись спать.
2
Лерой сидел посреди картофельного участка, вытаскивая блоху из пупка. Он был похож на Крошку Хьюи{3} из комикса, и по уму почти такой же, но Лерой был мой двоюродный брат, и я его втихомолку любила. Нас послали собирать колорадских жуков, но солнце стояло высоко, мы оба устали. Взрослые женщины были в доме, а мужчины на работе. Было лето 1956 года, и времена у нас были такие тяжелые, что пришлось жить вместе с Денманами в Шилохе. Я-то не знала, что у нас тяжелые времена; кроме того, мне нравилось быть там, где Лерой, Тед и всякое зверье.
Лерою было одиннадцать, как и мне. Ростом он был, как я, только толстый; я была худющая. Теду, брату Лероя, было тринадцать, и у него уже ломался голос. Тед работал на заправке «Эссо»{4} , поэтому нас с Лероем бросили на жуков.
- Молли, я больше не хочу собирать жуков. У нас уже две банки полных. Пошли к мисс Хершенер, выпьем содовой.
- Ладно, только пойдем через овраг, где Тед разбил трактор, а то мама увидит и вернет нас на работу.
Мы поплелись через овраг, мимо ржавого трактора, через сточную трубу, потом перешли проселочную дорогу. Оттуда мы добежали до лавчонки мисс Хершенер, где на двери висела поблекшая реклама содовой «Нехи» с нарисованным термометром.
- А вот и Лерой с Молли! Что, ребята, помогаете мамам там, на холме?
- Да, мисс Хершенер, - забубнил Лерой, - мы весь день собирали жуков, чтобы картошка хорошо росла.
- Какие умницы! Небось, не откажетесь от шоколадного пирожного?
- Спасибо, мисс Хершенер, - сказали мы хором.
- А можно шарик малинового мороженого за один никель? - я схватила мороженое и вышла на июньское солнышко. Лерой вышел с карамельным мороженым, и мы уселись на потертые плоские ступени деревянного крыльца. Среди радужных обрывков толя перед лавкой я высмотрела пустую коробку из-под изюма, почти целую, только верхушка была содрана.
- На что она тебе?
- Погоди, увидишь. У меня есть свои планы.
- Расскажи мне, Молл! А я тебе помогу.
- Сейчас не могу, идет Барбара Шпангентау, а ты знаешь, она какая.
- Ну ладно, это будет секрет.
- Привет, Барбара, что это ты тут делаешь?
Барбара что-то пробормотала насчет буханки хлеба и скрылась внутри. Барбара была еврейка, и Кэрри вечно твердила нам с Лероем, чтобы мы держались от нее подальше. Могла бы и не беспокоиться. С Барбарой Шпангентау никто не водился, потому что она вечно держала руки в штанах, чтобы себя щупать, и, того хуже, от нее воняло. Лет до пятнадцати я так и думала, что евреями называют тех, кто разгуливает с руками в штанах.
Барбара выкатилась из магазина. Она была даже толще, чем Лерой, руки у нее были заняты хлебом «Фишель», и она пошла по тротуару, вдоль кустов жимолости.
- Эй, Барбара, а ты Эрла Стэмбаха не видела?
- Он был у пруда. А что?
- У меня для него подарочек есть. Увидишь его - скажи, что я его ищу, ладно?
Барбара, исполненная важности из-за своей миссии, потрюхала дальше. Она жила ближе всех к Стембахам, поэтому можно было надеяться, что она все исполнит.
- С чего это ты Эрлу подарки даришь? Кажется, у тебя с ним всегда была ненависть до гроба.
- И сейчас тоже, так что подарочек ему будет совсем особый. Хочешь, пойдем со мной, когда я за ним соберусь?
Лерой чуть не запрыгал от радости и последовал за мной назад в поле, как утенок за мамой-уткой, всю дорогу болтая насчет этого подарка. Мы зашли в прохладный лес, и я стала обыскивать землю. Лерой тоже глядел на землю, хотя и не знал, что ему искать.
- О, есть! Вот теперь я ему устрою.
- Ничего не вижу, кроме кучи кроличьего дерьма. Что ты задумала? Ну скажи!
- Смотри как следует, Лерой, и заткни хлебало.
Я зачерпнула горсть крохотных, кругленьких кроличьих какашек и положила их в коробку из-под изюма.
- Помнишь, у Флоренс на задней веранде хранится изюм? Беги туда и принеси горсточку, а потом возвращайся.
Лерой стартанул с места, как самосвал, его массивное тело лоснилось под полуденным солнцем. Через десять минут он был здесь, с драгоценной горстью взаправдашнего изюма. Я положила его в коробку и все хорошо перетрясла. Потом, взяв с Лероя клятву о вечном молчании, я пошла через лес на пруд Кармин, искать Эрла Стембаха. Там он и был, сидел с палкой вместо удочки, ждал, что ему рыба попадется, это на леску-то без приманки. Эрл был совсем глупый. Он дополз до четвертого класса лишь потому, что подлизывался к учителю. Мы сейчас ходили в шестой класс, а он все не мог выучить таблицу умножения после пяти. Флоренс говорила, у Стембахов столько ребятишек, что никто из них толком не ест, и поэтому мозгам Эрла не хватает питания. А мне мало было дела до того, почему он такой глупый, я была слишком занята тем, что ненавидела его. Он все время ябедничал в школе, что я то нарушила или это нарушила. В последний раз меня послали в кабинет мисс Бивер за то, что я стащила таблетки из кладовки. Оставалась одна неделя до конца школы, а я за это чуть не вылетела из пятого класса. Эрл, может, был и дурачок, но выживать уже научился, причем за мой счет, подлюга.
Эрл услышал, как мы подходим, и поднял глаза. Его чуть не перекосило, ведь он же подумал, что я собираюсь его лупить. А я только улыбнулась и сказала:
- Привет, Эрл, поймал что-нибудь?
- Нет, но пять минут назад у меня мощно потянуло. Видно, там тунец был, такой здоровый.
- Да ну? Ты, видно, рыбак что надо.
Эрл хихикнул, и его левый глаз дернулся. Он никак не мог понять, в чем дело.
- Эрл, я вот тут подумала, что хватит нам друг друга доводить. Ты ведь знаешь, что я ненавижу, когда ты на меня стучишь, а я знаю, что ты ненавидишь, когда я на тебя злюсь и луплю тебя по дороге из школы. Может, пойдем на мировую и станем дружить? Я не буду тебя бить, если ты не будешь про меня ябедничать, когда мы вернемся в школу.
- Молли, да конечно же! Я хотел бы с тобой дружить, и я на целой пачке Библий поклянусь, что не буду про тебя рассказывать.
- Ну вот и ладно. А я тебе принесла подарок, чтобы скрепить сделку. Только что купила у мисс Хершенер. Я же знаю, как ты любишь изюм.
- Вот спасибо!
Эрл поймал коробку с изюмом, оторвал остатки крышки, разинул рот, перевернул коробку прямо над ним и высыпал половину содержимого одним движением. Лерой начал смеяться. Я схватила его за левое плечо и ущипнула так, что апельсин мог бы треснуть.
- Заткнись, а то надеру тебе задницу, - прошипела я.
- Ладно, Молли, я уже не смеюсь!
- О чем это вы говорите?
- Да о том, как ты быстро ешь, Эрл. Мы в жизни не видели, чтобы кто-то так быстро ел. Ты, наверно, самый быстрый едок во всем округе Йорк. Я готова поспорить, что на все остальное тебе полсекунды хватит. Правда, Лерой?
- Ну да, Эрл Стембах - он умеет показать скорость. Он ест даже быстрее, чем мой старик.
Эрл от всех этих похвал весь раздулся и распушил перья.
- Да я еще быстрее могу, чем в полсекунды, вот смотрите!
Один мощный глоток, и вот уже пустая коробка из-под изюма полетела в пруд. Эрл весь сиял, чувствуя себе важной персоной.
- Эрл, ну и как тебе изюм?
- Изюм как изюм, только некоторые изюмины были мягкие и горькие.
- Мягкие? Правда, странно?
Лерой расхохотался и повалился на траву у пруда.
- Эрл, ну и дурачок ты! Ты хоть знаешь, Эрл, какой ты дурачок? Молли тебе дала полную коробку кроличьего дерьма, и в нем пару изюмин.
Лицо Эрла сморщилось, будто бы его ударили.
- Молли, это ведь неправда?
- Конечно, правда, ябеда-корябеда. Еще хоть раз на меня настучишь, я с тобой еще не то сделаю! Так что лучше оставь меня в покое, Эрл Стембах. Пусть это будет тебе уроком.
Для пущей важности я сделала угрожающий шаг к нему, но Эрл был в таком страхе, что не беспокоился ни о чем, кроме своего самочувствия.
- Я никогда больше не буду, правда-правда! Чем хочешь клянусь, до самой смерти!
- Про смерть - это ты верно сказал, парень. Держи язык за зубами - хоть слово пикнешь, что я тебя накормила кроличьим дерьмом, будет тебе и смерть. Пошли, Лерой, а он пусть тут сидит со своим дерьмом.
Мы понеслись прочь по сосновым иголкам, и Лерой так хохотал, что едва на ногах держался. Я обернулась на холме и увидела, как Эрл у края пруда исходит рвотой и слезами. Проучила, подумала я, теперь я его проучила, так ему и надо. Только почему совсем не радостно?
