Славомир Схуты - Герой нашего времени
Через час Бася уже знает, что сделает. В мыслях у нее уже все выстроилось после вкусного кофе и вкусного чтения – без вкусной булочки – избави Боже, надо следить за фигурой!
– Ой, запишу я Юстысю на английский, – говорит она, и мы чувствуем в ее голосе глубокое внутреннее удовлетворение. – Тут пишут, что двухлетние дети способны запоминать и понимать даже сложные выражения на иностранных языках, потому что процесс обучения языку у детей…
Бася делает паузу, потому что исключительно трудно определить, каков процесс обучения языку у двухлетних детей, а выражение, прочитанное в газете, как на грех, вылетело из головы.
– Интуитивный, – наконец произносит она, поскольку это слово прекрасно ложится в контекст.
– Я свою Ванду тоже запишу, – говорит Гоха, чтобы не уронить себя в мнении Баси, – но только когда она пойдет в детский садик.
– Да ты что! – возмущается Бася. – Почему так поздно? Ты что, хочешь перечеркнуть ее шансы на нелегком и требовательном рынке труда?
– Ну, до рынка труда ей еще о-го-го и еще столько же, – говорит Гоха и улыбается, не желая разрушать приятное настроение.
– Ты даже не представляешь, как быстро время пролетит, – заявляет Бася тоном знатока. – Ты говоришь, будто не знаешь, как обстоят дела, впрочем, делай как хочешь. Я Юстысю запишу на английский, а потом на немецкий. Сейчас без двух языков как без рук.
– Как без щели между ног, – говорю я, но тихо, поскольку такого рода сравнение, вне всяких сомнений, не вполне сочетается с садо-палаче-морале Баси.
– Что ты сказал? – спрашивает Бася.
– Ничего.
– Нет, ты что-то сказал, – упорствует Бася.
– Я сказал, – после некоторого колебания признаюсь я, – что действительно, сейчас два языка – это основа, и даже три, потому что, к примеру, французский, испанский тоже очень важны.
– Французский, – говорит Бася, – французский куда важней. Я учила французский, но теперь уже ничего не помню, хотя если бы нужно было договориться…
Тут Бася умолкает, давая тем самым понять, что если бы нужно было договориться, то Бася бы договорилась.
– По-французски, – бурчу я, глядя на проезжающий мимо грузовик, а Гоха значительно улыбается и незаметно, чтобы не увидела Бася, изображает, будто сует что-то размером с банан себе в рот, а потом вынимает.
– Что ты говоришь? – спрашивает вырванная из размышлений Бася.
– Ничего, – отвечаю я, тоже вырванный из размышлений.
По серой улице едет автобус маршрута «металлургический комбинат – остальной цивилизованный мир».
– Чего ты там шепчешь? Ничего не слышно. О чем вы там разговариваете? – Бася окрашивается в боевые цвета.
– Да ничего такого. Я говорю, что языки знать очень важно, чтобы разговаривать, – отвечаю я.
– Хорошо, поговорим, когда будет премия.
Бася смотрит на меня поверх очков и гневно морщит лоб, что может означать только одно: премия будет распределяться субъективно в соответствии с критериями, придуманными руководителем отделения.
– Наверно, вы хотите получить премию? – завершает она.
Ясное дело, хотим, даже невзирая на то, что она получает свежий гуляш из сердец молодых жеребят под нежным чесночным соусом, а мы – молотые свинячьи ошметки, зараженные трихинами.
На некоторое время в отделении воцаряется тишина. Бася думает. О том, что, может, записать Юстысю сразу на два языка. Тогда уж дочь обязательно в будущем добьется успеха. А успех дочери – это успех матери. Ведь это мать девять месяцев носила ее в животике, это мать мучилась в течение всего ужасного этого периода, потому что не могла ни есть, ни пить, ни сходить куда-нибудь, встретиться с подругами, развлечься, показать себя, это мать страдала при кесаревом кесарю, чтобы неблагодарное дитя явилось на свет. Мать имеет право на некоторые действия ради блага дочери, чтобы в будущем радоваться ее успехам, чтобы с удовлетворением обращать взор на свою жизнь, чтобы все было тип-топ и как надо. Юстыся, деточка, запишу я тебя на два языка, а чуть позже и на третий, обеспечу тебе счастливое будущее и липко-сладкую старость. Бася обо всем этом думает и объявляет:
– Я тут обо всем этом думала, так что не думайте, будто я об этом не думаю, я думаю об этом даже и после работы. Так вот, ехала я в такси и думала обо всем этом, и тут вдруг мне в голову пришла такая мысль, ну, знаете, пицца-хат!
Мы смотрим на нее и знаем, что это за мысль «ну, пицца-хат». Эта поп-пиктограмма не нуждается в комментарии ориенталиста. Ведь там, Бог свидетель, должны работать замечательные менеджеры, а такие менеджеры, Басе это известно из достоверных источников, зарабатывают столько, что хватит на золотую карточку. Что же теперь сделает Бася? А Бася объясняет:
– Мирек, быстренько подготовь мне красивенькое предложение.
– Полный набор? – спрашиваю я.
– А ты как думаешь? Полный, выгоды, преимущества, проценты, перспективы. Давай, раз-два и готово!
Бася поручает мне приготовить предложение, так как она не очень сильна по части пользования текстовыми редакторами. Впрочем, дело вовсе не в этом, условимся раз и навсегда, Бася здесь не для того, чтобы быть сильной по части текстовых редакторов, достаточно того, что Бася сильна по какой-то своей части, а мы во всем остальном, в этом смысл коллектива. В чем проблема?
Я подготовлю красивенькое предложение, а Бася уже сама лично пойдет и на высочайшем профессиональном уровне представит его замечательным менеджерам. Да. Это отличная мысль. Мысль пикантная, экзотическая и хорошо прожаренная. Благодаря ей, в чем Бася глубоко убеждена, наш отдел достигнет заданных нам контрольных цифр, а также повысит свое процентное участие в общем плане. Но! У Баси есть мысль куда продуктивнее. Туда пойдет Анета и все представит наилучшим образом.
– Только, Анеточка, ты уж постарайся, ты уж, прошу тебя, не разочаровывай меня, Анеточка, – говорит Бася и морщит лоб. – Ситуация ясная, дело проще некуда, так что как минимум без пяти счетов ты не возвращайся. Без минимум трех золотых карт даже не показывайся, потому что в противном случае сама знаешь, что это значит.
– Ой, Бася, но мне завтра нужно получить в поликлинике анализы ребенка.
Анета прекрасно знает, что это значит, но как обычно капризничает, жуткая она все-таки капризуля.
– А что, послезавтра нельзя получить? – интересуется Бася. – Ну, Анета, а кого мне послать? Гоха мне здесь нужна, а они? Ни Мирека, ни Иолу не пошлешь, понимаешь сама почему. Сама ведь знаешь, как все обстоит. Думаю, мне не надо тебе объяснять. – Тут Бася красноречиво смотрит в мою сторону. – А потом, для чего у тебя муж, пусть он получит эти анализы.
– Правильно, – говорит Гоха, улыбаясь Басе. – Какая-то польза должна быть от мужа, а иначе зачем он?
Анета качает головой, но так, чтобы Бася не видела, потому что если Бася это увидит, то тут же что-нибудь скажет, тут же огорчится. А Анета не хочет огорчать Басю. Она знает, что нельзя Басю огорчать, потому что Бася от огорчения расхворается и с ней тогда может что-нибудь случиться, а такой второй, как Бася, нам уже не найти. Без Баси ждет нас жизнь в глубоком мраке. Такую днем с огнем ищи, все равно не найдешь. Бася чуткая, культурная, любящая, красивая и верная. Она стройная, гибкая, всегда улыбается, кроткая и не позволит, чтобы ее сотрудников обидели.
Бася, башня из слоновой кости, смилуйся над нами. Звезда ты наша утренняя, Бася, молись за нас. Бася, утешительница печалующихся, прибежище грешных, вспомогательница верным, принцесса административно задержанных, царица мучеников, Бася, молись за нас, Бася, самая лучшая, Бася предивная, Бася распрекрасная, Бася благосоветующая, молись за нас, о царица отравленных сальмонеллой потребителей, покровительница напуганных размерами счета абонентов телефонной сети, утешительница жертв заторов в расчетно-платежных системах, верная поддержка требующих своего в судебном порядке, сделай так, чтобы мы оказались достойными премии и заслужили отпуск в гламурном белье.
четверг
Сегодня Бася решила прийти тик-в-тик, то есть перед самым открытием отделения. Впархивает она с развевающимся шелковым шарфиком цвета дрисни и, пролетая в заднее служебное помещение, бросает:
– Открыли?
– Нет, – говорит Гоха, и выражение лица у нее такое, будто ей что-то пролили на блузку.
– Почему?
Бася останавливается у двери в служебное помещение, страшно недовольная, что пришлось это сделать, потому что желтое периодическое издание, именуемое газетой, жжет ей руки, а сегодня приложение «Отдых», предложения «last minute», а так приятно почитать, посмотреть, представить себе, как могло бы это быть: пляж в десяти метрах от отеля, а бассейн так даже еще ближе, шведский стол, местные вкусности, original zorba music live.
– Почему?
– Система упала, – говорит Гоха.
– А ты не знаешь, что в таких случаях делают? – гневно вопрошает Бася. – Звони в help.
