Александр Саркисов - Гонобобель (сборник)
Дверь открыл невысокий полный мужичок, на нем просто было отчеканено – ХОЗЯИН, живыми с искринкой глазами он, не стесняясь, изучал гостя. За ним стояла сияющая, гордая Дина с матерью, эдакой незаметной хозяюшкой-хлопотуньей. Витька, как и полагается в таких случаях, представился:
– Виктор Васильевич Шишкеев.
Хозяин протянул руку для приветствия.
– Яков Аронович Зильбершухер.
Уверенность сразу пропала, Витька почувствовал себя униженным, ну какой на хрен Шишкеев супротив Зильбершухера. Выручила хозяйка, приняла букет и пригласила пройти. В зале за большим столом сидело человек пятнадцать. Только теперь Витька прочувствовал всю ответственность момента. Стол был шикарный, к его приходу готовились. Никакой банальщины с оливье и шпротами. Бульон с кугелем из лапши, фаршированные куриные шейки, индейка, фаршированная мацой… Разговоры велись нейтральные, расспросами Шишкеева никто не доставал, тосты произносил исключительно хозяин. Наступила кульминация, на стол водрузили блюдо с фаршированной щукой, благородное семейство смолкло. От рыбы отделили голову и торжественно преподнесли хозяину, после этого щуку быстро разобрали по тарелкам. Хозяин наполнил рюмку и наконец обратился к гостю.
– Ну так что молодой человек, вы имеете нам сказать?
От неожиданного оборота Витька растерялся, но все же сумел побороть смущение и взял себя в руки.
– Уважаемый Яков Аронович, я люблю вашу дочь и прошу ее руки. Уверен, что смогу сделать ее счастливой!
Он вытащил из кармана маленькую бархатную коробочку с недорогим колечком и торжественно, по-киношному протянул Дине. Взволнованная, раскрасневшаяся, озираясь на отца, девушка подарок приняла. Хозяин встал из-за стола и вытер губы накрахмаленной салфеткой.
– Ну что ж, предложение серьезное. Вот мы его серьезно и обсудим.
Взяв Витьку под руку, он увел его в кабинет.
– Если намерения ваши серьезны, то слушайте сюда. В стране перестройка – это, я вам скажу, еще тот цурес, таких неприятностей люди не видели даже во время Кишиневского погрома в 1903 году. Послушайте знающего жизнь еврея, не пройдет и года, как от ваших славных Вооруженных сил останутся только флаги и марши, а как я понимаю, все ваше имущество на вас. Заканчивайте, Витенька, свой военно-морской хедер, уволиться я вам помогу, слава Богу, есть еще приличные доктора в этом городе, и начнете работать у меня в гастрономе.
Витька к такому разговору готов не был и сидел молча уставясь на хозяина, тот продолжил:
– Ну что вы так переживаете, будто я вам предложил обрезание сделать или, не дай Бог, мою фамилию взять?
Шишкеев и без всякой еврейской мудрости понимал, просто задницей чувствовал, что времена настают невеселые и первой жертвой будут люди служивые. В общем они договорились. С торжественным видом Яков Аронович вышел к семье, на него были устремлены напряженные взгляды, в которых читался вопрос – «Ну что?» Хозяин коротко подытожил:
– Свадьба будет весной!
Реакция была неоднозначной, счастливая Дина расплакалась, а тучная тетушка в конце стола, обхватив голову руками, запричитала:
– Господи, матрос в семье, счастье, что родители не дожили…
Время шло, отыграли свадьбу, на радость всем Дина сразу понесла. В июне Шишкеев с отличием закончил академию, но, как и предсказывал тесть, поставили Витьке страшный диагноз – психические расстройства при резко выраженных и стойких психических нарушениях. С диагнозом Яков Аронович за ценой не постоял, постарался, так, чтоб обратной дороги не было. И если Витька о службе и сожалел, то где-то очень глубоко внутри. Тесть директорствовал в гастрономе на улице Радищева, рядом с Лиговским проспектом, и Шишкеев с головой окунулся в изучение торговой премудрости. В дела он вникал быстро, сказывалась флотская смекалка и уже вбитые в мозг и плоть дисциплина и болезненное отношение к порядку.
Если на страну в целом было наплевать, то у перестройки можно было найти маленькие индивидуальные прелести. В воздухе густо запахло приватизацией. Связи тестя и Витькина работоспособность и организованность сделали семью владелицей трех гастрономов. Семейный бизнес процветал. В 1998-м случился дефолт, его Яков Аронович не пережил, но помирал спокойно, умиротворенно, видел – семья в надежных руках, не ошибся он с зятем.
Теперь по праздникам голову от фаршированной рыбы подавали Витьке и вся зильбершухерская мишпуха крутилась вокруг него, признавая главой семейства.
К 2014 году Шишкеев уже имел торговый центр на проспекте Ветеранов, сеть супермаркетов «Морячок» и был в Питере человеком заметным. Жена радовала, родила четырех детей и стала еще краше. Семейная жизнь была устоявшейся, половые отношения были скучны, но стабильны. Строго воспитанная Дина никакой другой позы, кроме миссионерской, себе не представляла, не говоря уже об иных вольностях. Иногда Витька мечтал о разврате, что ни говори, а главный половой орган у мужика это – мозг. Но только мечтал, не более, несмотря на долгую семейную жизнь, он жену обожал и был предан семье, сходить налево у него и в мыслях не возникало, хотя в его пятьдесят пять ему больше сорока никто не давал и желающих с ним покувыркаться было предостаточно.
Жизнь была прекрасна и вызывала зависть, но с Витькой вдруг случилась хандра. Это бывает практически у всех мужиков в сложном возрасте и всегда вдруг. Просто какое-то беременное поведение в период обострения токсикации – все раздражает, ничего не хочется, от людей тошнит. За столом не высидеть – вилка слева, нож справа, коньяк из рюмочки… Витька еле себя сдерживал, ему хотелось вытащить пятерней зажелтевший семенной огурец из пыльной трехлитровой банки, так, чтоб не сразу, чтоб рука застревала, и водки самой простой из граненого стакана и много! А потом проорать неприличные частушки и послать на хрен очередного просителя из непомерно разросшегося семейства. Да, в конце концов, просто пукнуть – от души, громко, никого не стесняясь.
Дина Яковлевна думала, что это ненадолго и муж отойдет, успокоится, но процесс затянулся, и она собрала семейный совет. Предложений было много, и к доктору его, и бабу ему найти, и отправить подальше за границу отдохнуть, расслабиться. Обсуждение было горячим, каждое из предложений имело свои резоны, но Дина Яковлевна на правах жены все-таки настояла на поездке.
Билет на самолет и ваучер на заселение в отель Витьке вручили как ультиматум, и, не давая ему очухаться, уже утром следующего дня его вместе с чемоданом загрузили в машину. На всякий случай в аэропорт его сопровождала жена. Пулковской суеты они не замечали, после регистрации Дина успокоилась, пришло время прощаться. Странное дело, они оба почувствовали необычность ситуации – это было их первое в жизни расставание. На Витьку накатило, он обнял жену и зарылся лицом в ее пышные волосы, мощно втягивая в себя воздух, как бы запоминал запах любимой женщины.
– Что тебе привезти?
– Привези-ка ты мне, любимый, цветочек аленький, – пошутила Дина.
Витька бесцельно слонялся по магазинам Duty free, наконец по трансляции прозвучало:
– Пассажиры рейса А3 585 Санкт-Петербург – Салоники приглашаются на посадку, выход номер три.
Салон бизнес-класса был практически пуст, Шишкеев устроился справа у иллюминатора, а сзади в левом ряду мило ворковали какой-то папик и юная сученька из службы эскорта. Витька вытащил из кармана iPhon, чтобы включить авиарежим, на экране крупно высветилось – «16.12, среда, 3 сентября». За иллюминатором моросил дождик, Airbus A320 медленно выруливал на взлет, стюардесса, как глухонемым, объясняла пассажирам, как застегнуть ремень и надеть спасательный жилет. Самолет вырулил на полосу, остановился, страшно зашумел турбинами, затрясся весь, словно хотел кого-то напугать, и отчаянно ринулся вперед. Внезапно все стихло, строения за иллюминатором становились все меньше, хмарь осталась внизу, за бортом сияло солнце.
До свидания, Питер!
День первый. Гетера
Мягкую посадку пассажиры встретили жидкими аплодисментами, как и положено, о завершении рейса объявил лично командир:
– Уважаемые дамы и господа, наш самолет приземлился в аэропорту Салоники, температура воздуха двадцать восемь градусов, температура воды на побережье двадцать пять градусов, местное время 16 часов 40 минут. Наш совместный полет подходит к концу, прошу всех оставаться на своих местах до полной остановки самолета, багаж вы сможете получить в левом крыле здания аэропорта, командир и экипаж прощаются с вами.
Трап подали быстро, первыми на выход пригласили пассажиров бизнес-класса. Выйдя на трап, Шишкеев остановился, волна теплого воздуха ударила в лицо. Витька вместе с женой объездил полсвета и заметил, что каждая страна пахнет по-своему и запах этот ощущается именно на трапе самолета. Он почувствовал непередаваемый запах моря, лаванды, цитрусовых, роз, шалфея и тимьяна – вот он, запах Греции.
