Юля Лемеш - Убить эмо
Мне их нестерпимо жаль. Я им немного завидую. Но к жалости примешивается чувство радости – для меня окончание школы не за горами. «Школьные годы чудесные» – неужели автор этих сомнительных дифирамбов действительно верил в то, про что говорил? Что за невыносимо мрачная жизнь настала у него после окончания школы. Страшно подумать.
Быть эмо – значит быть собой. А для этого надо понимать, что ты собой представляешь. Кто может похвастаться этим пониманием в подростковом возрасте? Только не я.
Под деревом на асфальте умная крупная ворона долбит клювом упаковку из-под клубничного йогурта. За неимением лучшего объекта, я начинаю размышлять о птице, не обремененной ежедневными обязанностями. Она-то имеет право быть собой, и никто ее за это не упрекнет. Вот только если бы чуть-чуть подкорректировать ее цветовую гамму. Представляете, стадо ворон, слегка окрашенных розовым? Думаю, воронам такое надругательство вряд ли придется по вкусу. Но кто их спрашивает? Меня же никто не удосужился спросить, чего я на самом деле хочу?
* * *Вчера прочитала в интернете:
Сидела девочка на трубе и мечтала умереть, И тут БАБАХ кости, кишки, кровь кругом – Мечты сбываются – «Газпром»!
Срочно вдохновилась и накропала стих собственного сочинения:
Тощенький эмо рыбку ловил,Тихо подкрался к нему крокодил,Долго страдал крокодил-старичок:В жопе застрял эмо-значок.
Если честно, идею сперла. У меня с рифмами как-то не очень складывается, а переделать из чужого – это я запросто могу.
Так и подмывало сочинить что-нибудь про «Дочечку».
Например: «Дочечка» в детстве милой была, жаль, что тогда она не померла.
* * *Иногда мне нравятся мальчишки, похожие на гангстеров. Да здравствуют мафиози американо-итальянского розлива! Почему у нас до сих пор не модно выглядеть как киношный гангстер? Если кто-то смахивает на мафиози, говорят, что он похож на сутенера. Вовсе не похож. Знать бы еще, как выглядят эти самые сутенеры. Ну уж точно не как итальянские гангстеры в американских фильмах.
* * *Привет. Как дела и все такое? Тоже хреново? Ав школе? Ха! И у меня то же самое. Сплошная никчемная тягомотина вперемешку с нотациями. Хотя, что еще ждать от подобного учреждения? Меня сто раз могли выкинуть оттуда. Честное слово. Ну, может, не сто, а три. Или четыре, точно не помню. Было бы неплохо стать вольной птицей типа вороны, но не выгоняют. Думают, что оказывают мне одолжение.
Если бы моя мама не работала за копейки в школьной библиотеке, скорбно изображая королеву в изгнании, а родная тетка не была директрисой, изображая царствующую королеву… Ладно. Что уж теперь поделать, раз они такие все сплошь коронованные. Не пресмыкаться же, на самом деле. Кроме того, я бываю необходима школе. Я умею делать классные стенгазеты. Не в том смысле, что для класса, а просто они всегда занимают первые места на каких-то дебильных стенгазетных соревнованиях.
Я рисую, если кто еще не понял. Так что вместо уроков я часто сижу дома и стряпаю очередной шедевр для состязаний педагогической инквизиции. Пускай пыжатся друг перед другом. Мне не жалко.
А по ночам я рисую для себя. И пускай мои комиксы смахивают на японские мультики. Зато я могу сама придумывать всякие разные истории. У меня их целая куча.
Была.
А потом мама, пока меня не было, вскрыла обшивку дивана, и я ее застукала за просмотром того, что считала самой большой тайной. Рисунки – они как дневник. Дневник – личное! Если человек что-то прячет, значит, ему так нужно и не фиг лезть рылом куда не просили.
А она вывалила альбомы на середину комнаты и рассматривала их, вибрируя от еле сдерживаемого негодования. Так ученый вытаращится в микроскоп, обнаружив там самую опасную саблезубую блоху в черном парике с розовой прядью. К слову сказать, для блохи такая встреча тоже не подарок, но кому интересно блошиное мнение?
Кстати, в рисунках ничего такого не было. Просто сюжеты. Всякие приключения, которых в реальной жизни хоть завались.
– Тебя надо показать психиатру, – липким, осуждающим голосом постановила мама.
– Скорее – отдать в художественную школу, – заспорил папа, который тоже пришел посмотреть, чем я так громко возмущаюсь.
– Ты находишь эти каракули забавными? Еще бы. Если человек остановился в развитии на уровне детсада, то чего от него можно ожидать? Если кто-то это увидит, то над нами все станут смеяться. Полюбуйся, – она стала тыкать в папу комиксом про то, как меня бросил парень.
То есть не меня, а нарисованную девочку. По-настоящему, все было не так. Он меня не бросил. Он просто сказал, что я его разочаровала и лучше нам больше не встречаться. Мы тогда почти час впустую перетирали взаимные обиды, накопившиеся за три месяца.
Расставанию предшествовала пора замудреного вранья. Сначала он стал реже со мной встречаться. Потом стал все время такой занятый. Короче, врал какую-то фигню.
А я думала, что у нас настоящие чувства. Он и сам поначалу так говорил. Ласковый такой и придуривался прикольно. Мне казалось, что у нас много общего. Ведь он так убедительно прикидывался эмо. Даже отощал сверх меры. Ему кто-то сказал, что все эмо – дистрофики. Он и рад стараться.
Только потом выяснилось, что он – просто хитрая лицемерная устрица. У которой только одно на уме. А я, дура, так переживала за его предыдущие неудачи с девушками. По его словам получалась, что он – просто ангел в кедах, а они – злые коварные твари.
А потом до него доперло, что со мной ловить нечего, и неуклюже свалил рассказывать новой жертве про меня, типа, какая я тварь.
Но про это я рисовать не буду. Как можно нарисовать такую сложную картинку, как одиночество вследствие отказа от секса?
Хотя в итоге получилось как в комиксе. Ему на этот раз повезло, и он нашел себе другую, посговор-чивее. Она носит соску и красит обгрызенные ногти в черный цвет. Шастают по тусовкам разряженные под эмо. За ручки держатся. Она смотрит на него снизу вверх, зная, что так ее глаза смотрятся как у трехлетнего ребенка при взгляде на взрослых.
Надо будет при случае вернуть ему восемь значков, которые он мне подарил. Я не надеюсь, что он в ответ вернет очки, спертые мной у бабушки. Он их носит не снимая. Конечно, – настоящая роговая оправа на дороге не валяется. Не то что глупые доверчивые девочки, от которых можно запросто отказаться.
Первое предательство отучило меня доверять первому впечатлению. И второму тоже. Короче, я стала крайне недоверчивая. Как проверить, что на душе у человека? Некоторые врут так убедительно! «Оскаром» им за игру. По голове. Вот аферисты, примазаться хотят. Будто эмо медом намазаны.
* * *Пока мама копалась в моих рисунках, чтоб найти «гадость», я думала на отвлеченные темы. У меня есть друг, Танго, он дружит с Сурикатом. Который раньше был панком, а потом попытался трансформироваться в эмо.
Такая фигня нездоровая из этой затеи получилась!
Сурикат все доводит до крайности. Представьте себе панкеристого эмо, который из собственных эмоций сделал культ, а из прически веер папуаса, недавленого слоном. Танго тогда признал, что Суриката надо было убить в детстве, чтоб не засирал всем мозги. Сурикат, который не оставил ни одной привычки из прежней жизни, пытаясь следовать останкам своих эмоций, превратился в целенаправленного хама. Видит, к примеру, муху на какашке и обрадовано орет: «Приятного аппетита, сука!» Почему, спрашивается, сука? Быть может, даже наоборот. Кроме того, мухе от его радости ни холодно ни жарко.
Или вот раз сама видела, Суриката облаяли в очереди. Мужик какой-то. Он этому мужику не то на ногу наступил, или нечаянно в карман плюнул. За что был обозван по-всякому. Раньше бы Сурикат не расстраивался. Его часто облаивали. И он в долгу не оставался. А теперь подумал, прочувствовал и вдруг как зарыдает! Нет, правда, натурально зарыдал. Мужик подумал немного и свалил от припадочного подальше. А тетки, что посострадательнее, дали Сурикату кто яблочко, кто конфетку-карамельку. Он взял.
От Суриката даже знакомые панки шарахались, а это я вам скажу – невероятное достижение. Как учует, что на него внимания не обращают, такие концерты закатывает. Бросается, как кобра. Его сто раз в ментовку загребали. Такая активная личность. Однажды он затосковал в вагоне метро, ему места сидячего не досталось. А тут прямо перед ним бабульки древние громко обсуждали преимущества страховки. Знаете, что он сделал?
Он им спел.
Не торопись-пись-пись,Приободрись-дрись-дрись,Мы застрахуем-…ем, —…ем Вашу жизнь.
– Он махровый эгоист, – утверждал Танго. – Он просто чертов долбаный эгоист. Давай сагитируем его пойти в музыканты? Пускай там самовыражается, подонок.
Теперь Сурикат делает вид, что пишет стихи для песен. Типа «приободрись». А в перерывах задалбывает несчастных друзей их декламацией. И еще он постоянно женится на ком-то. И еще – его систематически бьют. По-честному – правильно делают. Потому что делать из эмоций культ – тупо. Ими надо просто жить.
