Пол Челлен - Доктор Хаус, которого создал Хью Лори
Лори рассказывает, что у его матери случались хорошие периоды, когда ее переполняло отменное настроение. Тогда она изливала на близких душевное тепло, сыпала шутками. Но чаще все обстояло иначе, она была не из тех, «кто стремится к таким вещам, как счастье, легкость или комфорт. Она даже не любила этих слов. В хорошем настроении она была очень яркой, веселой, а потом ее будто выключали — тянулись дни, недели и даже месяцы, преисполненные жалобами и недовольством».
С отцом же отношения у Хью развивались совсем по иному сценарию, они были отмечены взаимным уважением и глубиной, хотя общались отец и сын намного меньше.
Так или иначе, Лори закончил Dragon School — известнейшую подготовительную школу в Оксфорде, а затем Итон — один из самых престижных публичных, или, пользуясь американской терминологией, частных колледжей Великобритании, прежде чем поступить в Кембриджский университет.
Сам Лори рассказывал также, что его отец, ставший доктором медицины только в сорок лет, — до этого он служил в армии и воевал во время Второй мировой войны, — конечно, надеялся, что сын пойдет по его стопам. Однако медицина мало интересовала Хью при поступлении в Итон.
«Мой отец возлагал на меня определенные надежды, он мечтал, что я тоже пойду по медицинской части, — сказал Лори в интервью Mail on Sunday. — Я в общем-то не возражал и даже собирался выбрать нужные дисциплины, но в конце концов все-таки забросил это дело. Медицина — адски тяжелая работа, и надо быть действительно очень толковым малым, чтобы сдать все эти экзамены. И меня до сих пор гложет чувство вины».
Конечно, подобное совпадение — молодой человек, не оправдавший ожиданий отца-врача, через много лет сыграл доктора в популярнейшем телевизионном шоу, — да, такое совпадение не могло пройти незамеченным. Тем более для человека такого склада, как Хью Лори.
«Одна из вещей, которые заставляют меня чувствовать себя виноватым, — это то, что мой отец был хорошим врачом, свято верившим в клятву Гиппократа. Он был благородная душа, — говорит Лори. — Быть может, это и было бы утомительно — если бы каждый сын пытался жить согласно принципам своих родителей, — но я красуюсь с трехдневной щетиной на лице, притворяясь доктором, в то время как мой отец был по-настоящему хорош в этой профессии. Получается, что я зарабатываю больше, являясь просто фальшивой версией своего отца».
По его собственному признанию, школьные годы были отмечены не только недостатком интеллектуальности, но и отсутствием хотя бы намека на жизнерадостность, или, говоря современным языком, на «драйв».
В остроумной, заметке, которую он написал для британской Daily Telegraph в 1989 году, Лори так подводит итоги своей школьной юности:
«Нет, правда, я был ужасным ребенком. Ничего похожего на „книжность“ — большую часть времени я проводил, зажав в зубах сигаретину, жульничал на контрольных по французскому. Я носил башмаки на платформе с латунными черепами и перекрещенными костями, прическа моя была сущим позором, и я каким-то образом изобрел отвратительный способ выглядеть одновременно и жирным и тощим. Если бы вы повстречали меня на улице в те прыщавые годы, уверяю, вы бы как минимум ускорили шаг, чтобы быстрее меня миновать. Думаете, преувеличиваю? Ничуть. Просматривая недавно свои школьные доклады, я обнаружил, что слова „ужасно“ и „безнадежно“ в отзывах встречаются особенно часто».
Хотя недостаток амбиций, который, по мнению Лори, помешал ему даже попробовать заняться медициной, был, похоже, и впрямь характерен для его юности, так или иначе, Хью все-таки не скатился на самое дно. И от амплуа последнего бездельника Лори спасло весьма неожиданное увлечение, которому он посвятил в результате достаточно значительный отрезок своей юности. Именно это занятие и сделало его существом упорным и дисциплинированным, что оказалось немаловажным для дальнейшей успешной карьеры. Этим занятием стала академическая гребля.
Доголливудская профессиональная и личная жизнь многих знаменитостей, сделавших себе имя уже после переселения в США, часто является предметом скрупулезного изучения как журналистов, так и обожающей публики. И порой сделанные открытия действительно несколько ошарашивают исследователей — их удивляет, что Пенелопа Круз, Мел Гибсон или Антонио Бандерас были настоящими звездами у себя на родине задолго до своего появления в Голливуде. Сейчас американские журналы и ТВ-репортеры тратят галлоны чернил и кучу времени, расписывая, как Хью нежился в лучах славы еще до того, как достиг оглушительного успеха в роли доктора Хауса. Но более всего воображение американцев поразил удивительный факт из биографии Лори: в свое время он был одним из лучших молодых спортсменов-гребцов Великобритании и входил в мировую десятку юниоров.
Если вас действительно интересует, что же представлял собой этот актер в юности, то его увлечение академической греблей поможет дать ответы на большую часть вопросов. Этому занятию он посвятил десять лет жизни, именно гребля определила выбор университета и помогла ему развить те качества, которые в дальнейшем способствовали становлению Хью Лори как актера.
Хорошо известно, что занятия спортом часто способствуют сценическому успеху. Взять хотя бы Брюса Дерна (бег), Криса Кристофферсона и Берта Рейнольдса (футбол), Джину Дэвис[1] (стрельба из лука) — напарницу Хью по фильму «Стюарт Литтл». Этому существует вполне разумное объяснение. Спорт действительно помогает развитию навыков, необходимых для успеха в актерской профессии, — это и готовность часами тренироваться, и уверенность в своих силах, и способность психологически переживать поражение и взлет. Все эти качества, безусловно, одинаково нужны как спортсменам, так и актерам.
Однако спортивные достижения как-то плохо согласуются с образом хромого и неряшливого брюзги-наркомана. Хотя если смотреть «Хауса» внимательно, то в момент, когда добрый доктор «закатывает рукава», собираясь приступить к операции, можно увидеть нечто весьма похожее на отлично развитую мускулатуру.
В юности, и особенно в годы учебы в Кембридже, Хью Лори являлся одним из лидеров в этом виде спорта. Будучи студентом Итона, он упорно тренировался, что привело его к победе на национальном чемпионате Великобритании среди юниоров (в паре с Дж. С. Пальмером), а также к завоеванию четвертого места на чемпионате мира среди юниоров в Финляндии в 1977 году.
Да что говорить, даже его выбор места учебы и специализация были обусловлены занятиями греблей. «Я поступил туда, чтобы грести. Я был захвачен этим, — скажет он потом. — Именно за этим я туда и отправился, а антропология просто оказалась наиболее занимательным чтением в перерывах между тренировками на реке, где я проводил по восемь часов в день».
Лори поступил в Кембридж в 1978 году и выступал на соревнованиях как за команду колледжа Селвина, так и за университетскую сборную, хотя болезнь в 1979-м ненадолго прервала спортивную карьеру. Выздоровев, в 1980 году он вернулся в команду — чтобы поучаствовать в знаменитой гонке между Оксфордом и Кембриджем. Надо объяснить, что для английских студентов это что-то вроде футбольного матча между Гарвардом и Йелем.
Итак, в этой гонке он находился в лодке своей команды, которая эффектно неслась по реке в отчаянной попытке преодолеть небольшой перевес соперников. Ненавистные оксфордцы выиграли с весьма незначительным преимуществом, однако Лори получил престижную награду. До настоящего времени Лори вспоминает этот проигрыш как сильнейшее впечатление.
«Я был четвертым гребцом в лодке на этих состязаниях, — рассказывает он. — Результатом стал проигрыш Кембриджа — нам не хватило каких-то пяти футов, что я воспринял как личное поражение. Наверное, я не должен говорить этого, поскольку до сих пор не хочу доставлять удовольствие противнику. Но это правда — жутко обидное поражение».
Несколько месяцев спустя двойка Лори-Пальмер приняла участие в легендарных соревнованиях Королевской регаты, где заняла второе место, уступив американской команде.
Такой впечатляющий контраст между совсем неатлетическим Хаусом и блестящими спортивными достижениями актера может стать более понятным, если пролить свет на одну интересную историю.
Лори уже вовсю наслаждался заслуженной спортивной славой, когда неожиданно узнал важный факт из биографии отца. Оказывается, Ранальд завоевал золото в возрасте тридцати трех лет в парной гребле (двойка распашная без рулевого) в 1948 году на лондонской Олимпиаде. Лори узнал о спортивном подвиге отца, роясь как-то в картонной коробке, набитой всякой ерундой навроде старых носков. То олимпийское золото оказалось историческим — пройдет сорок лет, прежде чем пара английских гребцов сможет повторить этот успех.
«Мой отец был очень скромным, — сказал Лори в интервью Mail on Sunday. — Он никогда не рассказывал мне о своем олимпийском золоте. Это была всего лишь пластина из олова, покрытая тонким слоем золота, дело ведь происходило сразу после войны. Тогда не принято было развешивать награды в рамках по стенам или выставлять в стеклянных витринах, да и вообще, не могу себе представить, чтобы у нас в доме имелось специальное место для всякой памятной всячины. Это поразительный пример скромности людей того сорта, который сейчас редко встречается».
