Алексей Слаповский - Вспять: Хроника перевернувшегося времени
И даже на реку не посмотрел: если он интересовался природой, то с точки зрения практичности, а не красоты — съездить в дальний колок кабанчика подстрелить, бреднем рыбки наловить, шашлыки на берегу пожарить.
Тогда Микенов обратился к Заместнову, подождав, пока тот закончит петь. Ждать пришлось довольно долго: Заместнов по два раза повторял припевы, наслаждаясь своим голосом. Наконец умолк, выпил и закусил, очень довольный тем, что доставил людям эстетическое удовольствие.
— Да, хорошие есть песни, — и в данном случае не прямо к делу приступил интеллигентный Микенов. — О реках особенно. Издалека долго течет река Волга. Или: а быстрая река больно глубока. Или: широка река, глубока река, не доплыть тебе с того бережка. Кстати, Константин Романович, вам не кажется, что Шашня не туда течет?
Заместнов посмотрел на воду и сказал:
— Как это не туда? Она течет в Медведицу, а Медведица в Дон.
— Это понятно. Но она же всегда в ту сторону текла, — показал Микенов. — А сейчас такое ощущение, что течет обратно.
— Минутку, — ответил Заместнов, который, как и майор, не любил спешить, отвечая на вопросы. Он знал порядок вещей. Государство, например, распределяет бюджет по регионам, регионы по городам и районам, районы по населенным пунктам. А не наоборот. Дон не может течь в Медведицу, а Медведица в Шашню. То есть, конечно, при слиянии, принимая воду Медведицы, Дон и сам отдает часть своей воды, этакий получается как бы откат, а Медведица в свою очередь делится с Шашней. Но в общем и целом все течет как положено. Не может такого быть, чтобы населенный пункт назначал бюджет району, а тот области, а тот региону.
— Что значит — обратно? — уточнил Заместнов.
— Справа налево, а не слева направо.
Заместнов подумал, соображая, где право, где лево. И сказал уклончиво:
— Это откуда смотреть. Если с этого берега, то да. А если с другого, то нет.
— Но мы же как раз на этом берегу.
— И что?
— Если смотреть с этого берега, Шашня текла всегда туда, — показал Микенов направо. — А теперь течет туда, — он показал налево.
Заместнов посмотрел сначала направо, потом налево.
— Это кажется, — сказал он.
— То есть вам тоже? — спросил Микенов, не зная, радоваться или огорчаться.
— А хоть и всем покажется, что с того? — рассердился Заместнов. Он привык рассуждать с точки зрения государства, а не личных прихотей или пусть общих, но беспочвенных и мелких потребностей. — Дело не в том, что кому кажется, а в том, что есть на самом деле!
— А вдруг она на самом деле течет обратно?
— Этого не может быть! — отмахнулся Заместнов и затянул новую песню, которую тут же подхватили два или три голоса.
Беспокойство Микенова нарастало.
Он решил спросить у двоюродной (по покойному отцу) сестры Натальи. Та сидела не за общим столом, а за отдельно поставленным столиком, где находились дети. И потому, что собственный ее сын Виталик там сидит, и потому, что где же ей еще быть, если она заведующая детским садом?
Илья подошел, встал поодаль, позвал Наталью взглядом. Она кивнула, кому-то вытерла рот, у кого-то отняла вилку, чтобы не ковырялся ею в соседней девочке, кого-то похвалила, кого-то пожурила и только после этого подошла.
— Домой собрался? — спросила она. — Давно пора. Сидишь, терзаешь сам себя.
— Домой я успею. Посмотри на реку, Наташа. Тебе не кажется, что Шашня не туда течет?
— Напился, — с горечью сказала Наташа, не глянув на реку.
— Ты же знаешь, я никогда не напиваюсь. Посмотри, посмотри!
— Делать мне больше нечего! У меня вон дети.
Наталье очень не хотелось смотреть на реку. Вдруг она и в самом деле почему-то потекла обратно? Это нарушит привычный ход вещей, который в последнее время ее вполне устраивал. Кончились скандалы с бывшим мужем Сергеем, пьяницей, занудой и самодуром, которого она, решившись, прогнала наконец из дома, удалось устроиться воспитательницей в садик, где находится ее Виталик, быстро поднялась до заведующей, время от времени случаются приятные разговоры с соседом Лядовым, человеком одиноким, и хоть в возрасте, но живущим опрятно и без вредных привычек.
— Дети никуда не денутся, — сказал Илья. — Я не понимаю, в чем проблема? Посмотрела, да и всё.
— Это тебе кажется, что не денутся, а они… Миша, ты опять вилку взял? — она бросилась к детскому столу.
— Иди домой, а завтра все будет нормально! — крикнула она на ходу Илье.
«Может, и правда домой?» — подумал Илья.
Но нет. Пусть Анастасия видит, что он здесь, что он проявляет мужество до конца.
Илья пошел к своему месту, почувствовав вдруг голод, и тут увидел под деревом школьного друга Владю Корналёва, тоже работавшего на ГОПе — заместителем заведующего лабораторией. Владя сидел на трухлявой доске, прислонившись к стволу, смотрел в небо и жевал травинку.
Илья сел рядом. По праву дружества он мог не заходить издалека, а начать речь прямо.
— Хочешь верь, хочешь нет, а Шашня в обратную сторону течет.
— Да брось ты, — сказал Владя. — Когда я на своей Галине женился, Костик Сухин тоже, если помнишь, страдал, завидовал. И что вышло? Вышло то, что у меня с Галиной развод, с сыном не дает видеться, алименты плачу, квартиру снимаю, как приезжий, а Сухин в Москву убрался, свободен, кем-то там работает, счастлив. И, между прочим, к женщине, которую любил, возвращаться не собирается. И у тебя, если б ты женился сдуру, было бы то же самое: такое бы нашел в своей Анастасии… Или она бы в тебе нашла. В общем, не завидуй жениху, а сочувствуй.
— Я не про это. Река не туда течет. Встань и посмотри.
Владе не хотелось вставать.
— Допустим, она течет обратно, — согласился он. — И что? В истории примеры были. Особенно в древней. «И воды Ганга обратились вспять!» — процитировал он. — Или тот же Иордан неоднократно обратно тек. Будто бы и сейчас случается.
— У нас не Иордан.
— Жаль, — сказал Владя. — Вообще жаль, что мы не евреи. Или индийцы.
— Ты хочешь быть евреем или индийцем?
— На время. И китайцем. Побывать в каждой нации понемногу и вернуться.
— Зачем?
— Глупый вопрос, — пожал плечами Владя.
Настаивать в таких случаях было бесполезно. То, что Владя знал и понимал, он терпеть не мог объяснять. В ходе объяснений его разветвленный ум неожиданно находил контраргументы тому, в чем Владя до этого был твердо уверен. К примеру, он долго был убежден, что лесостепной, умеренно континентальный климат, в зоне которого находится Рупьевск, очень полезен для здоровья, но, когда бывшая жена Галина попросила объяснить почему, Владя начал длинно рассуждать и кончил тем, что в этом климате, где восемь месяцев из двенадцати слякоть, хмарь, холод и света божьего не видно, жить вообще нельзя. Еще разительней был их последний разговор: Владя, страдавший от семейных неурядиц, взялся защищать распадавшийся брак, приводил резоны, почему необходимо еще потерпеть и подождать, и пришел в результате к выводу, что ждать и терпеть нет никакой возможности и смысла, а самое непонятное — как он с такой женщиной прожил целых пять лет и не повесился.
— Встань и посмотри, — попросил Илья.
— Ну, допустим, течет обратно, — не глядя согласился Владя. — Может, зачем-то где-то впереди плотину поставили, вот вода временно и течет назад. Хотя нет, — тут же возразил он себе. — До плотины вода бы дотекла, а потом скопилась бы и перелилась бы. У нас же не Саяно-Шушенская какая-нибудь ГЭС, такой высоты плотину не построят. Но зато не будет и аварии, — попутно заметил он. — И зачем вообще плотина на Шашне? И кто ее будет ставить в выходной день? Это просто какой-нибудь водоворот. Временный.
«Действительно! — подумал Микенов. — Вот что значит, когда у человека нет печали и его ум свободен!»
Он спустился к реке, не заметив, что за ним следят несколько внимательных, хоть и хмельных, глаз.
Встал над водой.
Никакого водоворота. Вода течет ровно, гладко, тихо, таинственно. Раньше, когда река текла слева направо, никакой таинственности не усматривалось, а вот теперь появился какой-то смысл. Илье показалось — ехидный, издевательский смысл. Может, река над ним смеется, что так легко отдал свое счастье?
Илья присел над водой, сунул руку. Текущая вода приятно охладила ее, обволакивая справа.
Однако у берега всегда свои течения и струи. Единственный способ окончательно понять, куда течет Шашня, — войти в нее и поплыть по течению. Если она понесет на юго-запад, к городу Лиски, значит, все нормально, если же на северо-восток, в направлении Тамбова, значит, что-то все-таки не так.
И Микенов, не потрудившись даже раздеться, шагнул в воду.
Тут же сзади загомонили, послышался топот множества ног, несколько рук схватили Микенова, выволокли на берег, уложили на землю, кто-то начал делать ему искусственное дыхание, будто он утоп, хотя на самом деле Илья даже не успел колени замочить. Костлявые кулаки мяли ему ребра, но того мало, чьи-то жесткие губы накрыли его рот и вдохнули за один раз столько перегара, что Илья, бывший до этого относительно трезвым, сразу охмелел.
