Трудно быть львом - Орлев Ури
Не знаю, сколько времени я дремал в том месте, где приземлился на парашюте. Может быть, день, может быть, два. А затем меня разбудил голод. И я начал узнавать, что значит гоняться за котлетами и бифштексами, если они способны быстро бегать да еще нередко обладают могучими копытами и острыми рогами.
Было раннее утро, и саванна, куда ни глянь, была покрыта «едой». «Нет ничего легче, как поймать какую-нибудь из этих зебр или антилоп», — подумал я. Или одну из газелей, которые паслись довольно большими стадами. Я не видел вокруг львов и не слышал их рычания, поэтому думал, что у меня не будет конкурентов, и по наивности радовался этому. К тому же кроме зебр и антилоп я видел еще и буйволов, и жирафов, а также слонов, страусов и многих других зверей, названий которых вообще не знал. «Не беда, на стол можно подать и без названия», — беззаботно думал я.
Первой жертвой я наметил маленькую зебру. Сначала я подкрался к ней, прячась среди кустов, как кошки подкрадываются к птице. Но результат оказался таким же, каким он чаще всего в таких случаях бывает у кошек, — зебра, правда, не вспорхнула, но убежала. Я погнался за ней, и тогда другие копытные бросились врассыпную. Но они разбежались лишь на несколько десятков метров в разные стороны и там стали спокойно пастись снова, как будто я не был страшным хищником. Они даже смотрели мне вслед, когда я гнался за своей зеброй, и у меня создалось впечатление, что их немного удивляет моя резвость. Но разве не в обычаях львов мчаться за своей добычей? Я однажды видел в кино гепарда, который именно так себя вел, преследуя газель. Тем не менее через несколько сот метров погони я почувствовал, что у меня уже нет сил бежать. Я прилег отдохнуть. И тут я увидел прямо перед собой маленького кабанчика, прячущегося в кустах. Я глубоко вздохнул и медленно поднялся, нацеливаясь рвануться к нему. Он, безусловно, мог сойти за первое блюдо. Но тут я услышал за собой треск ломаемых сучьев. Я повернул голову и увидел большую кабаниху, которая неслась прямо на меня, низко опустив к земле свои длинные и острые клыки. Кто сильнее, лев или кабан? Я задумался на мгновенье, но, поскольку не захватил с собой энциклопедию, ответить на этот вопрос не мог. И предпочел, на всякий случай, побыстрее спасти свою душу. Вернее, две своих души.
Мне стыдно рассказывать, но то же самое произошло со мной через несколько часов при встрече с самкой буйвола. Она грозно опустила свои широкие рога и помчалась мне навстречу с такой скоростью и решимостью, что мне не оставалось ничего иного, кроме как плюнуть на свое звание царя зверей. А ведь в Библии меня упоминают в этом качестве целых сто пятьдесят семь раз!
В полуденные часы, голодный и подавленный, я улегся отдохнуть в тени. «Они все плевать на меня хотели», — думал я. Я пробовал утешить свое самолюбие, сказав себе, что у меня просто нет опыта. Я вспомнил львицу из кинофильма, которая выросла среди людей. Когда ее выпустили на волю, ей пришлось научиться искусству охоты. Я решил, что нужно отыскать в этих местах настоящих львов и подсмотреть их обычаи.
В ту же ночь, а может быть, на следующую я услышал львиный рев и наутро нашел большую стаю львов. Я подошел к ним, изо всех сил пытаясь показать свои мирные намерения. Там было три самца и примерно восемь львиц. Большая стая с множеством львят, которые бегали вокруг. Взрослые лежали, сытые и спокойные, наверное, после успешной ночной охоты. Им, видимо, улыбнулась удача. Когда я приблизился, два льва поднялись и пошли мне навстречу. Я остановился. Нет, они не показались мне такими уж дружелюбными. Я вспомнил, что когда-то читал о том, как звери охраняют свою территорию, свое жизненное пространство. Уж не нарушил ли я их границы? Что, львы тоже охраняют свою территорию? Похоже было, что так и есть.
Позже я узнал, что был прав. Но в эту минуту я еще не понимал, собираются они напасть или только идут обнюхать меня вблизи, как это делают собаки. Однако угрожающие ворчание и рык львов быстро поставили меня в известность об их намерениях. Я решил не рисковать. Хорошо, что я уже напрактиковался в искусстве бега, потому что один из них даже погнался за мной. Я то и дело оглядывался, но он продолжал преследовать меня. Однако я обратил внимание, что он все время сохранял постоянную дистанцию. Может быть, он хотел всего лишь прогнать меня и не имел в виду настоящую схватку? Когда он наконец отстал, я свалился на землю, еле дыша. И больше уже не подходил к этой стае.
Должен со стыдом признаться, что первой моей едой в саванне была черепаха. Я съел ее с большим аппетитом. И все время утешался тем, что один из моих человеческих друзей очень любил черепаховый суп. Честно говоря, я охотно съел бы еще одну черепаху, но, увы, не нашел кандидата.
Немного утолив аппетит, я улегся на траве, размышляя о своей горькой судьбе. Потом попробовал унюхать или услышать что-нибудь съедобное. Я обратился в слух, и до моих ушей донесся чей-то обнадеживающий писк. Я пригляделся и увидел в кустах самку страуса, охраняющую стайку птенцов. Я облизал губы и поднялся, чтобы снова попытать счастья. Может быть, это покажется вам не очень красивым, но голод освободил меня от всяких этических соображений, свойственных человеку.
Мне удалось подойти к ним довольно близко, но тут вдруг появился взрослый страус — очевидно, отец — и встал передо мною, как будто желая предложить мне себя вместо жены и детей. Ну что ж, прекрасно. Я готов был принять эту благородную жертву. Особенно вдохновил меня его спотыкающийся бег. Он словно прихрамывал. Я бросился на него, но он, очевидно, изменил свои намерения и бросился прочь. «Не убежишь, хромой!» — весело подумал и погнался за ним. Но он вдруг перестал хромать и помчался так быстро, что оставил меня далеко позади, задыхающегося и выбившегося из сил. Черт возьми! Я посмотрел назад и убедился, что тем временем страусиха исчезла вместе со всеми своими детенышами. Да, они красиво меня разыграли, эти страусы…
Мне трудно оценить, сколько времени я скитался в саванне один, голодный и глубоко удрученный. Может, неделю, может, две. Иногда я подходил к камню, у подножья которого спрятал в земле свою человеческую одежду, деньги и паспорт. Я смотрел на засыпанную яму, где они лежали, и мне казалось, что я смотрю на могилу, в которой похоронено мое прошлое и мои надежды на лучшее будущее. Постепенно я перестал верить, что когда-нибудь воспользуюсь вещами, там захороненными. И в глубоком унынии уходил оттуда на новую безуспешную охоту.
А потом мне выпала невероятная удача — я нашел друга. Это был лев-самец, такой же одинокий, как я. Настоящий лев. Не заколдованный собакой и не превращенный из человека. Я сразу увидел, что его поведение отличается от поведения семейных львов. Он неторопливо подошел ко мне, смело лег рядом и вдруг начал себя вести, как маленький львенок, — стал играть с моим хвостом. Я подумал, что, может быть, это его способ выразить дружелюбие. Мне бросилось в глаза, что я крупнее, чем он. Кстати, я был больше и львов из той враждебной стаи, и это — хотя до сих пор не принесло мне особой пользы — порождало во мне некую гордость. Хотя бы в этом вопросе наша собака поработала на совесть.
Я был рад встрече с этим львом-одиночкой. Наконец-то я научусь охотиться. Он действительно преподал мне несколько уроков добывания пищи, и я понял, что все мои представления о львиной охоте были ошибочны в своей основе. Мое человеческое восхищение львами растаяло. Но зато я научился оставаться в живых.
Еще до захода солнца мой приятель поднял голову, с любопытством следя за стаей орлов, круживших в небе. Потом он поднялся. Я тоже встал и пошел следом за ним. И действительно, вскоре мы обнаружили стадо гиен, рвущих тело мертвой зебры. Со страшным рычанием мы с ним вдвоем набросились на гиен и разогнали их во все стороны. Наконец-то что-то поели. Жаль только, что опоздали и нам не так уж много досталось.
