Оскар Рай - Лабиринты сознания
- Да у этих монстров мышцы в место мозгов. Дали команду «фас» и все, спасайся кто может.
Раздаются голоса, но я не слышу о чем плачут или смеются мои попутчики, понимаю только, что все они говорят на русском языке.
Поразительно, но я не испытываю страха. Казалось бы, перспектива после приезда в участок встать перед ответом за тот марафон, который я устроил, должна напугать любого. Тем более что жестокость и изобретательность ментов не нуждается в повышении квалификации.
Но, не смотря ни на что, я спокоен и по прежнему не отказываюсь от решения убежать, даже если мне придется перепробовать все возможные варианты.
ГЛАВА 16
- Мэрав тэ пьяв. -Лэ.
- Пало тыро састыпэн!
-Тэ дэл о Дэвэл э бахт лачи!
Я моментально уловил, что слышу уже не родную речь, да и резкая смена запаха говорила о том, что произошли перемены.
Поднял голову. Я в кибитке с цыганами. Они говорят о чем-то своем между собой, не обращая на меня внимание.
Наручников на мне нет. Одет тоже уже по-другому, в синюю потертую робу.
Да здравствует очередное перемещение. Вот тот самый случай, когда во всем надо искать что-то хорошее. Пускай продолжается череда непонятных телепортации и вполне возможно, что я окочурюсь в одном из этих что ли миров, но на данный момент мне не грозит жестокая расправа от рук озлобленных на меня милиционеров.
По крайней мере, уровень безопасности здесь значительно выше. Хотя, еще не известно, чего можно ожидать от этих, на первый взгляд ,миролюбивых скитальцев.
В любом случае надолго задерживаться здесь не стоит. А лучше, вообще не задерживаться.
Через рваный брезент, которым обтянута повозка видно, что вслед за нами, неспешно тянется целый табор. Кто пешком, кто верхом на лошади.
Идея родилась сама собой, и я не стал медлить с воплощением ее в жизнь.
Выскочил из кибитки, подбежал к ближайшему наезднику, каким оказался мелкий цыган. Стащил его с лошади и, забравшись на взволнованную кобылу, ударил ей пятками по ребрам.
Строптивое животное тут же помчалось в сторону леса, никак не реагируя на мои попытки повернуть ее на дорогу.
Галопом, в буквальном смысле этого слова, домчались до густо насаженных деревьев.
Не смотря на то, что на нашем пути один за другим стали появляться препятствия, в виде завалившихся деревьев, лошадь не сбавляла скорости.
Я много раз ездил верхом, но это были конные прогулки на курортах или пьяные развлечения в каких-нибудь деревнях, не имевшие никакого отношения даже к любительскому спорту. Не говоря уже про конкур, где надо уметь хорошо держаться в седле.
В данном же случае обстоятельства заставили меня дебютировать в преодолении барьеров без предварительной подготовки и, должен признать, больших успехов в этом деле достичь мне не удалось.
Когда коняка первый раз взмыла в воздух, перепрыгивая корягу, я выпустил ноги из стремян, но удержался в седле. А вот преодоление второго препятствия закончилось предсказуемо. Я слетел с живого транспорта и, размахивая в воздухе руками и ногами, приземлился на усеянную сухими ветками землю.
Упал на спину. От удара сперло дыхание и я, как рыба на суше, открыл рот, пытаясь заглотить воздух.
Только спустя секунд десять удалось сделать полноценный вдох. Отдышавшись, не поднимаясь, повернул голову, сначала в одну, затем в другую сторону. Вокруг сосны, пеньки, сухие ветки и иголки. Умиротворяющий запах хвои.
Вот бы не думать ни о чем, и просто наслаждаться этим покоем и красотой. Это даже могло бы быть возможным, тем более что в последнее время я приобрел навыки в том, чтобы отгонять от себя ненужные мысли.
Но те же события, подарившие этот бесценный опыт, не переставали поражать своей специфической неординарностью. Поэтому отдых в сосновом бору стал невозможен из-за представшего предо мной клоуна.
Тот самый клоун, из вестибюля гостиницы, общение с которым закончилось нокаутом одного из нас.
В этот раз на его лице не сияет лучезарная улыбка. Выглядит он очень злым. Пожалуй, самым злым клоуном, которого мне когда-либо доводилось видеть.
Он припал на одно колено рядом со мной. Одной рукой взял меня за волосы, слегка приподнял мою голову, и кулаком другой руки, размашистым ударом, зарядил мне в лоб.
Перед глазами у меня появились миллионы черных точек, они постепенно затмили все вокруг, и я удалился в непонятное состояние. Я не потерял сознание, но и сознанием это назвать нельзя. Какой-то полуобморок, сопровождающийся головокружением и жуткой тошнотой.
С двух сторон меня взяли подмышки и потащили в неизвестном направлении. Кто эти носильщики - разобрать не могу, на глазах как будто серая пелена, через которую ничего не видно, только мелькающие тени и расплывчатые силуэты.
То пробивающееся, то прячущееся за деревья солнце и запах сосны дают понять, что я все еще в лесу.
Но общение с природой длилось не долго. Солнце спряталось и, что-то мне подсказывает, скрылось оно не за тучей и не за очередным деревом. Запах сырости пришел на смену аромату хвойного леса.
Пелена спала, но рассмотреть что-либо теперь сложно из-за недостатка освещения. Но я хотя бы увидел при помощи кого я передвигаюсь.
Два парня, одетые в форму, какую носили белогвардейцы во времена революции, волокут меня по длинному узкому коридору, в конце которого малюсенькое окошко, отгороженное решеткой, тем самым образуя что-то похожее на тюремный блок. В ней двухъярусная кровать, на которой - ни матрасов, ни подушек.
Занесли меня в эту клетку, бросили на пол и, не произнося ни слова, вышли из камеры. Один из «петлюровцев» замкнул калитку на ключ и так же удалился вслед за своим компаньоном.
Дрожа, как алкоголик с похмелья, еле передвигаясь, я забрался на нижний ярус металлической кровати. Железная сетка, конечно, не сравнится с ортопедическим матрасом, но в любом случае на ней куда комфортней, чем на холодном твердом полу.
Лежа на кровати, головой к жалкому источнику света, вглядываясь в черную дыру, образованную бесконечным коридором, даже не пытаюсь собрать в кучу, блуждающие в хаотичном порядке, мысли.
- Ну, как успехи в осуществлении вполне конкретного желания? - раздался голос Флиппа.
Внезапные появления моего сомнительного друга утратили свою остроту. Я не дернулся от неожиданно раздавшегося голоса, не удивился странности происходящего. Это уже просто стало нормой.
На его вопрос я предпочел не отвечать.
Он спрыгнул со второго яруса, появившись, как всегда, во всей красе. Свеженький, чистенький, выглаженный и причесанный - он являл полную противоположность мне. Его начищенные до блеска туфли стали для меня объектом вожделения. Не в том смысле, что мне захотелось снять с него туфли и забрать их себе, а просто кипело желание вернуть то время, когда сам ходил одетый с иголочки, с вычищенной обувью.
Какой все-таки парадокс - когда имеешь что-то с привычным постоянством, совсем этого не ценишь и даже не замечаешь, но стоит лишиться этих простых благ, как начинаешь страстно этого желать и стараться всеми силами вернуть.
Прав Флипп во всех отношениях, люди действительно странно устроены. Ведь всем испокон веков известны прописные истины, на счет которых написаны множества множеств пословиц и поговорок: «Имеешь - не ценишь, теряешь - жалеешь», «Все познается в сравнении», «Скупой платит дважды» и так далее.
Да это просто руководство по пользованию человеческой жизнью. Казалось бы, подчеркни для себя несколько золотых правил, не забывай им следовать, и будешь счастлив, не зависимо от того, сколько у тебя денег, какое положение в обществе ты занимаешь, красивый ты или, по мнению кого-то там, нет.
Но человек будто создан, чтобы противоречить всему тому, к чему сам же и пришел. Понимая как правильно и лучше, принимает решения и действует, получается, вопреки здравому смыслу. И это прослеживается в повседневной жизни каждого из нас, принимая облик общепринятых ценностей.
Рождаясь и вырастая в определенной среде, мы становимся участниками нелепой гонки, навязанной нам обществом с устоявшимися в нем нормами и принципами. Нас гонят вперед наши чувства и инстинкты. Мы готовы порвать жилы, только бы выглядеть успешней, богаче и красивей, чем другие, поражаясь тому на какие несопоставимые жертвы порой идем ради этого.
В этом забеге нет победителей и нет проигравших, лишь зомби, одержимые ошибочной необходимостью иметь все больше и больше. Больше денег, больше власти, больше внимания и уважения.
На каком-то этапе этого безумного состязания к нам приходит понимание того, насколько глупо тратить жизнь на бессмысленный марафон, который, как выясняется, не приводит ко всеми желаемому счастью, но по инерции продолжаем мчаться в никуда, окутанные самообманом, так как до мозга костей пропитались искусственно созданными потребностями.
