Юлия Бакирова - Убийственная реклама, или Тайна работодателя

— Полина? — подошел к ней молодой человек с широкими плечами. Красная бейсболка была сдвинута козырьком на глаза.

— Да, — вытирая ладонью слезы, кивнула женщина.

— Что случилось? — спросил Гена.

— У меня сумку сорвали… С деньгами…

— Что?! — крикнул парень, раскинув руки. — Когда, куда он побежал?!

— Не догоните, — ответила она, вспоминая, что паспорт, по счастью, отдала сегодня в кадровый отдел. Даже слегка успокоилась и плакать перестала.

— Почему? Там же деньги! — бесновался юноша.

Прохожие обращали на него внимание, оглядывались. Полину тоже разглядывали, отчего она чувствовала себя голой.

— Там еще сотовые телефоны, мой и Толи, — поправив локоны, сказала женщина.

— И вся сумма?!

— Да, да, вся сумма! — посмотрев в лицо молодому человеку, глаза которого были скрыты козырьком, крикнула она, добавив: — Может быть, вы дадите мне рублей двадцать на метро?

Парень принялся шарить по карманам, поглядывая за спину Полины. Она заметила и обернулась, но увидела только магистральный щит с рекламой «СКАЖИ НАРКОТИКАМ СВОЕ СЛОВО».

— Что там? — спросил Гена, вынимая из кармана джинсов купюры.

— Что? — попытавшись заглянуть к нему в глаза, заметив темные круги под ними и белый бескровный контур вокруг губ, переспросила женщина.

— Я думал, вы кого-то заметили. Может, вора. Давайте пройдем, куда он побежал, вдруг выбросил документы. Некоторые так поступают. И деньги возьмите, — протянув ей бумажки, сказал Геннадий.

Она взяла и сжала их в кулаке. Он обошел ее, пошел впереди. Женщина бросила взгляд на его обтянутую джинсою задницу.

— У вас же встреча с хозяйкой квартиры, — вспомнила Полина, сравнивая пропорцию плеч и бедер нового знакомого.

— Она ее перенесла, — быстро ответил он.

— А я ждала, как дура. У меня там Толя некормленый, волнуется, наверное, — пожаловалась она, пнув камешек и проследив траекторию его полета.

— Что с ним? — не оборачиваясь, поинтересовался мужчина. Он надвинул бейсболку еще ниже.

— Избили. Легкое сотрясение мозга, — ответила Полина. Она вспомнила, как Толик лежал в испачканной кровью кабинке лифта.

— Он туда побежал? — уточнил Гена, остановившись, повернувшись к ней и указав рукой в сторону здания.

— Осто… — хотела предупредить она, подняв руку.

Но на Гену, задев плечом плечо, налетел мужчина с заметным пивным животом. Бросив: «Смотри, куда прешь, нарк поганый!» — он пошел дальше. Юноша же матернулся, кепка слетела с него, он тут же присел, поднял ее с асфальта и нацепил по самые глаза, огрызнувшись:

— Кто из нас еще нарк, пердила!

— Ты как? — протянув ему руку, спросила Полина, глянув на часы и ойкнув: — Ой! Я домой поеду!

— А сумка?!

— Найдешь, вернешь, — ответила она. — Что Толе передать? Как теперь с оплатой?

— Он когда объявится?

— На днях. Ему уже лучше… чем вчера. Он не знает, что ты звонил, и про деньги. Для него будет сюрприз. Может, доедешь со мной, навестишь его.

— Не могу. Старухе надо что-то наплести, — ответил он, глянув на угол здания, за которым скрылся воришка.

— Что там? — спросила женщина, заметив, что парень слегка нервничает.

— Ничего. Я пойду поищу. Как сумка выглядела?

Полина ответила на его вопрос, а потом пошла к метро. Прохожие проплывали мимо, как картонные муляжи. Сам город казался ненатуральным, как киношная декорация. И она будто парила над асфальтом, и так легко было на душе, словно ничего плохого с ней не произошло. А дома ждал он, и она призналась самой себе, что соскучилась.

Он удивился тому, что хозяйка просила внести внеплановую предоплату. Потере своего сотового не очень расстроился. Жалко было лишь электронную телефонную книжку.

— А тебе я куплю новый телефон, денег хватит, — обмакивая хлеб в подливку, сказал Толя.

— Не переживай. У него батарейка совсем плохая была, — проглотив кусочек жареной курицы, ответила Полина.

— Как тебе? — посмотрев на нее преданными глазами, поинтересовался он.

— Ты отлично готовишь, но не стоило…

— Стоило, — улыбнулся Толик, накрыв ее ладонь своею.

— Я должна была с тобой посоветоваться, прежде чем нести туда деньги.

— Ты поступила правильно, спасибо тебе, Полиночка. Все, что украли, я верну, а к Генке завтра схожу.

— Не стоит, полежи еще дома, — попросила женщина, выронив вилку.

За окном было темно, стонал ветер, словно зима наступила. В кухне же, уютно освещенной лампой с оранжевым абажуром, было хорошо, спокойно. Полина подняла вилку, подошла к раковине и сполоснула ее. Толя тем временем промокнул губы салфеткой.

— Я сегодня нашел чистую тетрадь на тумбочке и карандаш.

— Это я оставила с утра, так и знала, что ты захочешь порисовать, — выключив чайник, в котором закипела вода, сказала она.

— Спасибо тебе. Я закончил разработку вариантов макетов для военного комиссариата.

— Когда же ты успел приготовить ужин?

— Шутишь? — возмутился Толя, придвигая ей, усевшейся напротив, тарелку с салатом. — Я же полдня только готовкой и занимался.

— Тут баклажаны есть?

— Да, я нашел на нижней полке в холодильнике. Ты не против? — накладывая в свою тарелку добавку приправленного чесноком салата, спросил Толик.

Она была за. Еда была вкусной.

— Когда ты забирала телефон из моего кабинета, никто тебя не видел? — отправляя в рот порцию, поинтересовался Толя.

— А, вспомнила! Твой коллега с синей эспаньолкой приходил за своими работами, — ответила она.

— Артем, — поднимая на нее ставшие серьезными глаза, сказал Толик.

— Точно, Артем. Надменный такой, весь из себя, — кивнула женщина. — Ты же брал у него альбом, черный такой?

— Брал, брал, — заерзав на стуле, ответил дизайнер. — А у него на лице не было синяков? Может, он был взволнован, расстроен?

Парень вспомнил, как в пустынном офисе Артем умолял: «Не молчите, прошу ВАС! Это не я». Словно наяву он услышал хлопок, сравнимый со звуком пощечины или оплеухи, а потом скуление и всхлипы, перемежаемые просьбами: «Не я это… Прошу… На коленях прошу…»

— Толя! Толенька! — отвлекла его Полина.

— Я задумался, лапа, — сказал он.

— Я говорила, что выглядел он свежим, без побоев. А что, на него тоже напал тот псих?

Толик отрицательно помотал головой. Он поднялся, достав с холодильника плетеную корзинку с конфетами и парой пряников, поставил на стол. Она встала и подошла к нему, поцеловала в макушку. Он протянул руки к ее лицу.

— Не больно? — оторвавшись от его губ, спросила она.

— Нет, — ответил он, прижимая ее к себе, скользя рукой по спине.

Тут словно душа Толика отделилась от тела и воспарила к потолку, к оранжевому абажуру. Оттуда она наблюдала, как некто обнимает светловолосую женщину, у которой из спины растут крылья, как у ангела. Некто же был размыт, как темное пятно. Он гладит плечи Полины, опускается ниже. Из его ладони появляется остроконечное лезвие. Душа Толика безмолвно кричит, хочет предупредить, остановить, но мужчина начинает отрезать крыло. Летят перья, брызжет кровь. Женщина начинает вырываться, но тень обхватывает ее, сдавливает. Душа мечется у абажура, словно мотылек у лампочки. Одно крыло ангела падает на пол. Из спины торчит уродливая культя с изорванными краями, белеющими жилами. Второе крыло трепещет под лезвием, женщина тщетно вырывается. Душа Толи смогла устремиться вниз, к злобной тени. Она врезалась, проникла в красную густую жижу, обволакивающую ее прозрачную оболочку…

Толя открывает глаза, отстраняется от Полины.

— Что? Больно? — спрашивает женщина.

— Чуть-чуть, — отворачиваясь, гоня прочь видение, врет он. — Давай чай попьем, может, полегчает.

На следующий день, по дороге на работу, Полина попросила его вернуться к ней домой.

— Можешь забрать вещи из съемной квартиры, если хочешь, — сказала женщина, когда они вдвоем поднимались на лифте, каждый на свой этаж.

— Спасибо, — ответил Толик.

Кабинка остановилась, она поцеловала его в щеку и вышла. Он поехал выше. В файле, зажатом под мышкой, лежали законченные варианты макетов с рекламой для военного комиссариата.

Глава 4

Тайна столешницы

Из-за большого объема работы, усталости, просто лени Толик поехал к Генке через пять дней. Он вошел в подъезд, поднялся к квартире, которую они снимали вместе с другом. Когда он позвонил в дверь, то на лестничной площадке верхнего этажа послышалось шуршание. Он не придал шуму значения и нажал на клавишу сигнала еще раз. Судя по тишине за дверью, дома никого не было. Зато с верхнего этажа послышались шаги, кто-то спускался. Толик достал ключи. Второпях принялся искать нужный и выронил всю связку. Та со звоном, подняв пыль, упала на плитку. Темп шагов ускорился, кто-то приближался. Толя присел, оглядываясь назад. Он увидел, как к нему идет худощавого телосложения парень в майке с обрезанными рукавами, потертых годами джинсах, с повязанным на поясе свитером.