Джули Тиммер - Лишь пять дней
И если все так и твое сердце разбито, то единственное, что ты можешь сделать, — постоянно напоминать себе: воссоединиться с матерью — лучшее для ребенка.
Мы с тобой обсуждали и раньше эту ситуацию. В конце концов, ребенок должен жить с собственными родителями.
Если мать мальчика избавилась от вредных привычек, а ты мне несколько месяцев назад писал об этом, тогда действительно для малыша лучше жить с матерью. Может, с ней не настолько хорошо, как с вами, учитывая, как вы о нем заботились, но тем не менее. Удачи, мой друг!»
Скотт посмотрел на часы, осталось шесть минут, прежде чем придут дети. Есть время написать ответ Франни.
«Среда, шестое апреля, 7.54 утра.
Франни, я думаю, следовало проконсультироваться с тобой до того, как малыш попал к нам. Ты и МамаЛакс правы, я действительно отдал ему все свое сердце без остатка. Хотя не думаю, что ваши советы помогли бы мне. Этот ребенок сразу же завоевал мое сердце.
Хороший совет — сконцентрироваться на том, что лучше для мальчика. После наших вечерних общений ваша мудрость осталась со мной. Да, сейчас кажется, что меня просто кромсают на куски, но когда я думаю, что все это ради него, становится легче.
2мальчика, как тебе понравился разгромный матч «Янки» против «Иволг»? Я бы с тобой поспорил на очень большую сумму , что «Янки» выиграют, если бы знал, где тебя искать и как забрать выигрыш . Может, НеЗлодей разрешила бы в виде исключения пожертвовать анонимностью?»
Потом, подумав о прошлой бессонной ночи, добавил:
«НеЗлодей, а как насчет того, чтобы привлечь в наш форум еще и людей из Азии? У меня в последние дни бессонница, и было бы хорошо с кем-то общаться по ночам.
Я переиграл во все бесплатные игры на компьютере и близок к тому, чтобы смотреть «Магазин на диване»! А это опасно, я же могу поддаться искушению рекламы и заказать весь этот телевизионный бред! А мне нужно беречь каждый цент, чтобы купить все детские штучки, о которых так мечтает жена!»
Скотт закрыл ноутбук, сложил его в портфель и взглянул на часы. Две минуты. Он подумал о запоздалом совете Франни — не слишком привязываться. Но каким образом, даже если бы он вовремя получил совет, у него вышло бы не привязаться к малышу? В ту самую минуту, когда год назад он сказал Брэю «да», мужчина подписал свой приговор — страдать на этой неделе.
Практически год назад Брэй с Куртисом появились на крыльце дома Скотта и Лори. Братья проделали долгий путь: квартира, в которой они с матерью размещались, находилась недалеко от школы Куртиса, от нее жилище мальчиков отделяло несколько уродливых зданий. Это был многоквартирный дом из облупившегося бежевого шлакоблока, весьма известный в округе — за последние десять лет оттуда поступало наибольшее количество сообщений о насилии в семье и торговле наркотиками. У мальчиков были разные отцы, и их мать в одиночку не могла справиться с воспитанием сразу двух сыновей.
Скотт пытался разговаривать с ЛаДанией много раз, еще когда был баскетбольным тренером Брэя. После этих бесед Скотт всегда громко жаловался Лори на легкомыслие ЛаДании. У нее был вечно отстраненный взгляд, она была рассеяна, не могла сосредоточиться. Казалось, она вообще не понимает, что учитель толкует ей о таланте сына и о том, какое будущее может его ждать!
Поэтому, хотя Скотт и удивился появлению детей у себя на крыльце холодной апрельской ночью, он не был так уж шокирован. Мужчина пригласил гостей в дом. Брэй прошептал, что у их матери возникли неприятности с наркотиками и ему необходимо побеседовать с учителем и его супругой, то есть обязательно со всей семьей Коффман.
Куртиса усадили в одной из комнат, вручив бумагу и фломастеры, а Скотт, Лори и Брэй удалились в гостиную. Старший брат признался, что «неприятности» — не совсем то слово. ЛаДанию арестовали за хранение наркотиков и осудили на двенадцать месяцев, одиннадцать месяцев она должна провести в тюрьме и еще один в исправительном учреждении.
Общественный защитник сообщил Брэю, что снисхождения не будет, так как это уже ее третий срок, и необходимо позаботиться о ее вещах, почте и семилетнем сыне Куртисе.
Брэй взял машину у друга по команде и отправился к юристу, намереваясь понять, как же быть со сводным братом. Юноша не мог поселить его у себя в студенческом общежитии. Кроме того, что у него три соседа по комнате и там буквально нет места, общежитие — не совсем подходящая обстановка для первоклассника. Учитывая расписание его занятий, факультативов, матчей, у Брэя совсем нет времени играть роль отца на протяжении года.
Старший брат беседовал с учительницей Куртиса, и та сказала, что, несмотря на проблемы с дисциплиной, мальчик способный. И все эти способности могут сойти на нет, если его переведут в другую школу и он потеряет год на то, чтобы освоиться на новом месте. Это не очень мудро: переводить ребенка в другую школу, а после освобождения матери возвращать обратно.
Еще один вариант — прервать на год обучение в университете Мичигана и вернуться домой. А через год, после выхода матери из тюрьмы, вернувшись в университет, попытаться нагнать пропущенное.
Брэй любил брата очень сильно, но последний вариант просто убивал его. Он только начал жить так, как всегда мечтал, и хотел и впредь следовать своей мечте. Однако этот последний убийственный вариант казался наиболее разумным. Конечно, перспектива не радовала, но, так как другого выхода не было, юноша был готов вернуться и присмотреть за братом.
Юрист очень хотел помочь Брэю в поисках альтернативы. В его практике было так много случаев, когда попавшие в беду дети уже не могли отыскать правильный путь и теряли все возможные перспективы. Поэтому служитель закона настоятельно советовал Брэю обдумать все реальные варианты. Неужели нет никого, спрашивал юрист, кто может помочь? Кого-то, кому Брэй может доверить мальчика, пока ЛаДания отбывает срок? Кто-то, благодаря кому Брэю не придется рисковать своим будущим?
Брэй не знал ни своего отца, ни отца Куртиса, и в свои девятнадцать лет единственным родственником, с которым он встречался, была мать ЛаДании. Однако она умерла еще до рождения Куртиса. Чета Джонсонов, комендантов их дома, всегда была добра к мальчикам, но они уже пожилые, и миссис Джонсон постоянно болеет. Брэю не хотелось их обременять. А соседи и та шайка, с которой общалась мать, не стоили даже упоминания.
В отчаянии Брэй обратился к человеку, который и без того очень много сделал для него, который проявил к нему больше интереса, чем кто-либо, даже больше, чем его собственная мать. Единственный в мире, кто искренне желал, чтобы он продолжал учиться в университете так же сильно, как и сам Брэй, — Скотт Коффман.
Год — очень большой срок, признавал Брэй, нервно переводя взгляд со Скотта на Лори. И он просит слишком много, нервно повторял юноша. Но это гарантированно продлится не больше года. ЛаДания отсидит срок, выйдет, вернется в прежнюю квартиру и заберет к себе сына. Год — и все!
Для Скотта принять решение было просто. Когда учитель увидел Брэя восемь лет назад на поле, то сразу понял, что этот мальчик особенный. Через неделю после знакомства с ребенком, Скотт объявил Питу, а потом и Лори, что Брэй Джексон — самый лучший игрок из всех, кого он когда-либо тренировал.
В Брэе, еще очень юном, Скотт разглядел невероятный талант и желание работать! Кроме того, мальчуган был очень высок — больше метра восьмидесяти, что для одиннадцатилетнего было просто невероятно.
У Брэя и характер был особенный: лидер от природы, он и на спортивной площадке, и в классе был куда более взрослым и ответственным, чем все его одноклассники. Это было в какой-то мере следствием домашней ситуации, Скотт понимал это. Даже в лучшие времена мать мальчиков была не самой внимательной родительницей на свете. По словам старшего сына, она не была заядлой наркоманкой, особенно если сравнивать с теми, с кем она якшалась. И пьянчужкой ее тоже нельзя было назвать, она употребляла алкоголь не часто. Но она часто впадала в депрессию и тогда обращалась к самым доступным «антидепрессантам».
Судя по тому, что Брэй поведал Скотту, скорее он был родителем младшего брата, а не ЛаДания: он одевал, купал и кормил Куртиса, пока мать где-то бродила или была в отключке.
Юноша и в школе всегда был очень внимателен и заботлив по отношению к малышам.
Как-то под конец учебного года, шестого для Брэя, мальчик подошел к Скотту и попросил помочь в баскетболе. Скотт был счастлив содействовать в образовании такого отзывчивого ребенка.
Школьные занятия подошли к концу, наступило лето. И все каникулы учитель тренировал Брэя. Когда спортивная площадка в школе была занята, они играли возле дома Скотта. Брэй мечтал войти в местную баскетбольную команду и сделать ее чемпионом, он был уверен, если усердно тренироваться несколько лет, мечта станет реальностью. Скотт был убежден, что со способностями Брэя так много времени не понадобится, но, конечно, ему не говорил об этом — он предпочитал, чтобы Брэй проводил время на тренировках, а не шатался по улицам.
