Борис Пугачев - Школа обмана
— В России перевод Корана появился только при Петре Первом, да и то с французского бестселлера, а после революции сами знаете, что было. Я вам это говорю как мусульманин. Мне преподавали Коран в институте — он имеет мало общего с истинным Кораном. Его рассматривали лишь как литературный шедевр. Здесь же и, вероятно, до революции в Таджикистане больше обращали внимание на традиционное арабское толкование Корана, на соблюдение диктуемых им норм и обычаев.
— Возможно. Не буду спорить… Но все же удивительно! Воистину, великое учение…
— Считайте, что это как устав в армии. Мусульманину в этом смысле легко — не надо ничего нового придумывать. Все давно расписано, выполняй и не думай.
— Ну, наверное, не совсем так. Мы знаем массу великих мусульманских ученых, писателей, поэтов, художников… Они, без сомнения, много думали.
— Я не об этом. Я о поведенческой стороне учения. О соблюдении норм в повседневной жизни. Возьмите плов… Он во всем мире уже тысячу лет готовится почти одинаково. Откуда это?
— Говорят, от Александра Македонского.
— Сомневаюсь. Александр прошел множество стран, где о плове до сих пор не слышали.
— Мы зашли в глубокие исторические и философские дебри. Хозяин обидится. Давайте поменяем тему. А вы, Рифат, мистеру Мбаго вкратце расскажите о нашем разговоре, думаю, ему будет интересно. Да и приличия ради…
В свете этой беседы Родика не удивило, что за столом не было женщин, а пищу приносили мальчики, которых он сначала принял за детей мистера Мбаго. Однако оказалось, что его дети учатся в Англии, а это слуги. Родик заинтересовался тем, сколько у мистера Мбаго слуг и сколько им платят, но спросить он постеснялся. Сам он к этому моменту видел четырех, включая тех, которые открывали ворота, а потом копались в саду.
Принесли фрукты, какое-то заплетенное в косички печенье и белый хлеб. По дому разнесся аромат кофе. Танзанийский кофе производил на Родика, еще не забывшего вкус венесуэльского, сильнейшее воздействие, причем не только вкусовое. В отличие от венесуэльского, он еще и пьянил. Окружающие Родика танзанийцы предпочитали чай, но, вероятно, стараясь угодить гостям, постоянно готовили кофе. И сейчас мистер Мбаго, не спрашивая, угощал им гостей, а сам пил чай, по-английски разбавляя его молоком. Вкус кофе на этот раз был другим, и Родик спросил: «Мистер Мбаго, что туда добавлено? Лимон? Эвкалипт? Гвоздика?».
— Это кардамон. Мы много говорили с вашим коллегой, господином Борисом, о возможности сушки этого продукта. Я собрал для него несколько образцов. К сожалению, мы не смогли его посушить, поскольку он еще не доспел. Кардамон очень популярен на Востоке. Вы, вероятно, знаете о целебных свойствах этого растения семейства имбирных?
— По правде говоря, слышу о кардамоне второй или третий раз в жизни, а пробую впервые, хотя восточные традиции мне не чужды. Вкус и аромат — приятные.
— Это широко распространенная на арабском Востоке и у нас в Африке специя, добавляется почти во все блюда. Однако мало кто знает, что кардамон в больших количествах растет в Танзании, родина же этого растения — Индия и Цейлон или Шри-Ланка. Оттуда в основном его и везут. В рамках нашей взаимной работы мы придаем большое значение кардамону как коммерческому продукту. Если вы научите нас производить зеленый кардамон, соответствующий международным требованиям, мы скоро станем очень богатыми. Сейчас наши крестьяне сушат кардамон под солнцем и в результате получают низкосортный и дешевый желтый кардамон в основном для внутреннего рынка. Иными словами, они портят прекрасный исходный продукт, получая из тысяч тонн собираемого ими кардамона всего несколько тонн дефицитного и дорогого зеленого кардамона в год. Причем и это у них выходит случайно, без технологического обеспечения и надлежащего контроля. Таким образом наша страна теряет огромные деньги.
— Я за ворохом бумаг как-то не ощутил важности и актуальности этого направления. Может, стоило не распыляться, а сосредоточить все усилия в части сушки на кардамоне. Боюсь, что и господин Борис не до конца это понял. Я учту это при составлении бизнес-плана в Москве.
— Господин Родион, — пригубив пиалу с чаем, хозяин изменил тему разговора. — Я думаю, что за проведенную в нашей стране неделю вы посмотрели Дар. Однако наш прекрасный город — это не вся Танзания. Аллах предоставил нам возможность побыть вместе еще неделю, и я предлагаю вам путешествие, полезное для нашей будущей работы. Я покажу вам не только красоты, но и те места, где мы предполагаем развивать совместный бизнес. У вас есть какие-нибудь пожелания?
— Спасибо за предложение, мистер Мбаго, — ответил Родик. — Я полностью в вашем распоряжении. А пожеланий немного — я хотел бы увидеть производство изделий из черного дерева и мыльного камня, а также приобрести морские ракушки.
— Это очень легко выполнимые пожелания, господин Родион. Мы как раз будем проезжать мимо деревни, где производят фигуры из черного дерева. Ракушки купим на рынке около гавани здесь, в Даре. Мыльный же камень обрабатывают индийцы. Они нам ничего не покажут, но продать изделия из него могут. Это надо делать в центре Дара.
— Еще раз спасибо. Когда мы трогаемся в путь?
— Если вы не возражаете, то я приглашаю вас провести ночь в моем доме. Вам будет очень удобно и комфортно. Утром мы заедем в советское посольство — необходимо уладить некоторые формальности в связи с вашей задержкой. А потом на автомобиле отправимся в Тангу. Это один из крупнейших городов Танзании. Там мы обоснуемся в очень живописном отеле. Один день посвятим осмотру помещений и территории для бизнеса, на другой — организуем сафари, а в четверг вылетим на Занзибар. Там проведем ночь и день, все оглядим и в пятницу возвратимся по морю в Дар. К сожалению, увидеть наши всемирно известные достопримечательности — озеро Виктория и гору Килиманджаро — в этот раз не удастся. Времени мало.
— Спасибо. С удовольствием принимаю ваше предложение. У вас прекрасный дом. Здесь хорошо дышится и совсем не жарко. Как вы этого добиваетесь? Я не вижу кондиционеров.
— Кондиционеры здесь есть, но прохлада и свежий воздух обеспечиваются специальной системой вентиляции, изобретенной еще нашими предками. Пойдемте, я вам покажу, как устроен африканский кондиционер…
Как ни пытался Родик понять физический смысл явления, обеспечивающего поток прохладного воздуха, который поступал в дом через широкую трубу, завешанную полосами ткани, ничего разумного придумать не смог, а хозяин то ли сам не понимал принцип устройства, то ли не хотел в это углубляться. Африканский цикл Карно не поддавался объяснению, хотя, конечно, имел место. Поскольку это была не первая загадка Африки, Родик, немного поломав голову, решил обдумать увиденное позднее, сейчас же полностью посвятить себя общению с мистером Мбаго — очень приятным и при этом полезным и много знающим собеседником.
Родик, мистер Мбаго и Рифат удобно расположились в саду в тени деревьев. Говорил в основном мистер Мбаго. Рифат синхронно переводил с суахили, которым, как Родик давно убедился, владел в совершенстве. При этом он не скрывал своих эмоций, свидетельствовавших о глубоком сочувствии проблемам Африки и каком-то особо теплом отношении к африканцам. Обсудили, а вернее, выслушали информацию о государственном устройстве, о партийной системе, о медицинском обеспечении, об образовании, об экономике. Родик в несвойственной ему манере не вступал в полемику, а только задавал уточняющие вопросы. Его продолжала мучить мысль, возникшая еще при первом разговоре с Айзинским: какие перспективы есть в этой слаборазвитой стране? Стране, потребности которой существенно превосходят то, что она может дать, и чей национальный продукт всего в пятьсот— тысячу раз больше объема финансирования организуемой работы?
«Битый небитого везет, — вновь всплыла в голове Родика подходящая пословица. — Все это может кончиться как в известной сказке, делением «вершков и корешков», — подумал он и спросил:
— Мистер Мбаго, вы уверены, что задуманное нами предприятие защищено от посягательств других сил, в том числе государства? Не случится ли очередная национализация или иной отъем основных и оборотных средств?
— Господин Родион, никто не способен предоставить нам такую защиту. Все возможно. Даже в вашей стране произошел путч, не говорю уж о других проблемах. У нас их тоже много. Гарантировать можно только одно — мы узнаем о переменах одними из первых. Мы очень близки к президенту. Кроме того, я вам предложу ряд мер по защите наших финансовых интересов. Думаю, они вам понравятся. Обсудим это через несколько дней.
— Я примерно представляю, что вы мне предложите. Однако я не об этом. Ваша страна всегда зависела от других стран — сначала от Германии, потом от Англии. Сейчас, наверное, тоже от кого-то. Так вот, эти силы не начнут нас вытеснять? Они хоть как-то управляемы? Об их намерениях информация имеется?
