Ролан Топор - Принцесса Ангина
— Разбудите ее, — прошептала женщина. — Не шумите. Я помогу вам бежать.
Рот Кофеи почти соприкасался с ухом Джонатана, вдыхавшего запах ее духов: сочетания фиалки и мяты.
— Вы тоже в плену? — осведомился он, одевая полусонную Ангину.
— Да, Джонатан. Я — пленница братьев Бородачей в собственном доме. После смерти Смаркэша Зеленая Борода решил на мне жениться. Я отказалась, поскольку ненавижу бороды. Тогда он запретил мне выходить на улицу, опасаясь, что мне вскружит голову кто-нибудь другой. Я уже давно настроилась бежать, но ждала вас. Я знала, что однажды вы вернетесь.
Ангина была собрана. Она рассеянно мельком взглянула на Кофею.
— А, это вы выбрали столь неурочный час для посещений!
— Я — волшебница, и мне не обязательно следовать установленному расписанию. Я пришла, чтобы вам помочь. Даже принцесса иногда нуждается в волшебнице.
— Не нужна мне хромая волшебница, — хмыкнула Ангина, — и вообще, вам на меня наплевать. Вас интересует Джонатан. И больше никто. Отвернитесь, пока он одевается.
Кофея повиновалась. Ее плечи сотрясались от рыданий. Но, когда по просьбе Джонатана она снова обернулась, слез не было видно.
— Это всего лишь маленькая не выспавшаяся ворчливая девочка. Не стоит обращать внимания.
— Она права, Джонатан, я — хромоногая волшебница, которой все стыдятся. Никто не желает иметь со мной дела, кроме Зеленой Бороды!
Ангина встряла в разговор.
— Надо уметь выслушивать правду, в небольших дозах это не смертельно, наоборот, вырабатывается иммунитет. И вы окрепнете для схватки с Гужиной и Кольбертовым. Потому что в данный момент, дорогая, извините, что я к вам так обращаюсь, вы им не ровня. То же самое подтвердил бы Канцлер.
— Где Санта-Клаус?
— В тюрьме.
Джонатан вкратце поведал Кофее об их злоключениях.
— Идем к грузовику. Следуйте за мной.
Они добрались до слона после долгого блуждания по этажам. К счастью, вещи не были выгружены. Измученные братья Бородачи отдыхали на груде тюфяков. Шум мотора заставил их возмущенно вскочить на ноги. Они подбежали к грузовику, который тем временем начал набирать скорость.
— Зайки мои, козочки, — запыхавшись, бормотал Черная Борода, — бирюльки мои сахарные, не покидайте меня! Я буду устраивать вам пикники, приглашать на чай с танцами! Только дайте нам время покопаться в ваших дивных безделушках! За это я подарю вам клок из своей бороды!
— Любезная моя кошелочка, коробочка моя драгоценная, шкатулочка моя! — задыхался Зеленая Борода, — Немедленно выходи за меня замуж! Ваш муж, господин Зеленая Борода зовет вас! Если вы сию же секунду мне не подчинитесь, я заставлю вас съесть мою бороду.
— Чтоб вас дернуло током в 50 000 вольт! — вопил Мягкая Борода, — подождите меня. — Вы забыли оплатить расходы на проживание: пять завтраков, два нежных ростбифа, свежие овощи и заварной крем. За вычетом хлеба и напитков. Мы никогда не будем вас больше красть. Всем покажу кукольный спектакль, а вам ни за что!
Трое братьев вскоре остались далеко позади. Несолоно хлебавши, они возвратились домой, и, видимо, начали собирать свои пожитки. Кофея тряхнула своей хорошенькой головкой:
— Надеюсь, мы от них на время избавились. Если, вернувшись, я еще их застану, поручу их Коричневой гвардии моего отца.
— Вы были неподражаемы! — отметил Джонатан.
— Вполне сносны, — поправила Ангина.
Глава восемнадцатая
Свет фар превращал деревья в суетящихся призраков.
— Куда вы собираетесь идти, Кофея?
Молодая женщина закрыла тюбик с губной помадой и провела языком по губам, прежде чем ответить.
— У меня богатейший выбор, Джонатан. В каждом городе у меня по крайней мере по одному дому. Беда в том, что я не знаю их адреса. Ничего страшного, посмотрю в телефонном справочнике. Зайдете ко мне в гости? И не затягивайте с визитом, а то я опять выйду замуж! А мужья у меня не очень симпатичные!
— Как я вас разыщу? Я могу попасть не в тот город!
— Чрезвычайно просто, я дам объявление в газету. Надеюсь, что Санта-Клаус к вам присоединится. И Принцесса с дядюшкой.
— Я не пойду. Не люблю старое поколение.
— В чем вы упрекаете старое поколение? Вы же хорошо ладите с Санта-Клаусом!
— Ну, он совсем другой! Он у меня в штате. Я упрекаю их в том, что они смотрят на мир проникновенным взглядом идиотов, воображающих, что все понимают. На самом деле они видят только пожар. Они гордятся своим опытом, но не умеют им пользоваться. К восьмидесяти годам или даже раньше они таинственным образом исчезают.
— А вы?
— Я мыслю, значит, извлекаю из этого выгоду.
Джонатан указал пальцем на дорогу.
— Смотрите! Не верю своим глазам!
— Канцлер! Санта-Клаус! — воскликнули одновременно девочка и женщина. Да, именно он щурился в свете фар. Завидев слона, он принялся прыгать и размахивать руками. Джонатан нажал на тормоз.
— Герцог! Какая удача! Вас выпустили из тюрьмы?
— Я сбежал, — простодушно признался старик, усаживаясь на сиденье, прогнувшееся под его весом.
— При первом же удобном случае вас арестуют жандармы!
— Знаю. Не сочтите за наглость, но в моем возрасте нельзя терять времени. К тому же он мне надоел.
— Кто?
— Надзиратель. Всякий раз, как он выигрывал в шахматы, он задирал нос. Я ему сказал: «Если вы и дальше будете таким неделикатным, я уйду». Он мне не поверил. Вчера он опять выиграл и повел себя еще отвратительнее, чем обычно. Я умыкнул у него ключ и был таков.
— Как вы до нас добрались?
— Автостопом. Не думал, что встречу вас на шоссе в такое время. Так вы можете заработать бессонницу. А вы как здесь, Кофея?
— Мы тоже сбежали! — заявила Ангина. — Нас захватили в плен братья Бородачи: они похитили грузовик и Казну.
При этих словах Канцлер смертельно побледнел.
— Успокойтесь, Кофея была бесподобна. Она нас освободила. Благодаря ей мы вернули Казну.
— Братья Бородачи — сущее наказание, — вздохнул старик. — Надо будет сказать о них моему знакомому красильщику, он очень влиятелен.
— Вам нужно что-то поменять, — спохватился Джонатан. — Ваши приметы, наверное, разосланы по всей стране.
— Я уже поменялся, мой мальчик. Я сменил взгляды, и теперь никто меня не узнает. Внешность, разумеется, осталась такой же, но, если я открою рот, все будут вынуждены признать, что я совершенно другой человек.
— На что вы теперь смотрите по-иному?
— Например, на арбузы, теперь я против них ничего не имею. Что касается работы, семьи и родины, тут у меня позиция нейтральная. Насчет окрестностей пока ничего определенного. Кстати, вы случайно не заметили поблизости больших черных крыс, зыркающих по сторонам?
— Ни одной. У вас неладно с Печенкой, дорогой де Витамин?
— Увы, Принцесса, она не дает мне покоя. Я бы с удовольствием объяснил крысам, что у меня нет к ним претензий, что нам лучше заключить соглашение и объединиться против нашего общего врага — Печени. Но они слушать меня не желают. Они лишь пристально на меня смотрят и доводят меня до бешенства. Джонатан, у нас должна была остаться бутылка красного вина в бардачке. Вы не окажете мне любезность дать мне ее, пока ее не выдули эти подлые крысы?
Джонатан протянул ему бутылку. Пьяница почти опорожнил ее одним махом и только потом продолжил разговор:
— Как вы, Кофея? Ваш муж поправился после аварии? Передайте ему мое восхищение.
— К чему это? Он сделал меня вдовой. Я теперь настолько богата, что от запаха открытого бумажника у меня начинает болеть голова. О чем вы мечтаете, Санта-Клаус? Мне хотелось бы сделать вам какой-нибудь приятный подарок.
— Мне бы хотелось ящик бутылок.
— И что вы с ними сделаете?
— Выпью.
— Так вы хотите, чтобы они были полными? Тогда я куплю и вина, и бутылок, так будет удобнее.
— А в трудную минуту я могу сдать тару и получить деньги. Жизнь артиста полна неожиданностей!
— Вы довольны своими успехами? — спросила Принцесса.
— Я в восторге. К концу моего пребывания, когда надзиратель внимал мне, ему хотелось удушить младенца. Особенно тщательно я работал над песней собственного сочинения:
На моем окне решеткаНа моем окне решеткаНа моем окне решеткаНа моем окне решеткаНа моем окне решеткаНа моем окне решетка
Ну, как вам рифмы?
— Изумительно, Канцлер.
Кофея в задумчивости прошептала:
— Когда я была маленькой, у меня была няня, которая обычно убаюкивала меня одним прелестным стихотворением, очень красивым, очень поэтичным. Она читала его особенным голосом — ни нежным, ни грубым — ив нем сквозила легкая грусть. В стихотворении говорилось о юной влюбленной девушке и юноше, который любил другую. И первая девушка по ночам смотрела на луну и сокрушалась. В конце она вышла замуж за мясника и всю жизнь была несчастной, зато питалась мясом отменного качества.
