Валентин Черных - Ночные сестры. Сборник
— Убрать старшую медсестру и поставить на ее место Веру Брусничкину.
Лариса спокойно изучала лицо главврача.
— А это разумное предложение.
— Мотивируйте, — в голосе Вячеслава Германовича послышалась угроза.
— Вера — знающая, контактная, обучаемая еще, толковая, обязательная. С ней все бы работали с удовольствием. А Полина — хабалка и хамка.
В другой день Лариса, может, и не позволила бы себе такой откровенности с главным, но сегодня ей было решительно наплевать на всяческий политес.
В другой день и Вячеслав Германович, может, одернул бы молодую, красивую и явно зарвавшуюся докторшу. Но сегодня ссориться с Ларисой ему было совсем не с руки. Сегодня в его голосе зазвучали просительные нотки.
— Лариса, может быть, вы разговорите этого Шнека. Откуда у него информация по санаторию? Откуда у него данные о деловых качествах Веры? И откуда у него данные о моих интимных отношениях с Полиной? Это было десять лет назад. Он собирается сообщить об этом моей жене и ее мужу. Полина вчера прибегала, вся в слезах. — Лариса попыталась представить себе плачущую Полину. Получалось слабо. Скорее, заплакать готов был сам Вячеслав Германович. — Может быть, ему поручили устроить скандал, чтобы был повод освободить меня от работы? Скажите откровенно: вы хотите занять мое место?
— Откровенно? — Лариса помедлила с ответом. Не отказала себе в удовольствии понаблюдать, как на лице главврача отразилась вся гамма чувств, от испуга до возмущения.
— Не хочу. У меня дочь маленькая. Хочу больше бывать дома. Не мучайтесь сомнениями. Поговорите с этим Шнеком.
Вячеслав Германович, кажется, поверил. Стал говорить спокойнее.
— Лариса, как вы считаете, может ли перенесенная им травма повлиять на его умственные способности?
— Не мучайте себя, Вячеслав Германович. Просто поговорите с ним…
Главврач сидел за своим столом маленький, сжавшийся. «Шарик сдулся, — подумала Лариса. — Ничего, уедет этот Шнек, и ты опять расправишь крылья, как петух в своем курятнике».
— Удачи вам, Вячеслав Германович. А я можно домой пойду? У меня же гость. А сегодня еще ночное дежурство.
Главврач только рассеянно махнул рукой в знак согласия.
Лариса шла по коридору в сторону выхода. Постепенно шаги ее замедлялись. Наконец она развернулась и решительно направилась к палате Кирилла.
Когда Лариса, постучав, вошла, Кирилл поверх белой рубашки повязывал перед зеркалом галстук. Тот самый, от Армани.
— В поселок?
— А, рыжая, ну здравствуй! Да, в поселок. Сегодня меня ждут великие дела.
— И какие же, если не секрет?
— Сегодня Вера обещала устроить мне встречу с Любиным женихом.
— А что тебе надо от Тимура?
— Хочу ускорить процесс. Обидно, как такая замечательная во всех отношениях девушка страдает.
— Деньги за показ по-прежнему даешь?
Кирилл покачал головой. Ответил не совсем понятно:
— Да, с деньгами я погорячился. Глупость вышла с этими деньгами.
Лариса прошла в палату. Села в кресло.
— Ну что, вспомнил, где мы с тобой виделись?
— Еще не вспомнил, но уже вошел в процесс воспоминаний. Слушай, рыжая, ты хочешь стать главным врачом? Я тут уже подал эту мысль вашему обмылку пузатому.
— Лучше заместителем. А ты его здорово напугал. Только зачем все это?
— В целях справедливости. А что замом, это разумно. Главный врач — номенклатура, много согласований. Беготни по начальству. Считай, что операция по внедрению тебя в заместители главного врача уже началась. А про тебя знаешь, что я вспомнил? Ты ведь та самая, с Каширки, я тогда поразился: какая высокая и рыжая!
Ларисино лицо осталось непроницаемым. Кажется, пациент Шнек опять начал заговариваться.
— Крашеная, наверное?
— Нет, крашеной была подруга. Полненькая такая брюнеточка, с сиськами. На нее еще Пашка глаз положил. А у той… — Кирилл тоже сел на кровать, рядом с Ларисой. Взгляд у него сделался отсутствующим. — А у той родинка была. На левой груди, звездочкой, возле самого соска.
— Нет у меня родинки. Показать?
И Лариса начала медленно расстегивать халат.
— Не надо. — Кирилл остановил ее руки. — А то меня постигнет разочарование.
Лариса улыбнулась.
— Все очаровываются, а почему ты должен разочароваться? Смотри.
Кирилл покачал головой, сам застегнул верхние пуговицы Ларисиного халата.
— Пока не надо. Подожди, а вдруг я что-нибудь еще вспомню…
— А может, та твоя рыжая никого не убивала?
— Тогда не убивала. Потом. Нескольких девчонок подозревали, а рыжую особенно, но она исчезла.
— Может, ее тоже убили?
— Нет. Она исчезла. А потом в городе случайно кого-то из девчонок встретил. Сказали, что рыжая замуж вышла. Это радует.
— Ну, видишь, как все хорошо закончилось. — Лариса почти по-матерински погладила Кирилла по голове. — Завтра тебя повезут на томограф. А сегодня не мотался бы ты со своими глупостями в поселок. Местных не переделаешь. Как все должно случиться, так и будет. Это я уже поняла.
— Пессимизм твой, рыжая, мне непонятен. У тебя-то все классно, как я понимаю. Вон, капитан, говорят, приехал к тебе.
— Приехал, — как-то неопределенно подтвердила Лариса.
— А я, может, и не совсем в форме, но в поселок поеду. Искусство требует жертв.
По случаю визита московского олигарха Серафима затребовала новый халат. Правда, поверх халата накинула своего «любовничка», потому что мерзла и в самые жаркие дни лета.
Люба, нарядно одетая, порозовевшая от волнения, накрывала на стол. С самого утра обе жили в режиме напряженного ожидания. Каждые пять минут Люба подбегала к окошку посмотреть, не едет ли Тимур.
— А ну как сегодня не приедет? — Серафима поправила загнувшийся край туго накрахмаленной скатерти.
— Приедет, сегодня его день. Этот не пропустит, — Люба посмотрела на свет и протерла очередную рюмку. — Лишь бы не сдрейфил и не убежал.
Наконец послышался гул автомобильного мотора. Люба опять подскочила к окошку. Теперь это был Тимур. На улице он исправно выполнил свой ритуальный номер с развязавшимся шнурком. Потом хлопнула калитка, потом входная дверь.
— Здравствуйте, девочки! Опа-на! По какому случаю такой королевский прием? Ждем кого-то?
Серафима молчала, глядя в телевизор, а Люба быстро ответила:
— Так тебя и ждем.
— Вот и правильно. — Тимур подмигнул Любе, потер руки. — Сейчас бабульку отнесем на свежий воздух!
Люба быстро встала между ним и Серафимой.
— Подожди. Разговор есть.
Серафима из-за Любиной спины показала Тимуру тощий кукиш.
— При свидетелях? — в голосе жениха послышались раздраженные нотки.
Люба еще сильнее заволновалась. Принялась быстро, скороговоркой объяснять:
— Не мой разговор, а к тебе разговор одного важного человека. Он сейчас отдыхает в нашем санатории. Даже не разговор, а предложение по бизнесу. Он помощник советника Президента РФ.
— А мне ничего от президента РФ не надо, — Тимур развалился на стуле.
— Может, этот человек поможет тебе с кредитом на новую машину. Сейчас он зайдет к нам. Но я тебя должна предупредить. Он побывал в аварии, и у него появились «сцепленные признаки». Он что думает, то и говорит. Он не может отделить, что прилично говорить, а что неприлично.
— Это как?
— Он увидел Веру и говорит: «Какая замечательная грудь! Хочу потрогать!»
— А что Вера?
— Говорит: «Потрогай!» Он же больной! Так что ты не обижайся, если он скажет, чего говорить не положено.
— Это тот самый, который в Москву тебя сманивал?
Люба ответить не успела. В дверях стоял Кирилл.
— Вероятно, тот самый. — Кирилл прошел в комнату. Бросил кожаную папку для документов на диван. Снял пиджак безупречного кроя, повесил его на спинку стула. Поправил узел фирменного галстука. Представился: — Шнек Кирилл Иванович.
Тимур медленно встал. И тут же сел. Кириллу Тимур едва доставал до плеча. Да и замасленная его маечка рядом с белоснежной рубашкой Кирилла выглядела совсем скверно.
— Рахматулин Тимур.
Серафима срочно нацепила на нос очки. Ей хотелось получше рассмотреть знатного московского гостя. Кирилл подошел к Серафиме, поздоровался с ней за руку. Потом оглянулся по сторонам. Взгляд его сделался отрешенным.
— Чего она в нем нашла? — ровным счетом ни к кому не обращаясь, поинтересовался Кирилл. — Ни кожи ни рожи. И криволапенький к тому же. А она красавица, умница, спортсменка! Каким видом спорта занимается, я не знаю, надо спросить, когда останемся наедине.
Люба испуганно посмотрела на побагровевшего Тимура, быстро сказала:
— Прошу всех к столу!
Кинулась к холодильнику, достала водку, закуски. Из кухни бегом принесла кастрюлю с дымящейся картошкой.
Кирилл ловко, по-хозяйски, откупорил бутылку. Разлил водку по рюмкам.
