Дэвид Лодж - Райские новости

Бернард вернулся в гостиную, скинул Урсулин ха­лат и растянулся на диване — голышом, под одной простыней. Вдалеке послышалось завывание полицей­ской сирены. Вытеснив из головы парочку на балконе, он наметил, что должен сделать наутро: первым делом, после завтрака, он позвонит Урсуле и договорится на­вестить ее. Но не успел он перейти к следующему пунк­ту, как уснул.

5

После несчастного случая Бернард в течение многих часов пытался мысленно восстановить, как же это все получилось. Они переходили улицу, он и его отец, только что выйдя из дома, — переходили в неположен­ном месте, как объяснили им потом и та женщина, и полицейские, и врачи «скорой помощи». По-видимо­му, эту улицу полагалось переходить только на пере­крестках. Но она была тихой, движения почти не было, и они не обратили внимания, что люди не переходят дорогу где им заблагорассудится, как это принято в Англии. Первое их утро в Гонолулу — они все еще не отошли от разницы во времени и были слегка одурма­нены после долгого сна. Так что он, разумеется, тем бо­лее должен был проявить осторожность. Девяносто процентов происшествий, сообщила ему в отделении «скорой помощи» Соня Ми, случается с туристами в первые двое суток после приезда.

Когда они стояли у кромки тротуара, Бернард толь­ко на секунду выпустил отца из виду — посмотрел на­лево и увидел белый автомобильчик, который прибли­жался, но не очень быстро. Отец, должно быть, посмотрел направо, как привык дома, увидел пустую дорогу и шагнул прямо под машину. Автомобиль миновал Бер­нарда, и тут же раздался глухой удар и визг шин. По­вернувшись и не веря своим глазам, Бернард увидел отца: обмякший и недвижимый, тот распростерся на тротуаре, как опрокинутое огородное пугало. Бернард быстро опустился рядом с ним на колени.

— Папа, с тобой все в порядке? — услышал он свой голос. Вопрос прозвучал глупо, но на самом деле он оз­начал: «Папа, ты жив?».

Отец застонал и прошептал:

— Я ее не видел.

— Он сильно пострадал? — Над Бернардом нависла женщина в свободном красном платье. Он догадался, что она — хозяйка белого автомобиля, остановивше­гося в нескольких ярдах впереди. — Вы с ним? — спро­сила она.

— Это мой отец.

— И чего вам взбрело в голову здесь переходить? — спросила она. — У меня не было ни малейшего шанса затормозить, он взял и возник прямо передо мной.

— Я знаю, — сказал Бернард. — Вы не виноваты.

— Вы слышали? — обратилась женщина к мужчине в спортивных трусах и майке, который остановился поглазеть. — Он сказал, что я не виновата. Вы свидетель.

— Я ничего не видел, — запротестовал мужчина.

— Не могли бы вы сообщить мне свое имя и адрес, сэр? — попросила женщина.

— Я не хочу ни во что впутываться, — попятился мужчина.

— Ну тогда хотя бы вызовите «скорую»! — приказа­ла женщина.

— Как? — спросил мужчина.

— Просто найдите телефон и наберите девять- один-один, — резко ответила женщина. — Господи!

— Ты можешь перевернуться, папа? — спросил Бер­нард.

Мистер Уолш лежал лицом вниз, прижавшись ще­кой к плите тротуара, глаза его были закрыты. Как ни странно, он был похож на человека, который лег по­спать и не хочет, чтобы его беспокоили, но Бернард понимал, что необходимо оторвать его лицо от этой каменной подушки. Однако, когда он попытался пере­вернуть отца на спину, мистер Уолш поморщился и за­стонал.

— Не двигайте его, — посоветовала женщина с клетчатой хозяйственной сумкой на колесиках — одна из небольшого полукруга зевак, образовавшегося на месте происшествия. — Ни в коем случае не двигайте его. — Бернард послушно оставил отца лежать ничком.

— Тебе больно, папа?

— Немножко, — прошептал старик.

-Где?

— Внизу.

— Где именно?

Ответа не последовало. Бернард посмотрел на жен­щину в красном платье.

— Нет ли у вас чего-нибудь подложить ему под го­лову? — попросил он. Можно было бы соорудить по­душку из пиджака, но он, как назло, вышел в одной ру­башке с короткими рукавами.

— Конечно.

Женщина исчезла и быстро вернулась, неся карди­ган и старый коврик, среди ворсинок которого искрились песчинки. Свернув кардиган, Бернард подсунул его под голову отцу и, несмотря на жару, накрыл стари­ка ковриком, потому что смутно помнил — так посту­пают с теми, кого сбила машина. Он старался не ду­мать ни о возможных жутких последствиях случивше­гося, ни об упреках, которые на него посыплются, ни о чувстве вины, от которого он будет страдать, упрекая себя, что допустил подобное. Позже у него будет доста­точно времени для самобичевания.

— Папа, с тобой все будет хорошо, — сказал он, по­пытавшись придать голосу бодрую уверенность. — «Скорая» уже в пути.

— Не хочу в больницу, — пробормотал мистер Уолш. Он всегда боялся больниц.

— Нужно, чтобы тебя осмотрел врач, — настаивал Бернард. — Чтобы убедиться, что все в порядке.

Полицейская машина, ехавшая в другую сторону, развернулась и подрулила к ним с включенной мигал­кой. Зрители почтительно расступились перед двумя полицейскими в форме. На уровне глаз Бернарда по­явились тяжелые револьверы в кобурах, и, подняв взор, он увидел два полных, смуглых, бесстрастных лица.

— Что случилось?

— Моего отца сбила машина.

Один из полицейских, присев, пощупал мистеру Уолшу пульс.

— Как вы, сэр?

— Хочу домой, — проговорил мистер Уолш, не от­крывая глаз.

— Так, он в сознании, — констатировал полицей­ский. — Это уже кое-что. А где дом?

— В Англии, — сказал Бернард.

— Это далеко, сэр, — обратился к мистеру Уолшу полицейский. — Сначала лучше отвезти его в больни­цу. — Он повернулся к Бернарду: — «Скорую» вызвали?

— Кажется, да, — ответил Бернард.

— Я бы на это не рассчитывала, — вступила женщи­на в красном платье. — Этот зануда в спортивных тру­сах так и не вернулся.

— Я тоже вызвал, — подал кто-то голос из послед­них рядов толпы. — «Скорая» едет.

— Кто владелец машины? — спросил второй поли­цейский.

— Я, — ответила женщина в красном платье. — Этот старик вышел на дорогу прямо передо мной. Да я и «Господи» сказать бы не успела.

Эти слова, похоже, нашли отклик у мистера Уолша, который забормотал покаянную молитву:

— Господи, всей душой сокрушаюсь во всех своих грехах..

Стоявший рядом с ним на коленях Бернард почув­ствовал, как его собственная рука, побуждаемая услов­ным рефлексом, поднялась, дабы осенить отца крест­ным знамением, и, смутившись, превратил этот жест в успокаивающее поглаживание по лбу.

— Не надо, папа, — попросил он. — С тобой все будет хорошо. — Он повернулся к полицейскому: — Боюсь, он посмотрел не в ту сторону. Понимаете, у нас в Англии левостороннее движение.

Вперед выступил мужчина в опрятном легком кос­тюме и обратился к Бернарду:

— Примите мой совет — не делайте никаких заяв­лений. — Достав из бумажника карточку, он протянул ее Бернарду. — Я адвокат. Буду рад помочь вам в столь непредвиденных обстоятельствах. Оплата только в том случае, если дело будет выиграно.

— Не суйте свой куда не надо, мистер, — вскипела женщина в красном платье, выхватывая у него карточ­ку и разрывая ее пополам. — Меня тошнит от таких, как вы, — стервятники, да и только.

— За это можно подать в суд, — спокойно произнес адвокат.

— Успокойтесь, леди, — вмешался полицейский.

— Послушайте, я ехала по своим делам, и вдруг от­куда ни возьмись этот старик бросается мне под ко­леса. И теперь меня же еще и запугивают судебным преследованием. А вы советуете мне успокоиться. Иисусе!

— Смилуйся, Иисусе, помоги, Дева Мария, — про­бормотал мистер Уолш.

— Скажите же им, — воззвала к Бернарду женщи­на. — Вы же сами говорили, что я не виновата!

— Да, — подтвердил Бернард.

— Мой клиент в шоке, — вмешался адвокат. — Он сам не знает, что говорит.

— Он не твой клиент, кретин, — отбрила женщина в красном платье.

— Где же «скорая»? — поинтересовался Бернард. Да­же ему самому его голос показался жалобным, и он по­завидовал женщине, способной в такой ситуации на гнев и бранные словечки.

Ощущение собственной бесполезность не умень­шилось и тогда, когда наконец прибыла «скорая». Парамедики (так кто-то назвал работников «неотложки») казались замечательно профессиональными. Они кратко расспросили Бернарда о характере несчастного случая и вытянули у мистера Уолша признание, что болит в области бедра. Когда старший из медиков спросил у Бернарда, в какую больницу он хочет напра­вить отца, тот предложил «Гейзер», где лечилась Урсу­ла, потому что это была единственная известная ему в Гонолулу больница. Парамедики спросили, входит ли его отец в план «Гейзера».

— А что это?

— Оплата медицинских услуг.