Сью Таунсенд - Адриан Моул и оружие массового поражения

Группы творческого письма Лестершира и Ратленда, Глэдис придется покинуть группу, ибо публикация стихов лишает ее любительского статуса.

Услыхав это, Глэдис явно возгордилась и даже попросила разрешения посвятить книгу мне.

Ответил, что буду счастлив, а вот мне, увы, нечем было гордиться, когда я, пожелав ей удачи с публикацией, в последний раз закрыл за собой дверь ее дома.

Провел тяжелую ночь в односпальной кровати Маргаритки, на которой она спит с раннего детства. Кровать сделана в виде Золушкиной кареты.

– Ее смастерил плотник, а расписал инвалид-военный, – поделилась Маргаритка.

Проснувшись наутро, я обнаружил, что на моей щеке отпечаталась резная тыква.

Секс был так себе и длился около семи минут.

Занимался сексом с Маргариткой на футоне в Крысиной верфи. Догола раздеваться не стали, поскольку подогрев пола, похоже, не работает.

До Рождества осталось всего три субботы, потому торговля шла вяло. Зевак хватало, а вот покупателей – нет.

По дороге с почты парнишка в вязаной шапочке и, похоже, обкуренный вручил мне листовку. В ней говорилось:

Рэнди Эпплстайн,

Мистер Мотиватор Америки,

проводит семинар в Лестере,

в Садовом зале гостиницы «Грейт Истерн»,

в воскресенье 8 декабря.

Утройте свой оборот.

Добейтесь своих целей в жизни.

Хорошо выглядеть – хорошо чувствовать.

Энергетический завтрак и обед включены.

Возврат денег гарантируется.

Я спросил обкуренного мальца в шапочке с кисточкой, ходил ли он сам на этот семинар. Он ответил утвердительно.

Я вернул листовку со словами:

– Тебе семинар явно не помог. Надеюсь, деньги тебе хотя бы вернули.

В магазин приходили мои родители. Искали самоучители по строительству. Отец чувствовал себя не в своей тарелке. Такое количество книг его нервирует. После школы он сумел осилить только одну книгу – «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».

– Ади, у тебя есть что-нибудь про перестройку свинарников? – спросил он.

Я притворился, будто ищу на полках, а потом произнес с иронией, которая от родителей ускользнула:

– Нет, сейчас у нас ничего нет. В последнее время наблюдается бум на книги про свинарники.

Отец явно обрадовался:

– Вот-вот, Джон Прескотт разворошил осиное гнездо, мешавшее застройке на зеленых территориях, и поманил нас туда.

– Куда, в осиное гнездо? – переспросил я.

– Нет, на зеленые территории, где пустуют свинарники, – пояснил отец. – Так что мы на гребне новых тенденций.

Я едва не рассмеялся ему в лицо. Отец и новые тенденции просто несовместимы: он последним в Лестере избавился от клещей.

Мама собрала здоровенную стопку пособий по кирпичной кладке, столярке, электропроводке, водопроводному и канализационному делу и плюхнула ее на прилавок.

Мистер Карлтон-Хейес перевязал книги бечевкой и сделал петлю, чтобы удобнее нести.

– Вам бы не помешало обзавестись парой кресел, мистер Карлтон-Хейес, – посоветовала мама.

К моему величайшему изумлению, он ответил:

– Да, я уже собрался принести парочку из дома.

– А еще так приятно, когда в книжном магазине пахнет кофе, – продолжала мама.

– Вы думаете, миссис Моул?

– Ну конечно! – воскликнула мама. – Если угостить посетителя бесплатной чашечкой кофе, он сочтет себя обязанным что-нибудь купить.

– А как насчет сладкого пирожка, ломтя рождественского «полена» и шоколадного Санта-Клауса для детишек? – насмешливо осведомился я.

Мистер Карлтон-Хейес потер руки:

– Чудесная мысль!

Я представил себе жуткую картину: дурно воспитанные дети размазывают шоколад по нашим бесценным раритетам.

Раз начав, мама уже не в состоянии остановиться.

– Еще можно отремонтировать камин, – она ткнула в заделанный каминный проем, – и украсить витрину рождественской елкой с разноцветными лампочками.

Прикрыв глаза, мама слегка раскачивалась, погрузившись в мечты о всевозможных переустройствах.

Мистер Карлтон-Хейес напоминал смиренную змею, загипнотизированную факиром. Мамина фантазия о возрождении былого Рождества захватила его. Он опять поверг меня в изумление, позволив отцу отодрать лист фанеры, закрывавшей камин. Под фанерой обнаружилась пыльная, закопченная колосниковая решетка, сохранившаяся с тех времен, когда в 1929 году мистер Артур Карлтон-Хейес основал магазин.

Мама с энтузиазмом продолжила лезть не в свое дело – позвонила трубочисту и договорилась, что тот зайдет во вторник прочистить дымоход.

Пока я обслуживал покупателей последнего наплыва, они с мистером Карлтон-Хейесом увлеченно строили планы по обновлению магазина. Я же спрашивал себя, кто будет возить дрова, варить кофе, закупать сладкие пирожки, а потом еще и мыть посуду.

Мама пригласила мистера Карлтон-Хейеса поужинать «в семейном кругу». Он ответил, что с радостью составит нам компанию, но сперва позвонит Лесли. Я шепнул маме про 10-процентную скидку в «Императорском драконе».

Уэйн Вонг насплетничал маме о том, что Пандора провела ночь прошлой субботы на Крысиной верфи, а затем обратился ко мне:

– Хорошо, что ты завязал с этой чокнутой Маргариткой.

Я холодно сообщил, что с Маргариткой я еще не завязал и намерен увидеться с ней сегодня вечером.

– А жаль, – отозвался Уэйн.

Мама, понятное дело, захлопала крыльями:

– Давай ты позвонишь ей прямо сейчас и пригласишь сюда?

Маргаритка репетирует рождественскую пантомиму в «Вертепе», объяснил я, пристально наблюдая за выражением маминого лица. Маме удалось сохранить невозмутимость, зато мистер Карлтон-Хейес, хотя и погруженный в меню, дернул бровью при слове «вертеп».

Отец в ресторанах вечно приходит в состояние повышенного возбуждения, и сегодняшний вечер не был исключением. Он то и дело вскакивал и бросался к аквариуму, чтобы посмотреть на карпов и побарабанить по стеклу.

– Джордж, перестань, – непрерывно одергивала его мама, напоминая заевшую пластинку Джойс Гренфелл.[25]

Мистер Карлтон-Хейес мастерски управлялся с палочками. Даже Уэйн похвалил его. Мистер К-Х. пробормотал, что одно время жил в Индокитае, но мне показалось, что он не хочет распространяться на эту тему.

Не успели нам подать основное блюдо, а мама уже выдавала рекомендации Уэйну как переделать ресторан. От устаревших мотивов с драконом необходимо отказаться и вместо них украсить стены фотообоями с изображением шкур животных.

За фирменным рождественским блюдом (12,99 фунта с носа) мама допросила меня на предмет моих долгосрочных жизненных планов. Собираюсь ли я снова жениться? По-прежнему ли я мечтаю стать профессиональным писателем? Или же я вижу свое будущее в торговле антикварными и подержанными книгами?

Я сказал, что доволен жизнью и надеюсь еще много лет проработать у мистера Карлтон-Хейеса.

Тот слегка погрустнел:

– Наш скромный магазин еженедельно терпит немалые убытки. В последние годы мы держались на плаву за счет дивидендов от моих акций, но с недавних пор фондовая биржа перестала мне благоволить.

– Мистер Карлтон-Хейес, быть может, нам следует обратиться к консультанту по вопросам бизнеса? – предложил я.

– Но ведь он стоит страшную уйму денег, – возразил тот.

– Под лежачий камень вода не течет, – заметил отец тоном жестокосердного хозяина, который собирается приковать к прядильной машине малыша-подмастерье.

На бумажной салфетке я набросал примерный бизнес-план магазина. Он содержал четыре беспроигрышных пункта:

› Открыть отдел книжных новинок.

› Организовать клуб читателей.

› Купить кофе-машину.

› Поставить стулья.

Занимался с Маргариткой сексом на кровати-карете, как повелел великий и ужасный Майкл Крокус.

December

Сегодня утром на Крысиную верфь въехал новый жилец. Когда я спустился за газетами, на парковке стоял мебельный фургон. Лебеди сгрудились у противоположного берега, приставая к удильщику рыбы.

В «Санди таймc» Барри Кент. Интервью под названием «Как я трачу деньги». Барри сказал репортеру Топазу Скроггинсу, что почти все свои огромные доходы тратит на благотворительность, но просит старину Топаза не распространяться писать об этом. Топаз написал: «Надеюсь, он не обвинит меня в предательстве, но, думаю, читатели газеты должны знать, что Барри Кент, вопреки своему имиджу сурового, неуступчивого человека, на самом деле подлинный филантроп, которому и в голову не приходит носиться со своей гениальностью».

Получил от Пандоры рождественскую открытку с изображением палаты общин, от тети Сюзен – непристойную картинку: снеговик с морковкой в неположенном месте, и письмо от Гленна.

Дорогой nana

Кажится война начинается. Мы тут все время гатовимся к боям в пустыни. Я и сержант Бригхаус сходили к продавцам страительных материалов и заказали десять тон песка с доставкой в день заказа. Сержант Бригхаус сказал что если заказать песок через военных поставщиков его пришлось бы ждать месяца три. А так песок привезли после полудня. Мы высыпали мешки на тренировочном поле, а сержант Бригхаус заставил меня с парнями встать позади кучи, затем включил генератор и песок полетел нам в лицо. Он кричал: «Вы теперь в долбаной пустыне, не доучки сраные».