Возвращение - Дюпюи Мари-Бернадетт
Из церкви Элоди вышла в прекрасном расположении духа, сжимая руку своего супруга. Теперь она для всех была мадам Варандо, чему несказанно радовалась. Фирмен тоже всем улыбался, вертя головой. Он был счастлив тем, что в этот праздничный день все взгляды обращены на него. Он поселился в Прессиньяке около года назад, и в голове у него зрела масса прожектов, в том числе и занять пост мэра.
— Вот они удивятся, когда увидят накрытые столы, Элоди! — шепнул он жене. — Я не поскупился на угощение. Вино будет литься рекой, я заказал даже шампанское! Теперь расслабься и будем праздновать!
Элоди вздохнула с облегчением. Фирмен пообещал ей жизнь в достатке. И он не соврал. «Теперь пришло время забыть о своих горестях, — повторяла она про себя. — Никогда мне больше не придется убираться в чужих домах! Никто больше не станет обращаться со мной, как с прислугой. В будущем всем придется относиться ко мне уважительно, а не то…»
Между церемонией венчания и началом банкета образовалась пауза. Гости, собравшись на паперти, разговаривали и шутили в свое удовольствие.
Луиза воспользовалась моментом, чтобы уйти вместе с маленькой Бертий. Церемония и так была слишком долгой для такой малышки, поэтому, чтобы не заставлять ее скучать на банкете, мать Венсана сама предложила отвести ее домой и остаться там вместе с ней. Адриан отвез их в «Бори» на своем «Траксьоне» и вернулся к семье.
Что до Нанетт, то настроение у нее было прекрасное. Сам воздух родных мест придавал ей сил, равно как и возможность увидеться со старыми знакомыми, за накрытым столом вспомнить прошлое и послушать последние сплетни. А сплетен набралось за эти несколько лет немало: рождения, смерти, перемены в жизни у одних, у других… Разговоров хватило бы и не на один банкет. Она произнесла тихо:
«Es malaisat d’aver la chamisa neta e lo cuu chijos!»[5]
Стоявшая рядом с бабушкой Матильда среагировала моментально. Не такая благодушная, как мать, она терпеть не могла, когда старушка изъяснялась на патуа.
— Она снова за старое, мам! — пожаловалась молодая женщина. — Что она сказала?
Мари со смущенным видом пожала плечами и перевела:
— Что-то вроде: «Дурная молва идет за вами следом».
Камилла, которая старалась не пропустить ни слова из разговора взрослых, услышала достаточно.
— Я точно знаю, что ба сказала не так вежливо! — заявила она.
На этот раз Мари по-настоящему рассердилась. Обернувшись к Нанетт, она проговорила с укором:
— Хватит говорить глупости! Какой стыд! И о чем ты только думаешь?
Однако Нанетт не обиделась. Улыбаясь, она направилась туда, где ее ждали подруги. Вот с кем она сможет точить лясы, и при этом никто не станет ее поминутно одергивать!
Когда гости сели за стол, оказалось, что все местные старушки, одетые в черное и с лимузенскими чепцами на волосах, устроились по соседству. Нанетт словно бы растворилась среди них — у всех были седые волосы, загорелые морщинистые лица и одинаково радостные улыбки; все говорили на местном диалекте, что было очень удобно — чужаки их просто не понимали!
Фирмен Варандо торжествовал: вино лилось рекой, гости угощались на славу. Столы установили в просторном ангаре, который Варандо прикупил вместе с близстоящим домом. Три местных женщины, исполнявшие роли официанток, бегали взад и вперед, разнося тяжелые блюда с приятно пахнущими яствами. На украшенной зелеными ветками и бумажными цветами эстраде оркестр играл модные ритурнели. Гости оживленно беседовали, и их голоса звучали все громче и громче.
Еды на столе было много, причем очень жирной, и собравшиеся обильно орошали ее спиртным. Несмотря на благие намерения, Мари начала скучать. Счастье, что рядом были дети и супруг! И она, и Адриан чувствовали себя немного не в своей тарелке. Адриан, хотя и привык общаться с фермерами и рабочими, находил, что некоторые высказывания соседей были весьма дурного тона. Отовсюду доносились грубые, а то и сальные шутки.
— Многие уже успели напиться, — прошептала Лизон на ухо Венсану. — Нашему маленькому Жану здесь не место.
— Давай я отнесу его в «Бори»! Я не хочу, чтобы ты из-за этого переживала, — ответил ей супруг, успокаивающе улыбаясь.
Даже Матильда, которая не упускала возможности развлечься, выглядела недовольной. Ей постоянно приходилось отвечать на заигрывания сидевшего рядом молодого человека с красным лицом, смотревшего на нее, как кот на сливки. Он представился кузеном новобрачного.
Камилла же не видела ничего и никого вокруг, кроме Поля. Брат только что сообщил ей, что сгорает от желания увидеть девушку, которая играла во время мессы. Услышав это, девочка расстроилась.
— Скажи, она правда нравится тебе больше, чем Мари-Эллен? — в который раз спросила она брата. — Не могу поверить! Вы так хорошо подходите друг другу! На балу в Обазине в прошлом году ты несколько раз с ней танцевал. Я точно знаю, Мари-Эллен будет тебе самой лучшей женой! И я уверена, что она в тебя влюблена! Ну, отвечай! Говори!
— Угомонись, Камилла! — увещевал сестренку Поль. — Мы с Мари-Эллен знакомы сто лет. Она для меня просто хорошая подруга. Но эта девушка… она такая красивая! Ты видела, какие у нее губы? Ее ротик похож на розовый бутон! И глаза зеленые, как листья на солнце, можешь мне поверить! Ну как ты не можешь понять? Дружба и любовь — не одно и то же…
Сомнений не оставалось: брат влюбился в таинственную незнакомку. Это было понятно по тому, как он говорил, по его сияющим глазам… Камилла вздохнула и сказала неохотно:
— Она должна жить где-то поблизости. Нужно будет поискать ее в поселке. По улицам Прессиньяка рыжие девушки не бегают толпами!
Поль только кивнул в ответ.
Глава 7
Из огня да в полымя
Гостям начали подавать на тарелках большие куски торта с земляникой и взбитыми сливками. Несколько пар танцевали в центральной части ангара.
Оркестр часто менял репертуар. Поскольку спиртного на столах было вдоволь и многие мсье даже при большом желании уже не смогли бы станцевать джигу, музыканты решили сыграть вальс. Фирмен, услышав первые ноты «На прекрасном голубом Дунае», с трудом встал со скамьи, нетвердой походкой приблизился к Мари и схватил ее за плечо:
— Мадам Мари, приглашаю вас потанцевать, если, конечно, доктор Меснье не против.
Адриан не выказал особого энтузиазма, но все же из вежливости ответил согласием. Мари приняла приглашение, чтобы не обижать Фирмена.
Несуразная пара — Мари, стройная и грациозная, и Фирмен, толстый, красный и потный, да к тому же порядочно выпивший, — привлекла всеобщее внимание. Голоса стали звучать тише, зато желающих обсудить происходящее прибавилось. Похоже, каждому хотелось высказать свое мнение. Мари с трудом попадала в такт мелодии, поскольку ее кавалер, куда больше заинтересованный партнершей, чем собственно танцем, постоянно путался в па.
— Поль, посмотри! — воскликнула Камилла. — Мама танцует с мсье Варандо! Не хотелось бы мне быть на ее месте! Он ведь пьяный!
— И не стесняется прижимать ее к своему пузу, — отозвался Поль с заметным раздражением.
Внезапно его внимание привлекло сияние рыжих волос — прекрасная незнакомка с корзинкой в руке вошла в ангар. Походка у нее была быстрая и грациозная, и ситцевая юбка порхала вокруг стройных ножек. Желание молодого человека исполнилось! Он воскликнул:
— Камилла, это она, там! Попробую пригласить ее на танец!
— Ладно, — согласилась его младшая сестра и добавила, сгорая от любопытства: — Расскажешь, как все прошло, обещаешь?
— Обещаю.
Мари, которая заставляла себя с улыбкой смотреть на своего кавалера, дышащего ей в лицо винным перегаром, заметила, что ее сын подошел к девушке, стоявшей у эстрады. Это зрелище ее растрогало. Фирмен, заметив, что она отвлеклась, прошептал ей на ухо:
— Если бы пришлось выбирать между Элоди и вами, я бы не колебался! Вы чертовски красивая женщина! С вами и через пару лет не заскучаешь! Ваш первый муж, Пьер, был просто дурак… если позволите так выразиться, мадам! Я все знаю про вас…
