Рыжая Марика - Повелительница зеркал
«Хоть бы помог, что ли, — недовольно подумала Ника, косясь на Алика, — тоже мне — джентльмен!».
Наконец Алик остановился на небольшой полянке, заросшей ежевикой. Сквозь деревья смутно проглядывалась гладь озера.
— Сегодня будем делать Зелье Счастливой Любви, — объявил Белов, не глядя на Нику. — Нам понадобится ежевика, кедр и камышовый стебель…
Они провозились до темноты.
— А как действует это зелье? — спросила Ника, клеймя уже третью бутылочку. Они всегда делали помногу, чтобы был запас. Оба выглядели неважно: руки по-царапанные и синие от ежевики, одежда в иголках, ноги по колено в болотной грязи…
— Несчастливый в любви человек выпивает это зелье и становится счастливым. Что тут непонятного? — пробурчал Алик, по-прежнему не глядя на Нику.
— Послушай, Алик, что с тобой в последнее время происходит?
— А что?
— Ты какой-то сам не свой. Раньше был веселый и жизнерадостный, а теперь… Что с тобой?
— А ты не догадываешься?
Ника догадывалась, но решила прикинуться сибирским валенком.
— Не-е-т.
— И не догадываешься, почему мы с Таунсом подрались тогда на озере?
— Нет.
Алик вздохнул и отвернулся. Нике стало жаль его.
— Послушай, Алик, ты очень хороший…
Она не знала, что еще сказать.
— И… и все это сложно и непонятно.
— Непонятно?! — вдруг вскинулся Алик. — Что непонятно? То, что ты сохнешь по Таунсу?!
— Я, кажется, не давала тебе повода говорить со мной в таком тоне! — мигом ощетинилась девочка.
Внезапно из темноты леса послышался страшный вой. Ребята прекратили спо-рить и насторожились. Вой повторился.
— Волки… — еле слышно проговорил Алик. Сердце Ники ушло в пятки и часто-часто забилось.
— Вспомни все оборонительные заклинания, — велел он, напряженно вглядыва-ясь в темноту.
Ника стала лихорадочно припоминать все, что она заучивала с Брайаном, но в памяти всплывал только совсем уж ненужный «Тсориусс».
Вой снова повторился. В чаще леса послышалось глухое рычание и треск ве-ток. Нику захлестнула волна страха. Она прижалась спиной к Алику. Ей чуди-лось, что за ними кто-то внимательно наблюдает. Видимо, этот кто-то специаль-но подстроил всю эту западню с волками, чтобы посмотреть, как они перепуга-ются.
Из тьмы постепенно стали выходить волки. С их оскаленных пастей капала слюна, бешеные фосфорические глаза блестели. Волки сужали круг, подбираясь все ближе и ближе.
«Глупо умирать вот так! — с отчаянием подумала Ника и покосилась на Белова. — Почему он ничего не делает? Может, он тоже за НИХ?»
Не в силах больше смотреть на этих тварей, девочка крепко сжала янтарь и за-вопила:
— Аноробокиль!!!
Внезапно волки заскулили, как двухмесячные щенки. Их хвосты, начиная с кончиков, охватило пламя. Через пару секунд уже все звери горели так, будто их облили керосином. С воем волки бросились в озеро. Ника сквозь деревья видела, как стая прыгает в воду и плывет на противоположный берег.
Вероника посмотрела на Алика. Тот был бледен и часто дышал.
— Что с тобой? — испугалась девочка. — Приляг немедленно!
Алик послушно осел на мох, прислонившись к дереву. Его щеки постепенно розовели.
— Почему ты не прогнал их? — спросила Ника. — Ты же гораздо сильнее меня!
— Я… я не мог, — признался Алик. — Волки… Олька… короче, из-за них погибла моя старшая сестра, Олька.
— Прости, — тихо сказала Ника, садясь рядом с ним.
— А что это за заклинание? — вдруг спросил Белов.
— Какое заклинание?
— «Аноробокиль», — ответил паренек. — Откуда ты его знаешь?
— Я не знаю. Я даже сама удивилась, откуда его знаю. С Брайаном мы его точ-но не проходили…
— Хмм… Странно. Надо Красновой рассказать.
Они долго сидели так, молча, пережидая, когда пройдет страх, и, стараясь не думать о том, что волки, быть может, еще вернутся.
Над лесом постепенно разгорался рассвет.
— Ладно, — Ника встала с земли, — идем домой.
— Угу.
Алик поднялся и вгляделся в озеро.
— Они не придут больше, — успокоила Ника.
— Я знаю. Я не про это. Кто это там, на камне?
— Где? — Ника вгляделась, как следует.
Там, у того берега, на камне, и вправду виднелась смутная фигура. Друзья вышли из-за деревьев на берег, чтобы лучше видеть. Но тут неизвестный, как будто испугавшись, что его заметили, поспешно нырнул в воду. Веронике вдруг почудилось, что в свете первых лучей блеснула чешуя. Раздался плеск, и все смолкло.
Ника с Аликом пошли домой, уставшие, еле волоча ноги. Алик взял ее за ру-ку. Ника не стала сопротивляться: у нее просто не было на это сил.
Ободренный своим успехом, Алик заговорил.
— Ника, знаешь, ты мне нравишься… Даже очень… Я, когда тебя в первый раз увидел, понял, что влюблен по уши… Думал, что ты на меня и не взглянешь, а ты вот, подружилась со мной…
Нике, чего зря лукавить, было приятно это слышать. Не каждый день тебе признаются в любви, правильно?
— Таунс говорит, что тринадцать лет — это еще глупый возраст. В такие годы ничего путного не выйдет, но я ему не верю. Он просто ревнует, потому что ты ему тоже нравишься, да!
Ника обрадовалась, что Алик стал прежним, но мысль о Таунсе ударила ее, как пощечина. Брайан ей тоже нравился…
— Да, но как же Раиса? — напомнила Ника.
— Раиса? — Алик ее как будто не понимал.
— Да. Как она отреагирует?
— А при чем тут Раиса?
— Алик, Ада мне все рассказала. Ты встречаешься с ней с тех пор, как вы зна-комы!
— Ты не понимаешь… — Алик остановился. — Мне ее просто жалко. Ты же зна-ешь, она осталась без родителей…
— Знаю, — Ника откинула рыжие кудри.
Ни слова больше не говоря, они простились. Белов попытался обнять ее на прощание, но Ника вырвалась.
Шаг… Еще шаг… Вот уже и дом номер шесть. Родители, наверное, уже спят… Мама, конечно же, все еще сердится…
«Надо будет как-нибудь с ней помириться», — вяло подумала Ника, роясь в портфеле в поисках зелья Телепортации. Глоток — и она уже стоит посреди ком-наты. Ника подумала, что надо бы переодеться, но сил уже не было…
Подойдя к кровати, девочка рухнула на нее и тут же заснула.
* * *На следующий день Нику разбудила мама. Она не сердилась, видимо, решив
смириться с тем, что дочь приходит домой после полуночи.
— Который час? — спросила Ника, поднимая голову от подушки.
— Уже два часа дня, — ответила мать.
— Сколько??? — удивилась Ника. Она никогда столько не спала.
— Ладно, Ник. Мы с отцом собираемся за грибами в лес. Ты с нами?
Ника отрицательно покачала головой.
— Как хочешь… На столе суп и рис. Сваргань себе что-нибудь. Мы ушли… Да, кстати, — Мать обернулась, уже уходя, — за тобой парень и девушка заходили.
— Кто?
— Не знаю. Он высокий такой, с длинными черными волосами, а девица с ярко-красными косицами — оч-чень экстравагантная особа!
«Павел и Ада», — догадалась Ника, вскакивая с постели.
— Хорошо, мам, идите. Принесите грибочков… Поесть себе я сделаю.
Спровадив родителей, Ника быстренько разогрела суп и набросилась на еду.
«Это, наверное, от стресса», — уныло подумала она, жуя третий кусок хлеба с колбасой. После завтрака (или, скорее уж, обеда), девочка переоделась и, заперев дом, понеслась к дому Красновых.
* * *— О, вот и наша соня! — крикнула Ада, приветственно улыбаясь Нике. — Мы за тобой заходили.
— Угу, я в курсе, — ответила Ника, присаживаясь на диван рядом с Брайаном.
Таунс улыбнулся ей, Ника ответила ему тем же, но тотчас отругала себя за это, вспомнив вчерашний разговор.
— А где Алик? — спросила она, оглядывая присутствующих.
Улыбка Таунса притухла.
— Все еще дрыхнет, — ответил он.
— Что это вы сегодня с Беловым такие сони? — спросил Павел, подозрительно покосившись на Нику. — Таунс сказал, что Алик пришел вчера чуть ли не под ут-ро. Весь такой бледный, уставший. Хм… Что бы это значило?
— А ты подозревай, подозревай, Паш, — презрительно подначила Ника, — да за-видуй молча!
— Я? Завидую? — Павлик сорвался на унизительного «петуха» и покосился на Аду, как будто говоря: «Ад! А чего она, а?».
— Зачем я вам понадобилась? Ах да, у меня же сегодня полеты!
Ника веско покосилась на Раису, резко откинув со лба рыжие кудри.
Ее вешалка стояла у нее в комнате. Мать отнеслась к этому изменению в ин-терьере нормально, почему-то не спрашивая, откуда взялась сия вещь.
«Наверное, это все магия», — думала Ника.
Она уже научилась призывать вешалку особым свистом. Вешалка сразу мча-лась к своей хозяйке, где бы она ни находилась.
— Н-нет, — протянула Ада, — думаю, на сегодня все уроки отменяются.
— Это еще почему? — удивилась Ника.
