Николай Наседкин - Люпофь. Email-роман.
Лёша, без тебя жизнь — не жизнь! Не знаю, как ходила по этой земле (существовала!) без тебя?! Даже представить не могу, что тебя может не быть в моей жизни, если и день без тебя — пытка! Ты — моё будущее! Давай будем вместе — не расставаясь, не ссорясь, только РАСТВОРЯЯСЬ друг в друге!!!
Люблю тебя. Жду. Думаю постоянно!
Твоя Алина. Любящая Дымка.
Aline, 14 марта, 10–04 (Где же ты, аушеньки!)
Алина, получил-прочитал письмецо от 10-го — словно из другой жизни: до того, кажется, проползло много дней, что даже и не подходит слово «соскучился» — ты превратилась в сознании моём в мечту. Скорей откликнись, подтверди, что ты ЕСТЬ…
До встречи в 16–00 (если ничего не изменилось). Или — в 15–00?
Жду. Надеюсь, что увидишь эту записку ДО.
Целую!
Алёша.
Моему Лёшеньке, 14 марта, 11–47 (ЖДУ-У-У!!!)
Здравствуй, мой долгожданный!!! Неужели я тебя увижу?! Сердце, наверное, не выдержит от радости!!! Конечно, в 15–00. Люблю тебя, сегодня зацелую до умопомрачения!!! Соскучилась безумно!
Твоя Алинушка. Жду, жду, жду!..
Моему Лёшеньке, 14 марта, 20–29 (Многоточия)
Не знаю, о чём писать… Знаю только одно — я тебя люблю. Знаю, что по-другому ты любить не можешь… В общем, все мои проблемы у меня в голове. Обещаю за ночь от них избавиться и завтра, увидев тебя в универе, подумать: «Да, он действительно меня любит, и я ему нужна». Просто иногда я в этом сомневаюсь. Почему? Потому что боюсь — НЕ СУМЕТЬ СДЕЛАТЬ ТЕБЯ СЧАСТЛИВЫМ. Ладно, у тебя там, наверное, с Д. Н. опять разборки — а я всё о своих страхах разглагольствую…
Без тебя мне очень грустно.
Прости меня.
Я.
P. S. Я тебя очень люблю. Вернула бы сейчас время на минутку до того, как подъехал троллейбус, чтобы поцеловать тебя…
Aline, 14 марта, 21–33 (Вопросительный знак)
Алина, родная, зачем ты меня мучаешь??? Будь проще. Не знаю, что ты называешь любовью, но то, что я чувствую — это ОНА. Прими это как данность. Не требуй от меня каких-то вывертов. Я пока (ПОКА!) человек несвободный. Мне сейчас (в последние 2 часа, что мы расстались) так тягостно, что хотелось бы напиться (взял и выдул бутылку б/а пива зачем-то) или завалиться спать без сновидений и просыпаний посередь ночи…
Д. Н. молчит, зато вступила в борьбу за нравственность твоя наставница В. Т.: повернула дело вовсе неожиданно — начала мне говорить прямым текстом, мол, из-за наших с тобой отношений твоя жизнь сломается… Заботы о тебе полон рот!
Алинка, Алинка, глупая ты девчонка!!! Напиши мне ещё 2,5 тёплых и 2 горячих словечка, да я потеряю сознание. Между прочим, за последние полчаса уже пять раз чихнул: если началась простудная хворь, а я грешу на психику (мол, депрессия, мол, бросают меня!..) — вот будет смешно…
Жду. Прикасаюсь своими губами к твоим и — душа замирает в предчувствии горя… (Ей-Богу — стихи! И, по-моему, — мои!).
Алексей.
Моему Лёшеньке, 14 марта, 21–43 (Ещё капелька любви!)
Ну что я могу ещё написать: во-вторых, пообщаемся завтра, а во-первых, я тебя люблю. Спи, котёночек мой уставший!
Отключаюсь…
Алинка.
Моему Лёшеньке, 15 марта, 21–20 (О нас…)
Лёшенька, любовь моя! Соскучилась по тебе, как только отпустила домой!
Как бы нам с тобой вырваться куда-нибудь из Баранова хотя бы на денёк, чтобы ни о чём не думать, никуда не спешить — просто ЛЮБИТЬ друг друга! Ведь говорят, что влюблённые часов не замечают, а мы всё определяемся и определяемся. Грустно, что какие-то ничтожные минутки считаем, забывая о том, что в нас — ВЕЧНОСТЬ, вечность жизни, памяти, любви, поцелуя, слова, прикосновения…
Вот оно — бессмертие, мать его… Прости, но уж очень мне сейчас хорошо, даже выругаться захотелось, но я мужественно сдержалась — в многоточие спряталась. Ку-ку! Так, ладно — девочка опять из меня выглядывает! Ну-ка — назад!
Принадлежу только тебе!
Воздушными поцелуями выкраду тебя из плена разлуки! Ты — мой!
Твоя Дымка-Алина.
Aline, 15 марта, 22–20 (Апчхи!)
Алина, голубчик ты мой маленький и нежненький! Спасибо за чУдные слова-признания! Хочу ответить адекватно, но получается… превратно. (Обещал стихи сочинять — вот и начал!)
Сижу за компом и чихаю, как последняя-распоследняя (прости!) блядь! Хворь-болезнь моя усиливается, так что, увы, сегодня мы с тобой точно никуда из Баранова не поедем… (Это такой туповатый юмор).
Настроение аховое. В 18–00 мы зашли в фатеру почти одновременно с Д. Н. и зачался концерт: ор, лай, брех, визг (кто-то ей сказал-доложил, что видел нас идущими по улице за ручку)… Я отмолчался, и через час шум утих. Сейчас — тихо. Но произошло нечто ещё чуднее: вступила в действо Венгерова Галина свет Дементьевна. Но если В. Т. была озабочена твоей судьбой-карьерой, то эта — только моей: мол, Алексей Алексеевич, ваши враги на кафедре воспользуются этой вашей СЛАБОСТЬЮ и скинут вас с должности… И так заботливо: что ж вы, мол, такой морально неустойчивый и на девичьи тела падкий…
Вот где смеяться хочется, да насморк не даёт…
Ладно, красавица моя, юная и РАЗВРАТНАЯ, давай думать только друг о друге.
Целую тебя в твои кофейно-сладкие губки (ого сравнение!) и прочие доступные уголочки твоего божественного тела!
Алекс.
Моему Лёшеньке, 16 марта, 21–03 (О дне грядущем)
Посылаю тебе свой мурлыкающий привет! Ножки подкашиваются, щёчки горят, глазки стреляют теперь уже холостыми взглядами (ты меня совсем обезоружил!), сердечко стучит, судороги ТАМ напоминают о сладком времени, проведённом вместе… Сегодня ты был как никогда страстным! Вот что значит — соскучился! Я тоже безумно была рада твоему предложению — поехать в НАШ ДОМ и прекрасно (неповторимо!) «опоэтизировать» окончание нашего (совместного!) рабоче-учебного дня.
Обожаю тебя. Поцелуями обнимаю-опьяняю-поедаю…
Алинка.
Aline, 17 марта, 23–01 (Нежный выговор!)
Алина, ты что-то капризничаешь, как пятилетний ребятёнок. Ну с каких таких блинов ты вздумала спать в несусветную рань???
Я, к сожалению, обыкновенно замотался. И техника сегодня мотает мне нервы. Сначала целый час потерял на перезапись видео (но так и не переписал!), а теперь комп совсем нервы измотал: поставил-всадил ему ПиджМейкер в организм, а он закуксился, закривился, выкаблучиваться-сбоить начал… Тоска! Вечер пропал попусту. Я злой. Нехороший. Вот лихо-то кой-кому будет, если и завтра будет день таким же взлохмаченным, и я взлохмачусь…
Ладно, не боись! Не покрывайся пупырышками — мы маленьких не обижаем!
Напиши мне перед сном ещё чего-нибудь в стиле сю-сю-сю — у тебя получается, а мне нравится.
Твой. ТВОЙ. Т-в-о-й. ТвОй. тВоЙ. Т… в… о… й… Я!!!!!
Моему Лёшеньке, 17 марта, 23–10 (Чмокаю!)
С утрешка завтра позвоню! В сон действительно тянет! А тебя, моя тыковка, спрячу в карман и в сон унесу! Понятно? Ладно, нежный выговор мне приятен!
Целую по-детски и по-женски — не знаю, как тебе больше нравится. А впрочем, выберешь сам!
Спокойной ночи! Ну, теперь уж точно ухожу в постельку.
Алинка.
Моему Лёшеньке, 18 марта, 21–26 (Ужас!)
Родной, милый, дорогой! Представляешь, прихожу домой — мне говорят: «Звонила В. Т. — просила перезвонить». Звоню ей, а там — целая нотация: мол, весь университет в шоке, все смеются (мол, раньше Домашнев пил, теперь блядует), в доме (куда ты меня водишь!) живёт какая-то там и чья-то знакомая, поэтому всем всё известно… В общем, не в виде нажима, а всё же меня убедительно просили НЕ ХОДИТЬ к тебе в кабинет: встречаться вне университета — пожалуйста, но в универе — не надо (несколько раз повторила-просила-упрашивала). Мол, Алина, ты знаешь, как я к тебе отношусь — желаю только хорошего… Да, и родителей, Алина, своих пожалей!
Вот такие пироги! Знаешь, насчёт универа я с В. Т. согласна — заклюют ведь и тебя, и меня. Может, и правда, там нам надо постараться не видеться особо?! Не знаю, но меня это уже допекает — всё это попечительство и то, что все любят нос совать куда не надо! Чего делать-то, Алексей, Лёша?
Любящая и уставшая Дымка.
Aline, 18 марта, 22–37 (Глупость!)
Алина, когда идиоты начинают предлагать свои правила игры, надо или плевать на них со своей высокой колокольни и играть по своим правилам, или выходить из игры. В университете мы и так свели общение к минимуму, так что думать-рассуждать о том, чтобы НЕ ВИДЕТЬСЯ ОСОБО — это чёрт знает что и сбоку бантик! Я думаю, ничего не случится, если ты будешь раза три-четыре в день ко мне заглядывать и разок попьёшь у меня чай. Это при условии, что я буду один в кабинете.
