Галина Зарудная - Последнее желание
Так что Валерия Черноус была некурящим модельером, и с радостью говорила об этом почти во всех своих интервью, качественно используя эту деталь для амплуа борца за экологию и здоровье.
Но сейчас в нее словно демон вселился. Ее просто выкручивало наизнанку, так хотелось затянуться хоть бы раз. Казалось, если она этого не сделает, настанет полный, бесповоротный и окончательный триндец всему!
* * *Поразмыслив, она смогла вспомнить, что курящие старшеклассники ныкались у черного входа школы, возле подсобных помещений, где было мало окон и почти никто не шастал из учителей. Ноги понесли ее туда бодрой «рысью».
Там, где и предполагалось, Лера застала четверых школьников, только-только собравшихся подкурить одну на всех сигарету.
Они испуганно встрепенулись, когда она выскочила из-за угла.
— О, как замечательно, — крикнула она, запыхавшись. — Поделитесь?
Они несколько секунд оглядывались, и, когда первая реакция на ее внезапное появление прошла, один из парней толкнул ее в сторону:
— Сотри какая! Директору побежишь сдавать? Вали отсюда, пока цела!
— Я не буду никого сдавать, честное слово! Или как там его — честное пионерское!
Ребята захохотали.
— Ну да, конечно. Чеши отсюда, тебе говорят, сопля!
— Это я сопля? — вскинулась Лера на мальчишку. Он был одного с ней роста и вряд ли многим старше, но настойчиво пытался выпихнуть ее за угол. Она быстро вывернулась и через секунду уже стояла у него за спиной, а он выл не своим голосом, пытаясь высвободить заломанную назад руку.
— Давай, визжи, — прошипела она хладнокровно. — Может, еще сбегутся сюда все, кому не лень на такого мелкого отсоса поглазеть!
Кто-то осторожно взял ее за локоть.
— Ну все, все, тихо. Пусть живет.
Это был высокий улыбчивый парень со смуглой кожей и темной шевелюрой. Когда Лера повернулась к нему, ей пришлось прилично задрать голову.
— Дадим мы тебе покурить, успокойся, — пообещал он.
Она отпустила мальчишку. Ребята стояли с бледными лицами.
— Ничесе, — присвистнул кто-то.
— Тебя лучше не злить, да? — улыбался смуглый, разглядывая ее с явным интересом.
— Она на меня неожиданно напала, — запричитал побежденный девчонкой школьник, чуть не плача от стыда, с покрывающими лицо бордовыми пятнами. — Она нас сдаст. Вот увидите.
Лера подарила ему взгляд камикадзе, заставив заткнуться.
— Ну все, курим, а то сейчас и правда кто-то засечет, — объявил смуглый, и, не сводя с Валерии глаз, подкурил сигарету, затянулся и протянул ей.
Все стояли с изумленными лицами, наблюдая за тем, как обычная себе девчонка в школьной форме, с косичкой — жадно выхватывает сигарету, нервно и длинно затягивается, прикрыв блаженно веки.
А затем вдруг сильно и дико заходится кашлем.
— Что за дерьмо…
Из глаз брызнули слезы, из глотки вырвался судорожный хрип вперемежку с матерными воплями. Это было настолько зрелищно, что ребята забыли про сигарету, стояли, пришибленные от потрясения, и смотрели, как она кашляет, согнутая пополам. Смуглый забрал у нее сигарету и, все также улыбаясь, как ни в чем не бывало стал курить.
— Это «Мальборо», — сказал он. — Сигареты для настоящих мужчин.
Валерия сплюнула.
— Красные? Черт! Никогда их не любила… даже синие — отстой.
— Ага, выдумывай, — заржал кто-то из ребят. — Курила она! Синие. Таких сигарет даже нет!
— Наверное, я просто отвыкла за шесть лет, — простонала девушка, стараясь разогнуться. — Твою ж мать… чуть все легкие не выплюнула… ах, да, мои легкие! Я совсем не подумала…
В этот момент из-за угла показались две широкие фигуры. Одна повыше, другая — чуть ниже. Это был физрук и дежурный по школе.
— Попались, мыши! — объявил злорадно физрук. Ребята замерли, понимая, что ситуация безвыходная и противиться не имеет смысла.
— Я же говорил, что она подставит! — процедил мальчишка, с которым Лера подралась.
Смуглый все так же спокойно продолжал курить, пока физрук не вырвал у него изо рта сигарету.
— К директору, быстро! — Они были одного роста. Парень даже не моргнул, в глазах искрился смех:
— Как скажете, сэр. Могли бы дать и докурить, хорошая ведь сигарета, прям как вы любите — американская!
— Поюродствуй еще! — рявкнул физрук, с которым, похоже, у парня были давние отношения. — Накуришься ты у меня!
Он резко повернулся к Лере.
— Уже девчонок приобщаете? Или ты сама решила приобщиться?
Лера ничего не ответила. Тогда он схватил ее за локоть.
— Я спросил!
— Эй, — вскричала она с омерзением и попыталась вырвать руку. — Какого лешего ты меня хватаешь?
— Что? — Казалось еще миг — и физрук ударит ее.
Между ними втиснулся смуглый.
— Валерыч, ну все, хватит, она же малая. Отпусти, ей больно, — обратился он к физруку примирительно. — Видишь, сама не своя от страха. Она и так пойдет, куда денется…
Он высвободил ее руку. Лера отпрянула и прошипела:
— Никуда я не пойду…
— Тихо, — шепнул парень. — Пошли, ничего тебе не будет. Только ты Валерыча не зли, ладно?
Казалось, происходящее немало его забавляло. Это далеко не первый случай, когда парня вели к директору, и уж точно не последний. Он бросал на нее интригующие взгляды, а Лере не терпелось послать его на три большие буквы, но сразу за ней шел физрук. Да и посылать кого-то, кто на целую голову выше тебя — как-то само по себе казалось нелепо.
— 10
Первый день в школе — и у директора. Лучше не придумаешь, хмурилась про себя Лера. Покурила, твою мать!
Они выстроились в ряд в центре небольшого кабинета. Физрук стоял в стороне и смотрел на них, как фриц на пленных. Через минуту директор влетел, словно вихрь, громко хлопнув дверью, и направился прямиком к ней.
— Боже ты мой! Девочка! — Он разглядывал ее как фикцию, не переставая мотать головой, напоминая при этом сову: круглое лицо, выпученные глаза, загнутый к низу острый нос, раздувающиеся ноздри.
— Она не хотела, — сказал смуглый. — Это я ее заставил.
— А ты вообще молчи, — резко шагнул к нему директор, с подпрыжкой доставая парню до подбородка. — У меня с тобой отдельный разговор. Вымахал до потолка, а что проку?!! Что я матери скажу? Бестолочь! Нет на вас управы!
— Ну что вы так расстраиваетесь, ведь сами же курите, — заметил парень довольно раскованно, словно вел житейскую беседу со старым приятелем.
Директор подошел к нему вплотную, сжал руку в кулак и ткнул его парню прямо под нос:
— Был бы ты моим сыном, я б тебя колошматил каждый день!
— Насилие порождает насилие, — поучительно заключил юноша и Лера прыснула. Директор снова ринулся к ней, едва не столкнувшись лоб в лоб.
— Смешно?!! Я посмотрю, как ты посмеешься, когда я отцу позвоню!
Она испуганно встрепенулась:
— Пожалуйста, не надо ему звонить! Я вас очень прошу!
— Ах так?
— Я клянусь, я больше не буду! Никогда! Только не звоните отцу! Он этого не переживет.
— Не переживет? Да я бы сам не пережил! — вскричал директор.
— Вы не понимаете, — голос ее дрогнул. — Ему операцию на сердце сделали год назад…
Совиный взгляд подозрительно впился в ее лицо.
— Это правда?
Она проглотила слезы и опустила голову, чувствуя как кровь приливает к вискам, отдается резкими толчками.
Директор вздохнул:
— Иди, в таком случае, и подумай о своем поведении. Я очень надеюсь, что ты не станешь позором для своего отца.
Лера вылетела пулей из кабинета. Слезы не были притворными. Она действительно представила весь ужас того, что отцу могли позвонить просто сейчас, и доложить, что его дочь курит в свои пятнадцать, как какая-нибудь урка, со школьной шайкой по закоулкам, и кто знает, как он способен на это среагировать. Может, вообще никак. А что, если приступом?
Она вытерла слезы и пошла искать кабинет, в котором занимался ее класс.
На переменке она попыталась заговорить с Надей, но та была отчего-то насуплена, отворачивалась, не отвечала на вопросы.
— Что такое, почему ты со мной не разговариваешь? — удивилась Лера.
Надя еще какое-то время молчала, потом вдруг выпалила:
— Зачем ты сказала, что родители пропили мои последние ботинки?
— Но, — от неожиданности Лера даже растерялась, — это так…
— Это не так!
— Именно так. Надя… ты думаешь, люди совсем, что ли, ничего не понимают? У каких нормальных родителей ребенок будет ходить в драной обуви и в грязной одежде? Ты уж не обижайся, тут не на что обижаться. И защищай, не защищай — это не сделает их лучше.
— Ты их не знаешь, — продолжала девушка, упрямо отворачиваясь.
— Надя, посмотри на меня. — Лера заставила ее повернуть лицо. — Не превращай саму себя в идиотку! Лучше признать правду, какой бы ужасной она не казалась! Ты можешь сколько угодно пытаться обмануть других, но никогда не обманывай себя. Я в данный момент — твой единственный друг, и не просто так, а потому, что действительно тебе помочь хочу, а ты еще сопротивляешься при этом!
