Альфред Кох - Ящик водки. Том 1
Если же спецслужбы находятся в подчинении структур, сформированных из выходцев из спецслужб, то есть людьми с описанной выше ментальностъю, то сама метода управления становится непрозрачной. Спецслужбы сами формулируют свои цели, сами ставят себе оценки (всегда почему-то очень высокие), сами себя награждают (секретными указами). Государство превращается в филиал спецслужб. Власть не опускается до полемики даже с конструктивной оппозицией, а на всякие неудобные вопросы отвечает: «Вот вы спросили, зачем мы заложили в бюджет инфляцию не 15, а 12%? Так позвольте вам заметить, что мы знаем истинные мотивы вашего вопроса. Вы ведь не интересуетесь инвестиционным процессом в стpaне. На самом деле вы прелюбодей и тайно посещаете любовницу. Так-то». (Занавес. Полемика закончена.)
Свинаренко: Так… Давай ближе к телу. Значит, в 83-м поехал я в Германию, с так называемым поездом дружбы — наш пролетариат повезли выпивать с ихним пролетариатом. Ну, встреча, речи с трибуны, банкет. Наутро меня поднимают наши: «Игорек, либо мы помрем, либо ты нам поможешь найти чем похмелиться». — «Так в чем проблема, вон через дорогу универсам, берите там что хотите и похмеляйтесь». — «Ну, так не бывает, сейчас же семь утра, еще не дают, надо с грузчиками договариваться…» Ладно, повел их в магазин. А там в широком ассортименте выпивка от пива до ликеров, и закуска любая — и все почти даром.
— Как оно и должно стоить. А то ведь нам наше правительство тогда объясняло, что делает огромное одолжение тем, что дает людям возможность выпить. Оно из этого сделало любимое развлечение народа, потому что водку тяжело было достать!
— …и мне мои пролетарии в гэдээровском универсаме говорят: «Что ж мы, дураки, поженились! Мы б могли на немках жениться и жить тут! Водка дешевая, пива навалом, девки дают, чего ж еще?» Люди родину готовы были продать за кусок салями, вот до чего их партия довела. Они переживали, плакали, блевали — в общем, непросто им было смотреть на жизнь ГДР. Заезжаем в деревню — мой пролетариат не верит, что деревня: как, там ведь дороги, фонари, водопровод и канализация. Тяжело было в социалистической Германии в этом смысле нашему пролетарию — не знаю, как с этим у Путина. А комитет тогда был очень строг, за нами присматривали, чтоб мы ночевали каждый в своей койке, — это, кстати, о кагэбэшниках в Восточной Германии. И чтоб повидаться с девушкой из местных, надо было такую конспирацию разводить…
— А перед кем они боялись, что ты потеряешь облик советский? На Запад оттуда не сбежать было, Штази из-под земли б достала… Что касается самих восточных немцев, то они прекрасно знали наш облик…
— Там глубже было. Нас как-то на 7 ноября, когда я в Лейпциге учился, вызвали в советское консульство — флаги там, пионеры, музыка — и толкнули с трибуны лекцию про то, что все немки б…и и вступать в связь с ними можно, но если кто женится — кранты, сразу отзывают в Союз и отправляют в армию. И все это подавалось под красным знаменем, перед бюстом вождя.
— А почему нельзя жениться?
— Ты меня спрашиваешь? Откуда я могу знать… Лично я не женился. Может, боялись, что наши туда повалят валом, потом начнут дальнюю родню перевозить… А скорей всего, чтоб избежать конфликтов и лишнего напряжения. Я вот помню, пару раз почти совсем было дрался с немцами в те времена, но они каждый раз отступали. Потому что они хотели просто слегка подраться, по пьянке, а я шел на них и рвал тельняшку на груди — типа иду на смертный бой, сейчас кому-нибудь горло перегрызу. Ну, тебе этого не понять.
— Скажи, пожалуйста, вот тогдашний уровень жизни ГДР выше был теперешнего российского или ниже?
— Мне кажется, у них было лучше. Там было товарное изобилие при высоких зарплатах.
— Ну насчет жратвы ладно, но шмотье их говенное было.
— Им нравилось. К тому ж западного товара было полно. Гэдээровские левые джинсы стоили 120 восточных марок, a Wrangler у фарцы — 160. Купи и носи себе. Ну, на машины была очередь, лет на десять. Но квартиры там только ленивым не давали. Я вспоминаю ту их жизнь — хорошо, уютно…
— Но почему ж они до сих пор не могут вписаться в западную жизнь? Присоедини Москву к ФРГ — через год все впишутся: и рабочие, и путаны…
— Хороший вопрос. Думаю, это потому, что у них была холодная гражданская война. Правительство ГДР давало понять своему народу — вот, мол, русские победили фашизм, стало быть, они круче. А ваши отцы и деды воевали за Гитлера, их надо стыдиться. И так власть воспитала в своем народе комплекс неполноценности страшный. В пьяном виде восточные немцы то и дело мне жаловались, что никто их не любит, и это 76 справедливо — за что ж их любить. Я их утешал, говорил, что и нас, хохлов, тоже не любят, но нам плевать. А западные немцы покаялись, стали евреям давать деньги и квартиры, и в кибуцы ездить. То есть западные немцы как бы искупили вину за фашизм. А восточные не искупили вину за коммунизм, потому что коммунизм — это типа замечательно.
— А, то есть вина без искупления? Не могу согласиться. Вон ведь сколько мы у них вывезли оборудования после войны, это разве не искупление?
— Ну это вы, капиталисты, все бабками меряете…
— А когда немок русские солдаты е…ли, это не личное искупление?
— Это, извиняюсь за каламбур, никого не е…т.
— И как так много брюнетов в Германии образовалось?
— Да ладно тебе.
— И духовно никаких прорывов. Ни литературы, ни кино у восточных немцев не было…
— А им все западное показывали, вещали из ФРГ. Думаю, Путин в ГДР смотрел то же, что и я. Те же фильмы. «XX век» Бертолуччи, «Кабаре» Боба Фосса, «Полет над гнездом кукушки» Милоша Формана… Это все шло у них в обычных кинотеатрах. Это, конечно, расширяло кругозор — в Союзе же совсем была дремучая жизнь. Что еще? Видимо, Владимир Владимирович покупал там ботинки «Саламандра» — совместное предприятие западных немцев с восточными. Ходил в пивные, ел там сосиски и свиную ногу, пил пиво…
— И поправился на этом всем. И денег скопил — привез оттуда «Волгу». А ты что привез?
— Да пару штанов, и все. Думаю, Владимир Владимирович меньше пил, чем я, потому и «Волгу» привез.
— И зарплата у него была побольше.
— Скорей всего. Я получал стипендию 448 восточных марок 50 пфеннигов, что по официальному курсу было 140 рублей. Но там этого хватало на три пары фирменных джинсов.
— Которыми ты фарцевал. —Нет.
— В глаза смотреть!
— Да пожалуйста. Смотрю. Нет, у меня там не джинсами все мерялось, а иначе. Я мог на свою стипендию выпивать 0,7 литра бренди каждый день и еще даже закусывать. По советским меркам, это была просто роскошь. Что можно сегодня сказать? У них в ГДР была красивая, веселая и легкая жизнь. Хотя у них там были и диссиденты, и Штази их давила…
— Ну, диссидентство в ГДР выражалось в перелезании через стену.
— Так, так… Тут, может, и зарыт самый важный момент: из ГДР все мечтали сбежать. И Путину, наверно, это было неприятно сознавать. Думаю, он чувствовал себя охранником на зоне: убери колючую проволоку — и все от тебя сбегут, никто тебя не любит… Это его так мучило — предполагаю я, надеюсь, его не переоценивая, — что он, став президентом, очень быстро создал такую ситуацию, что жить в России — это престижно. Не каждого еще пустят. А некоторых вообще вышлют. Они будут проситься обратно — их не возьмут. И люди поймут, что право жить в России еще надо заслужить. Отчасти это от опыта Стены. Помню это мощное чувство границы, видимой, реальной, ощутимой. Когда видишь два ряда колючей проволоки, а между ними ходят пограничники с немецкими овчарками… Причем ты видишь это издалека, к проволоке тебя и не подпустят. То есть Путин, сидя в ГДР во времена Андропова, о многом должен был задумываться. Никак не мог не задумываться.
— Да… Съездил ты, значит, в ГДР, а после вернулся в Калугу. Это ведь там жил плененный Шамиль?
— Да. С гаремом. Который к нему отошел согласно договору.
— А кому он еще мог отойти?
— Ну, красноармейцу Сухову. Или в госдоход. Вот тебе, кстати, и решение чеченского вопроса: Масхадов должен сдаться в Калугу.
— Но потом ведь Шамиль попросился на хадж в Мекку. Царь его отпустил, с сыновьями. И в дороге Шамиль помер. А сыновья там остались — в Туреччине. Какой-то сын Шамиля был главнокомандующим турецкой армией, когда шла война с Россией. Выученик генштаба! Царю присягал, ручку целовал! По-русски говорил лучше, чем по-аварски!
— Значит, какой вывод?
— Сколько волка ни корми… А х… у тигра все равно длинней.
— Это да… Однако вернемся к теме выпивки — в связи с «андроповкой», которой Юрий Владимирович ознаменовал свое восшествие на престол. Кто-то на это купился, а кто-то ж как гнал, так и дальше стал гнать…
— Самогонку я сам гнал лично. В 83-м как раз начал.
— Ну-ка, расскажи!
— А чего тут рассказывать? У себя на кухне, в коммунальной квартире, и гнал…
— Какой был рецепт у тебя? Я, например, уже забыл, хоть и гнал, а ты помнишь?
