Дмитрий Беразинский - Курс оверклокинга для операторов машинного доения.
– Та самая Надежда, значит… а меня Юрием зовут. В честь Долгорукого назвали. Слыхали?
– Который считается основателем Москвы? - уточнил Надя, - слыхала, - а что означает уточнение «та самая»?
– Юр, можно я расскажу? - взмолилась Света, - Тема, ты не против?
Артем вздохнул и уселся снова за стол. Взял из стопки тарелок четыре штуки, расставил их по периметру. Принялся накладывать кашу все той же деревянной ложкой.
– Дели курицу, Юрка, - обреченно произнес он, - сейчас они тебе наговорят. Ладно, Светлячок, трави помаленьку.
Света усадила Надю за стол и принялась с жаром объяснять:
– Одно из последних писем, полученных от Артема, содержало следующий постскриптум: «Любовь умерла, и Вера вот-вот загнется. Осталась одна Надежда, и только она может вернуть мне интерес к жизни».
Надя недоуменно смотрела на него. Артем насупился.
– Вообще-то, я выражался фигурально, - произнес он, - и о девице Пешеходовой тогда не думал. Я, если честно, думал о том, что жизнь - штука довольно мерзкая.
«Девица Пешеходова» едва не выронила куриное крылышко.
– Вы можете не говорить обо мне в третьем лице? Мы ведь не в зале суда
Светка сделала глоток привезенной с собою «Хванчкары» и вытерла салфеткой губы.
– Надюша, пусть лучше о нас в третьем, чем о работе в первом. Поверь мне, когда они переходят на свой профессиональный жаргон, я чувствую себя Алисой в Сингапуре. Ты лучше мне скажи вот что: между тобой, и этим лохматым, тощим сенбернаром что-то есть? Его спрашивать бесполезно - он вывалит шесть страниц текста, и я вновь останусь в неведении.
Надя покраснела. Все в этой компании были значительно ее старше. Причем, как раз настолько, чтобы между ними не могли возникнуть родительские отношения. Но и о легкомысленной приятельской беседе тоже говорить не стоило.
– Присматриваю за ним по просьбе общественности, - уклончиво ответила она, - как женщина и как профорг. Мужика ведь только оставь одного - пропадет. Артем - это моя общественно-полезная нагрузка.
Света приложила палец к губам.
– Все. Об остальном - ни звука. Он по сценарию должен мучаться и терзаться в неведении. А из-за чего вы поссорились?
– С чего ты взяла? - удивился Артем.
Света нахмурилась. Нахмурившаяся блондинка - это словно очередной ураган у берегов Луизианы. Парни притихли.
– Я, конечно, не Шерлок Холмс, - как бы разговаривая сама с собой, сказала она, - но не настолько тупая, чтобы не замечать очевидных вещей. Когда Надя вошла, у тебя было такое удивленное лицо, словно ты увидел по меньшей мере призрак умершей тетки. Тебе хватит, Ватсон, или мне излагать дальше?
Артем замахал руками. Мол, все понял и принял к сведению. Света снова принялась за трапезу. Юра первый справился с обедом и принялся цедить компот. Орлов выдохнул весь запас воздуха, вздохнул и произнес, не глядя на Надежду:
– Я за время своего затворничества совершенно отвык от женского общества. Случается, ляпну что-нибудь, потом неловко бывает.
Надя под столом засучила ногами.
– Бывает, - подтвердила она, - скажет что-нибудь, и не понятно: то ли комплимент, то ли ругательство.
Юра посмотрел Светлане в глаза и неуловимо качнул головой, призывая к уходу с опасной тропы.
– Что будем делать сегодня вечером? - спросил он, - я, например, последние десять лет мечтал только о рыбалке с ночевкой. Может, махнем?
Артем решительно пресек Юркины фантазии.
– Мечтал? - переспросил он, - ну и мечтай дальше. Ты ведь знаешь, что мечта вблизи оказывается вовсе не таким чудом, как представлялось. В этом году у нас творится что-то неладное. Комаров столько, что к реке не подойти. Плюс ко всему, рыба совершенно не клюет. Уж не знаю, с чем это связано…
– Нормально связано, - без малейшей печали в голосе отозвался Юра, - комариные личинки являются кормом для рыбы. Если много комаров, значит клева и не будет. По моему, так!
– Ух ты! - вступила Света, - а я и не знала что ты еще где-то компетентен, кроме как в своих компьютерах.
Юра победоносно улыбнулся. Хлопнув Артема по плечу, он произнес:
– Мы с этим парнем в армии однажды стали победителями в соревнованиях на выживание в незнакомой местности. Нас сбросили в одно из псковских болот, и мы две недели как проклятые добирались до цивилизации. Жрали всякую гадость, пили болотную воду, короче, отрывались вовсю. Странно, но Артем за это время, насколько я помню, даже умудрился поправиться на пару килограмм.
Света хмыкнула.
– Вот так в компании и узнаешь случайно о некоторых подробностях биографии близкого человека. А где вы служили, уважаемые?
– Рота разведки, - кратко ответил Артем, - остальное - военная тайна, которую мы забыли пятнадцать лет назад. Надя, тебе не скучно? А то мы, кажется, увлеклись.
– С детства обожаю всякие байки: рыбацкие, военные, особенно приятно слушать папину лапшу на мамины уши, - весело ответила девушка, - кстати, Псков - это ведь центральная часть России. Неужели там такие леса и болота, чтобы двум бравым десантникам неделями пропадать?
Артем хмыкнул, вспоминая давно забытые деньки.
– Надя хочет сказать, что ни разу не была в тех местах. Псковская область вместе с Новгородской занимают территорию как половина… ну, хотя бы Белоруссии. Я, кстати, на Витебщине поплутал когда-то знатно. Но населения там, на сто тысяч квадратных километров - всего полтора миллиона. Плотность получается (согласно справочнику) около тринадцати человек на квадратный километр. Для сравнения, в Украине плотность восемьдесят два, а в Белоруссии - пятьдесят человек на квадратный километр. Света, ты же родом из Пинска, много там народу?
– В Пинске хватает, а вот рядом… это же Полесье! Леса и болота!
– Там то же самое, - сказал Юра, - плюс множество мелких речушек. Хотя, где их нет? Ты в Питере бывала когда-нибудь?
Надежда отрицательно помотала головой. Дальше собственного областного центра она не выбиралась. Девушка была домоседкой и очень не любила всякие там переезды и путешествия. Заграничные куррорты не в счет, ибо там она находилась в состоянии аффекта и жила, словно в дурном сне. О своем пребывании за границей она предпочитала не распостраняться.
– Я еще при Союзе ехал однажды в поезде Ленинград - Львов. Свинарник на колесах, и еще мягко сказано. Одним словом, ковбойский поезд. Местность тоже характерная. Со мной ехал один мужик, только из-за речки [14]… так он уснуть не мог. Говорил, постоянно ожидает нападения. И ты знаешь, мне было тогда вовсе не смешно. Лес слева, болота справа, туман сзади. То и дело вспоминаешь Конан Дойля: «Если жизнь и рассудок дороги вам, держитесь подальше от торфяных болот».
Артем рассмеялся.
– Ты, Юрик, нагоняешь на наших барышень печаль. Ведь ты был в таких замечательных местах, а они - нет. Видишь, как Надя жадно все схватывает? Не приведи господь, завтра в партизаны уйдет… Надя, в лесу комары!
– Да ну вас! - надулась девушка, - я как представила себе: поезд, леса, болота, туман - романтика! А Артем, как обычно, из сказки быль сделал. Противный!
– Я для этого рожден, - улыбнулся Артем. Юра встал из-за стола и взял гитару. Принял рокерскую стойку и, клацая по струнам, запел:
Стрелой горящей поезд режет темноту,Послушный неизвестным силам.Тебя втолкнули в этот поезд на ходуИ даже имя не спросили.Не знаешь ты, что будет дальше,Каким ты станешь через миг!
– О-па! Здорово! - восхитилась Надя, - а чья это песня?
– Это первый вариант «Горящей стрелы», «Ария», - уточнила Света.
– Мне, кстати, окончательный больше нравится, - сказал Артем, - но Юра любит сыр со слезой, горячее пиво и баб с изюмом. Индивидуальность, черт побери.
Юра продолжал клацать по струнам.
– Люблю, - подтвердил он, - но достаются мне всегда плавленые сырки, холодный квас и бэк-вокалистки от «Спайс-гёрлз». Артем, вот тебе и окончательный вариант:
Стрелой горящей поезд режет темноту,Послушный неизвестным силам.И стук колес нам заменяет сердца стук,И кровь от скорости застыла.Движенье стало смыслом жизни,Что дальше будет - все равно.
– Между прочим, женщина стихи писала, вот! - гордо надулась Света, - Маргарита Пушкина! Слыхали? Юрка! Артем! Надя! Пойдемте во двор - посидим на лавочке. Вечер то какой - чудо! Пойдемте же!
Вечер и впрямь, был хорош. По меткому определению Юрки, «если бы не комары, то он мог бы поспорить за звание «самого лучшего вечера этого года» однозначно, мля». В ответ на эти слова Артем сбегал в дом и принес несколько пластинок от электрофумигатора. Пластинки эти положили на кирпичи, ограждающие костер, и буквально через несколько минут среди комаров возникла паника. Юра чего-то бренчал на гитаре, а Светка склонила голову ему на плечо и тихонько напевала. Надя придвинулась поближе к Артему и шепнула ему на ухо:
– Ты с ними давно знаком?
