Владимир Контровский - Рассказы Старого Матроса
Здесь появились и новые персонажи в истории пиратства — буканьеры и флибустьеры. Первые — это смешавшиеся с индейцами потомки не сумевших разбогатеть конкистадоров, беглых каторжников, дезертиров и потерпевших кораблекрушение моряков. «Букана» — это приготовленное по индейскому способу мясо дичи, которое могло долго храниться даже в условиях тропиков (очень ценная вещь в те времена, когда консервов и в помине не было). Испанцам не понравилось независимое сообщество свободных охотников, и они начали вытеснять их с Кубы и с Эспаньолы. На небольшом острове Тортуга буканьеры образовали «береговое братство» — подобие Запорожской Сечи в карибском варианте — и занялись морским разбоем. Вот их-то и называли флибустьерами (от французского слова flibustier — «свободно грабящий»), а с прибытием в 1629 году на Тортугу французских и английских эмигрантов началось многонациональное флибустьерство.
Тортуга, сделавшаяся мощной крепостью и настоящей пиратской базой, неоднократно переходила из рук в руки. Англичан сменяли французы, затем испанцы, и снова англичане, пока, наконец, здесь окончательно не установилась власть Людовика XIV. Англичане же, захватив в 1655 году Ямайку, быстро превратили столицу острова Порт-Ройял в настоящий «пиратский Вавилон», ставший главным рынком сбыта захваченной у испанцев добычи. Развратная роскошь «пиратского Вавилона» раздражала европейское общественное мнение, но даже личное вмешательство английского короля ни к чему не привело. Колонизаторы Ямайки сказочно разбогатели на торговле награбленным и могли позволить себе подкупать даже высших королевских сановников.
Среди легких и быстроходных пиратских судёнышек всё чаще попадались тяжёлые, отлично вооружённые трофейные военные корабли. Флибустьеры объединялись в целые флотилии с многочисленными экипажами и не только грабили всё, что держится на плаву, но и успешно брали штурмом города на островах Карибского моря и даже на материке.
История карибского пиратства изобилует яркими личностями, некоторые из которых стали прототипами литературных героев Сабатини и Стивенсона — вроде капитана Блада или Джона Сильвера. В длинной череде английских, французских и голландских корсаров и пиратов особое место принадлежит англичанину Генри Моргану по кличке «Жестокий» — самому знаменитому из антильских флибустьеров.
Беспринципный и беспощадный, Генри Морган прошёл путь от юнги и рядового буканьера до корсарского «адмирала» и главнокомандующего британскими вооружёнными силами на Ямайке, деловито истреблявшего былых товарищей по пиратскому ремеслу. Умер Морган в преклонном возрасте в собственном доме в Порт-Ройяле, а черты характера этого человека, похоже, стали фамильными чертами его потомков — ведь именно пират заложил основу финансового благополучия одной из богатейших династий мира. А благодаря своему неуёмному честолюбию и склонности к позёрству Генри Морган попал на страницы художественной литературы, очень сильно приукрасившей его истинный облик.
В пиратском заповеднике Карибского моря морской разбой пошёл на убыль в начале XVIII века, хотя чёрный флаг мелькал здесь ещё более ста лет, а у североамериканского побережья пиратство, порождённое англо-французской борьбой за колонии и войной за независимость США, существовало вплоть до середины XIX века.
Прагматики и романтики
На рубеже XVII и XVIII веков ареной оживлённой деятельности пиратов вновь стали воды восточного полушария. После окончания колониальных разборок между Испанией, Англией, Францией и Голландией в Карибском море установился статус-кво, пираты стали уже всем мешать, и былые соперники дружно взялись за уничтожение морских разбойников. Поэтому многие бывшие буканьеры переместились в Индийский океан, привлечённые слухами о ждущей их богатой добыче. Европейские пираты действовали здесь сами по себе или вливались в ряды местных пиратов: арабских, индийских, малайских и китайских, издавна хозяйничавших в здешних водах.
В галерею пиратов добавились новые, весьма колоритные экземпляры. Джон Эйвери прославился тем, что женился на дочери самого Великого Могола, которую захватил вместе с гружёным сокровищами кораблём — в качестве приданного. Правда, умер пират в крайней нищете, проклиная тот час, когда решил ступить на путь честной жизни, зато Даниэль Дефо увековечил его в своей книге «Жизнь и приключения славного капитана Боба Сингльтона».
А увлечённые идеями утопического социализма итальянец Карачиолли и француз Миссон организовали на Мадагаскаре самую настоящую коммунистическую республику под названием Либерталия. Республика не признавала частной собственности внутри своей структуры, однако необходимые средства добывались путём пиратства — двести лет спустя этот способ назовут «экспроприацией экспроприаторов». Но Миссон был, вероятно, самым милосердным из пиратских главарей, пиратом-гуманистом, избегавшим излишнего насилия по отношению к жертвам разбоя. Вся затея кончилась печально — нищие местные племена разграбили и сожгли процветающую колонию. Уцелевшие жители посёлка ушли на кораблях в море, где попали в самый центр циклона. Вместе с отцами-основателями Либерталии Миссоном и Карачиолли на дно пошли и мечты о светлом будущем на одном отдельно взятом клочке суши.
К середине XIX века классическое пиратство, то есть «действия, направленные против кораблей в море и в порту, связанные с грабежом и насилием и имеющие целью присвоение незаконным путём чужой собственности, а также аналогичные действия против населённых пунктов и иных объектов на побережье», почти сошло на нет.
Мир был поделен, все континенты и омывающие их моря оказались под юрисдикцией той или иной великой державы. Сильная государственная власть — точно так же, как не раз случалось в прошлом, но уже бесповоротно — отнюдь не собиралась терпеть в своей вотчине морскую уголовщину, предпочитая организованные и узаконенные способы извлечения прибыли. А кроме того, с развитием техники судостроения корабли стали очень сильно зависеть от береговых баз снабжения и ремонта. Парусникам флибустьеров не требовались топливо и длинный перечень запасных частей, а пароходы без всего этого просто не могли плавать.
В ходе обеих мировых войн ярлыки «пираты» и «корсары» щедро наклеивали на боевые корабли противника, особенно на крейсера и подводные лодки Германии. Однако подобная классификация носила всего лишь эмоциональную окраску, поскольку корсар (или капер) — это частное (а не входящее в состав военного флота) судно, действующее во время войны против торговли противника. Пират же и вовсе не интересуется ничем, кроме наживы, и ему глубоко безразлично, какой флаг развевается на мачте атакованного корабля. Термины «радиопираты» или «пиратские копии» видеокассет и компакт-дисков являются не более чем фигурами речи, а действия угонщиков самолётов — это уже совсем другая статья.
Казалось бы, к концу ХХ века новые экономические условия и технические средства обнаружения и связи не оставили «джентльменам удачи» никаких шансов на выживание. И тем не менее…
Горячие точки морей
В настоящее время наиболее «пиратоопасными» районами земного шара являются моря Юго-Восточной Азии и побережье Бразилии. В китайских водах в промежуток между двумя мировыми войнами вооружённые нападения на каботажные грузопассажирские суда были обычным явлением. Переодетые пираты проникали на облюбованный пароход под видом пассажиров, а в море по условному сигналу производили захват судна. Взяв под контроль мостик, радиорубку и машинное отделение, пираты приказывали капитану взять курс на какую-нибудь укромную бухточку — например, в залив Биас. Здесь захваченный пароход уже ожидала целая флотилия джонок, и начиналась отработанная процедура освобождения судна от всего мало-мальски ценного, сопровождаемая поголовным грабежом насмерть перепуганных пассажиров злосчастного каботажника. Иногда подобные «абордажи изнутри» приводили к человеческим жертвам — с сопротивлявшимися или с не спешившими выполнять распоряжения налётчиков пираты не церемонились. Сейчас картина несколько изменилась, однако нападения на небольшие суда, яхты и катера (или «под заказ», если заранее известно, что на борту выбранного судна есть что-то ценное) по-прежнему продолжаются.
В районе Малайзии и Индонезии — в морях «Тысячи островов» — также неспокойно. Во время войны во Вьетнаме мишенью пиратских атак сделались джонки, переполненные беженцами. Взять у этих несчастных было особо нечего, но пиратов интересовали люди как таковые, особенно молодые красивые женщины — на такой товар спрос всегда будет.
Недоброй славой у моряков пользуется Малаккский пролив — здесь от нападений не застрахованы даже крупные современные теплоходы. Тень мадам Вонг тревожить не будем — мне самому (к счастью, наверно) не довелось встретиться с этой легендарной особой или с её подручными. Расскажу только о том, чему я сам был свидетелем.
