Дуглас Коупленд - Поколение Икс

С Клэр они повстречались несколько месяцев назад у Брендона дома, в Вест-Голливуде. Собирались пойти втроем на концерт Волл-оф-Вуду, но Тобиас с Клэр так туда и не дошли, завернув вместо этого в кофейный бар Ява, где Тобиас весь вечер разглагольствовал, не закрывая рта, а Клэр на него пялилась. Позже Тобиас выставил Брендона из его собственной квартиры. Я не слышала ни единого слова из того, что он наговорил за весь вечер, – утверждает Клэр. – С тем же успехом он мог бы читать меню задом наперед. Но профиль у него, скажу я вам… Умереть на месте.

Они провели вместе ночь, а на следующее утро Тобиас ворвался в спальню, вальсируя с охапкой из ста длиннющих роз, и разбудил Клэр, нежно опуская розы ей на лицо, одну за другой. Как только она окончательно проснулась, он обрушил на нее Ниагару лепестков и стеблей – когда Клэр рассказала об этом нам с Дегом, даже мы сочли этот жест восхитительным.

– Наверно, это был самый романтический момент за всю мою жизнь, – сказала Клэр. – Интересно, можно ли умереть от роз? От наслаждения? Короче, в то же утро сидим мы в машине, едем на фермерскую ярмарку в Фэр-факсе, чтобы на свежем воздухе, в компании туристов и голубей позавтракать и поразгадывать кроссворд в Лос-Анджелес тайме. И тут на бульваре Ла-Сьенега я вижу здоровенный фанерный щит с надписью, выведенной пульверизатором: 100 роз = всего 9,99 долл., и сердце мое падает, словно труп с камнем на шее, скинутый в реку Гудзон. Тобиас аж сполз с сиденья. Но дальше – хуже. Горит красный, и тут мужик из ларька подходит к машине и говорит что-то наподобие: Мистер Тобиас! Мой лучший клиент! Вам очень повезло, юная леди, что вы всегда получаете наши цветы от мистера Тобиаса! Как вы можете себе представить, завтрак был испорчен.

Ну ладно, ладно. Я не вполне объективен. Но больно уж это весело – топтать Тобиаса. А главное, легко. Он для меня олицетворяет всех представителей моего поколения, которые извели все, что в них было хорошего, на зарабатывание денег и отдают свои голоса тем, кто принесет им шальные бабки. Они досыта кормятся отбросами в придонных сферах – в маркетинге, земельных спекуляциях, крючкотворстве и биржевом брокерстве. И вот-вот лопнут от самодовольства. Они кажутся себе орлами, сооружающими огромные гнезда из дубовых ветвей и гигантского тростника, но на деле скорее напоминают местных калифорнийских орлов, тех, что строят гнезда из негодных деталей, похожих на объедки сандвичей с проросшей пшеницей (ржавые аппендиксы выхлопных труб, больные грыжей колеса), из обломков автокатастроф с меридианов выгоревшей травы вдоль шоссе Санта-Моника; пластиковых садовых стульев, крышек от сумок-термосов и сломанных лыж – дешевых, вульгарных, токсичных предметов, которые либо мгновенно разлагаются, либо пребудут неизменными в сути своей, пока наша галактика не вспыхнет сверхновой звездой.

Не подумайте, я не питаю ненависти к Тобиасу. Услышав, как въезжает в наш гараж его машина, я осознаю, что вижу в нем того, кем сам мог бы стать, – все мы можем стать такими, если утратим бдительность. Мягкотелыми и самодовольными, извлекающими выгоду из собственных масок, исполненными такой ярости и презрения к человечеству, такой алчности, что досыта наесться сумеем, лишь слопав себя. Он словно пассажир переполненного больными самолета, потерпевшего крушение высоко в горах; оставшиеся в живых, не доверяя чужим органам, вгрызаются в собственные руки.

АРМАНИЗМ:

названная по имени Джорджо Армани приверженность к цельнокроенному и, что более важно, жесткому духу итальянской высокой моды. Подобно японскому минимализму, арманизм отражает глубокую внутреннюю потребность в контроле над собой и миром.

ПОВЫШАТЕЛЬНАЯ ТЕНДЕНЦИЯ БЕДНОСТИ:

осознание, что раньше, во времена безденежья, ты был гораздо лучше, чем сейчас.

– Энди Кэнди, миляга!-с издевательской сердечностью реветТобиас, грохая моей дверью, после того как обнаружил, что в доме Клэр никого нет, если не считать свернувшегося калачиком Дега. Я вздрагиваю, делаю вид. что увлечен ТВ-гидом, бормочу: Привет. Он видит журнал:

– Отбросы культуры, а? Я думал, ты у нас интеллектуал.

– Забавно именно от тебя слышать слово отбросы, Тобиас…

– Что? – рявкает он, как человек в наушниках и с плейером Сони, у которого спросили дорогу. Тобиас не обращает никакого внимания на предметы, не укладывающиеся в круг его интересов.

Ничего, Тобиас. Клэр в ванной, добавляю я, указывая туда в – тот самый момент, когда из-за угла появляется Клзр, щебеча и закалывая волосы детской заколкой.

– Тобиас! – восклицает она и подбегает ча поцелуем, но Тобиас в замешательстве – он не ожидал, что она может расхаживать у меня в таком домашнем виде, а потому не желает целоваться.

– Извините, – говорит он. – Похоже, я не вовремя.

Мы с Клэр закатываем глаза: подумать только. Тобиас воспринимает жизнь как не-особенно-смешную-французскую-комедию эпохи Реставрации, разыгрываемую исключительно ради него. – это же полный прикол! Чем не менее Клзр встает на цыпочки и все-таки целует его. (Он, само собой, еще и высок ростом.)

– Вчера вечером Дег рассыпал у меня по всему дому плутоний. Сегодня они с Энди его выметут, а пока я перебралась сюда на кушетку. Пока Дег не наведет порядок. Он выпал в осадок на моем диване. Наведался на прошлой неделе в Нью-Мексико,

– Так и знал, что он выкинет какую-нибудь глупость. Он что, бомбу делал?

– Это не плутоний, – встреваю я. – Это тринитит, и он безвредный.

Тобиас пропускает мои слова мимо ушей.

– И все же – что он, собственно, у тебя делает?

– Тобиас, я тебе кто – собственная породистая корова ? Он – мой друг. И Энди – мой друг. Я здесь живу, ты не забыл?

Тобиас обхватывает ее за талию – похоже, мальчик впадает в игривое настроение.

– Кажется, мне придется раскроить вас пополам, миледи. – Он крепко прижимает ее к себе, опустив руки на бедра; я от смущения не нахожу слов. Как только можно выражаться так в жизни? – Эй, Кэнди, ты не считаешь, что она задрала нос? Как скажешь – оплодотворить мне ее?

Выражение лица Клэр в эту минуту свидетельствует, что она хорошо знакома с феминистской риторикой и диалектикой, но не в состоянии подобрать уместную цитату. Она – представьте себе – хихикает , хоть и понимает, что это хихиканье выйдет ей боком когда-нибудь в будущем, в тот момент, когда ее сознание не будет помрачено гормональным возбуждением.

Тобиас тянет Клэр к двери.

– Голосую за то, чтобы ненадолго пойти к Дегу. Кэнди, скажи своему дружку: если он решит вставать, пусть не беспокоит нас пару часиков. Чао.

Дверь хлопает еще раз, и. как большинство пар, которым не терпится поскорей совокупиться, они не прощаются.

МУЗКАЗУИСТИКА:

склонность к патологически мелочной классификации музыки и музыкантов. Команда Венские сосиски – типичные представители городского белого кислотного хардешного шансона, скрещенного со ска.

СИНДРОМ ЖЕЛТОРОТОГО ПСИХОЛОГА (ФИЛОСОФА И Т.П.):

тенденция разбирать все аспекты жизни по винтикам, используя недопонятые теории поп-психологов.

Мы пылесосим дощатый пол гостиной Клэр, собирая плутоний. Плутоний это наш жаргонный неологизм для шустрых (и, возможно, радиоактивных) бусин тринитнта. Вот несносные чертенята, – вопит Дег, дубася насадкой по подозрительному пятну. Он повеселел и вообще стал опять похож на себя, чему способствовали двенадцать часов сна, душ и грейпфрут с дерева наших соседей Макартуров – дерева, которое на прошлой неделе мы помогали украшать синенькими рождественскими лампочками, – а также тайная антипохмельная микстура Дегмара Беллингхаузена (четыре таблетки тайленола и банка чуть подогретого куриного бульона Кэмпбелл). Не бусинки, а какие-то пчелы-убийцы – всюду пролезут. Все утро я просидел на телефоне, организуя свой предстоящий визит в Портленд для свидания с родней; визит, которого я, по мнению Дега и Клэр, патологически боюсь. Брось переживать. Тебе-то о чем беспокоиться? Погляди на меня. Я только что сделал чужой дом непригодным для жилья на ближайшие четыре с половиной миллиарда лет. Представь, какой груз должен лежать на моей совести. Дег воспринимает заваруху с плутонием спокойно, но ему таки пришлось пойти на психологический компромисс, и теперь он вынужден делать вид, что не возражает против того, чтобы Клэр с Тобиасом спаривались в его спальне, пачкая простыни (Тобиас кичится тем, что не пользуется презервативами), перетасовывали расставленные по алфавиту кассеты и уничтожали запасы цитрусовых в холодильнике. Тем не менее образ Тобиаса не выходит у Дега из головы:

– Не доверяю я ему. Чего ему надо?

– Надо?

– Эндрю, очнись. Человек с его внешностью способен поиметь любую напедикюренную куколку в штате Калифорния. Такие явно в его вкусе. Но он выбрал Клэр, которая, как бы мы ее ни любили, какая бы крутая она ни была, по стандартам Тобиаса (к ее чести) – товарец с браком. Я хочу сказать, Энди, Клэр читает. Понимаешь мою мысль, да?