Сдаёшься? - Яблонская Марианна Викторовна

Злата. Что это?

Олег. Цветы.

Злата. Зачем?

Олег. Тебе.

Злата. Какие?

Олег. Догадайся.

Злата. Как? Темно ведь. Ни фонарика, ни свечинки.

Олег. А ты — по запаху.

Злата. Розы.

Олег. Не угадала. Пионы.

Злата. Да, пионы. Не колются. Вот глупая.

Олег. Сядем. Вот здесь скамейка, кажется.

Злата. Сядем. А интересно, кто здесь похоронен?

Олег. Девушка, молодая. Видишь, памятник. Она красивая. Ты увидишь, когда солнце взойдет. Ты зачем меня на кладбище позвала?

Злата. Я люблю кладбище. На кладбище все равны. И красавицы, и уродки. Вот эта девушка красивая была, а сейчас что с ней — страшно подумать. Три дыры вместо лица. На кладбище все равны. А в жизни — только красивых любят.

Олег. Ну почему обязательно красивых? Не по-хорошему мил, а по милу хорош.

Злата. Это так говорят. А любят красивых. Ты — высокий.

Олег. Да. И как ты не побоялась сюда со мной пойти? Ведь ты меня не знаешь.

Злата. Знаю. Ведь ты мне письма писал. Мне таких писем хороших еще никто не писал.

Олег. А почему не отвечала?

Злата. Боялась — встретиться захочешь.

Олег. Ну и что?

Злата. Ну и не понравлюсь я тебе, и все кончится. Ты ж меня не знаешь.

Олег. Почему не знаю? Знаю.

Злата. Знаешь?

Олег. Знаю. Я напротив вашего дома живу, часто в окно тебя вижу.

Злата. Ах, в окно…

Олег. И в подъезд, вижу, как ты входишь.

Злата. Ах, вхожу. А как выхожу, не видишь?

Олег. Как выходишь — не вижу. Я в институте в это время.

Злата. Вот как. Ты поцелуй меня, хочешь?

Олег. Хочу. (Целуются.) Ух ты! Даже дух перехватило.

Злата. Это потому, что я еще ни с кем не целовалась.

Олег. А со мной как же? Ведь ты меня даже не видишь?

Злата. Ну и что? Ты же меня тоже не видишь, а целуешь. Значит, веришь. (Целуются.) Знаешь что? Хочешь, зайдем за эту ограду?

Олег. Зачем?

Злата. Там скамейка есть пошире. Я все это кладбище как комнату свою знаю.

Олег. Не надо.

Злата. Почему?

Олег. Могилы кругом. Мертвецы в могилах. Как-то неприятно.

Злата. Так они ж не злые, мертвецы-то. Люди — злые, а мертвецы — добрые. Пойдем?

Олег. Давай завтра встретимся в другом месте. Ты не бойся — я теперь от тебя не отстану. Ты смелая. И… чудная какая-то. В хорошем смысле.

Злата. Нет. Мы подождем здесь восхода солнца. А там… Пусть эта ночь будет наша.

Олег (смеется). Ты как будто помирать собралась.

Злата. Наоборот, жить. Идем. (Берет его за руку, уходят в темноту. Появляется с т а р и к. Он садится. Затем медленно идет за ограду. Выходят З л а т а и О л е г.) Ой!

Олег (смеется). Ага! Все-таки испугалась? Вы, дедушка, как — мертвый или живой?

Старик. А кто меня знает? Это с какой стороны поглядеть. С одной стороны — мертвец, с другой — живой.

Злата. Ой!

Олег. Это как же?

Старик. Так для людей еще иногда живой, на улице им мешаю — кто толкнет, кто обругает: хожу, мол, медленно. Значит, живой, коли ругают. А пять лет назад, как скончалась моя Степанида, вроде бы как мертвец. Памятник ей соорудил, лавку поставил, и спать к ней хожу, сплю с ней, как пятьдесят лет проспал, только бока она уже не греет, да и я ее скоро не согрею, когда вместе с ней лежать буду, могилку себе уже вскопал, а пока лежу вот на скамейке, к новой жилплощади привыкаю. Да я обожду, если вам надо чего, ваше дело молодое, грейтесь. Степанида — та тоже в обиде не будет. (Уходит.)

Олег. Ну и жарка ты, Злата-Злата. Любовь твоя отчаянная какая-то, как перед смертью. И жутко, и прекрасно.

Злата. Это потому, что я уже давно любви жду и еще никого не любила.

Олег. Я понял. (З л а т а обнимает его.) И не больно было? И не страшно?

Злата. И не больно было. И не страшно. Ведь это моя единственная ночь любви в жизни.

Олег. Почему единственная? Ты за меня замуж выйдешь. Я от тебя теперь нипочем не отстану.

Злата. Ты подожди, когда солнце взойдет.

Олег. Что ж, и солнце взойдет. Солнце непременно взойдет.

Сидят в обнимку.

Злата. Светлеть стало.

Олег. Ты, как Золушка, времени боишься. Может быть, на тебе хрустальные туфельки? Покажи-ка! (Целует ноги.)

Злата. Ты подожди, подожди, когда солнце взойдет.

Олег. Прохладно стало. Скоро утро. Накинь мой пиджак. У тебя шея длинная-длинная. Ты случайно колец на нее не надевала?

Злата. Каких колец?

Олег. В Африке есть племя, где женщины на шею специальные кольца надевают, и шеи у них вырастают длинные-длинные, почти как у жирафов. У кого шея оказывается длиннее, та и считается самой красивой. Зато без колец они жить не могут — шейные позвонки слабеют и голову не держат. Когда какая-нибудь изменит мужу, кольца эти снимают, голова падает вниз, а женщина задыхается. Ты изменять мне не будешь?

Злата. Ты подожди, когда солнце взойдет.

Олег. Ты хочешь меня увидеть и узнать стоит ли мне быть верной на всю жизнь?

Злата. Я тебе говорю, подожди, когда солнце взойдет. А у тебя была уже девушка? Наверняка была. Тебе ведь уже двадцать шесть лет.

Олег. Была.

Злата. Кожа у нее была красивая?

Олег. Не знаю. Я на кожу не смотрел.

Злата. А на что ты смотрел?

Олег. На характер, на душу.

Злата. Ну и какая же у нее была душа?

Олег. Ты все знать хочешь?

Злата. Не хочешь, не говори.

Олег. Хорошая. Она мне одного поступка простить не могла. В восемь лет я одну подлость совершил. Знаешь, голова плохо работала.

Злата. Так ты же маленький был.

Олег. А она говорит — раз маленький такой негодяй был, значит, и от большого ждать нечего.

Злата. А ты любил ее?

Олег. Какая ты любопытная. Ну, любил… Я после нее другую завел, чтобы клин клином, но та какая-то другая была… Она мне ее не заменила.

Злата. А у меня никого не было.

Олег. Я понял.

Начинает рассветать, первый луч солнца освещает памятник спящей девушки и с т а р и к а у его подножия. С т а р и к завозился, потом встал.

Старик. Ну вот, и провел ночку со своей Степанидой. Старики рано встают. А все ругал. И почему эти люди живых поедом едят, а мертвых любят? А горячая она была, ух, горячая, я с ней до шестидесяти пяти лет в мужской силе был. Пожил еще ночку. Теперь пойду в мертвецы опять. (Уходит.)

Злата. Пойдем и мы?

Олег. Но сейчас взойдет солнце. Ты же хотела…

Злата. А теперь не хочу.

Олег. Хочешь — не хочешь, а оно все равно взойдет. Вот и памятник… Смотри, макушку девушки позолотило. А у тебя еще тень на лице…

Поднимается солнце. О л е г и З л а т а смотрят друг на друга.

Злата. Тень… Солнце! Красивый ты какой!

Олег. И ты красивая!

Злата (вскакивает). Зачем врешь? Зачем ты врешь? Значит, ты и там на скамейке мне все врал?!

Олег. Я не врал и не вру. Ты — красивая. У тебя — глаза очень красивые. Волосы — красивые. Шея. Фигура.

Злата. И все? Больше ты ничего не замечаешь?

Олег. И все. Ты — красивая.

Злата (бьет его по лицу). Вот тебе, врун! Жалкий, гадкий врунишка! Вот тебе, вот! (Всхлипывает и убегает.)

Олег. Постой! Постой! Почему ты бежишь от меня? Ты, наверное, говоришь про свой ожог. Но я его действительно не замечаю! У тебя такие глаза и такая шея, у тебя такое тело и нежные руки! Чихать я хотел на этот твой ожог! Если ты хочешь знать, то я давно видел его!