Ирвин Шоу - Хлеб по водам
— И что же ты ответила?
Девушка отвернулась, посмотрела куда-то в сторону, потом покосилась на отца, собралась было что-то сказать, но передумала.
Стрэнд понял: она что-то скрывает. Это было совсем не похоже на Кэролайн, она никогда не была скрытной. Кем только она не мечтала стать в детстве — и балериной, и актрисой, и даже медсестрой, — но все это до тех пор, пока ей не исполнилось двенадцать. После этого она успокоилась, просто ходила в школу и играла в теннис, когда позволяло время. Стрэнд удивился тому, что она так разоткровенничалась с Хейзеном. Ведь вне стен дома Кэролайн была довольно сдержанной в выражениях, застенчивой и неразговорчивой. Друзей у нее было немного, и все до одной девочки. И еще Стрэнд знал от Лесли и Элеонор, что Кэролайн казалось, будто бы мальчишки, пытавшиеся ухаживать за ней, просто насмехаются. Она старалась держаться от них подальше.
— И что ты ответила мистеру Хейзену? — повторил Аллен.
— Сказала, что прежде всего хочу стать взрослой, — с некоторым вызовом в голосе проговорила Кэролайн.
— Он, наверное, рассмеялся?
— Он вообще не из тех, кто много смеется, этот мистер Хейзен, — заметила Кэролайн. — И еще сказал, что на него большое впечатление произвела Элеонор. Ну, это и понятно. — В голосе ее не слышалось и тени ревности, она принимала как должное тот факт, что Элеонор — звезда в их семье. — Он сказал, что если бы таких женщин, как наша Элеонор, было больше, тогда не пришлось бы изобретать поправки о равных правах или журналы типа «Мисс». Должно быть, они успели потолковать по душам, пока ехали в такси. А о Джимми он не сказал ни слова. — Кэролайн нахмурилась, точно считала это оскорбительным по отношению к брату. — У него у самого дети есть?
— Трое, — ответил Стрэнд. — Мальчик и две девочки. Примерно вашего возраста.
— Странно, но он о них даже не упоминал. А ты небось расхвастался, рассказывая о нас, да?
— Расхвастался — не то слово, — отозвался Стрэнд. — Каждый день проклинаю плодовитость вашей мамочки.
— Да уж, как же! — улыбнулась Кэролайн. Она встала из-за стола, наклонилась и поцеловала отца. — Ой! Шоколад на верхней губе! — Девушка достала носовой платочек и стерла коричневое пятно, потом убрала остатки торта в холодильник и швырнула пустую картонку из-под молока в мусорное ведро. — Он сказал, что собирается позвонить тебе сегодня вечером.
— Зачем?
— Хочет пригласить нас всех в этот уик-энд за город. У него есть пляжный домик где-то в Ист-Хэмптоне. С бассейном, теннисным кортом и всем прочим. Здорово, правда?
— Здорово, — повторил Стрэнд.
— И еще он сказал, что там есть очень хорошие теннисисты, с которыми я могла бы сыграть. А если кто-то захочет покататься, так у него там и лошади есть! Обещал заехать за нами в пятницу днем и отвезти домой в воскресенье вечером.
— Но ведь у мамы уроки в субботу утром.
— Хотя бы раз в кои-то веки, — сказала Кэролайн, — она может отправить этих разбойников играть в бейсбол, курить травку или смотреть телевизор. Раз в жизни!
— Ладно, обсудим это, когда мама вернется.
— Знаешь, я скажу, какой у вас с мамой главный недостаток, — заметила Кэролайн. — Вы с ней чересчур сознательные.
— Может, ты и права. А теперь давай, прими быстренько душ, пока мать не вернулась.
— Ладненько! — весело согласилась Кэролайн и направилась к двери. А потом вдруг остановилась. — Да, и вот еще что.
— Что?
— Мистер Хейзен сказал, что переговорил с одним из своих партнеров и тот убедил его сообщить об этом преступлении в полицию. Он именно так и выразился: «о преступлении» и «в полицию». Он уже сделал это. Сказал, что это его гражданский долг и что в тот вечер, когда все это произошло, он как-то не подумал сообщить об инциденте. И еще предупредил, что, возможно, к нам придет детектив и задаст мне несколько вопросов. А как надо говорить с детективом?
— Знаешь, я не слишком в этом разбираюсь, — ответил Стрэнд. — Мне самому ни разу в жизни не приходилось говорить ни с одним детективом.
— Надеюсь, он будет молодой и симпатичный, — сказала девушка и снова повернулась к двери, но отец остановил ее.
— Послушай, Кэролайн, — попросил он, — не стоит пока говорить маме о детективе.
— Почему?
— Да потому, что он, возможно, вообще не придет. Незачем напоминать ей о том, что мистер Хейзен называет инцидентом. Возможно, ты не заметила, но ее страшно встревожило это происшествие. И я знаю, что теперь она волнуется всякий раз, когда ты идешь в этот парк, даже днем.
— Ладно, папа, как скажешь, — ответила Кэролайн. — Она твоя жена.
— Кстати, Кэролайн, ты поблагодарила мистера Хейзена за ракетку?
— Конечно, — с достоинством ответила Кэролайн. — Я же еще не окончательно одичала. — И она, напевая, пошла по коридору в ванную.
Стрэнд сполоснул ее тарелку, стакан и нож и насухо вытер полотенцем, чтобы скрыть от Лесли следы предобеденного пиршества. Уже убирая посуду в буфет, он вдруг подумал, а не сходить ли ему в близлежащий участок и упросить того, кто занимается этим делом, не посылать детективов к ним на квартиру. Все равно в парке было слишком темно, скажет он им, и дочь никак не сможет опознать этих ребят. К тому же девочка готовится к выпускным экзаменам, и он бы предпочел, чтобы ее не отвлекали от занятий, хотя бы сейчас. Он догадывался, что у полиции и без того полно проблем и что они были бы рады просто записать все с его слов и забыть об этом.
В прихожей зазвонил телефон, и он вышел и снял трубку. Это была Элеонор.
— Как прошел уик-энд? — спросил он.
— Так себе, — ответила она. — Я отсыпалась, а все остальные напились до чертиков. Кстати, эти мои друзья знакомы с Хейзенами. Хочу внести поправку в свой первый доклад о твоем новом друге. У него было трое детей. Мальчик умер. От ПД.
— От чего?
— От ПД. Передозировки. Героин. Пять месяцев назад. Все уехали на уик-энд, а он оставил на двери записку с просьбой не беспокоить. Ну, они и не стали беспокоить, а потом, когда почуяли неладное и взломали дверь, все уже было кончено.
— О Боже…
— Ужасно, правда? Может, тебе стоит заглянуть в комнату Джимми и поискать шприцы?
— Послушай, Элеонор, — нервно спросил Стрэнд, — тебе известно о Джимми что-то, чего мы не знаем?
— Да нет, вовсе нет. Но предосторожность никогда не помешает. Эти места, которые он посещает… люди, с которыми…
— Но я уверен, что он… что ни один из этих…
— Возможно. Мистер Хейзен тоже был уверен. Почему бы тебе не спросить?
— Я никогда и ни за что не сделаю ничего подобного.
— Наверное, ты прав, — вздохнула Элеонор. — К чему напрасно тревожиться? Это всего лишь догадки. Забудь об этом… Я еще кое-что разузнала о семействе Хейзенов. Похоже, они с женой не самая дружная пара — большую часть времени она проводит в Европе. Дочери тоже существа не слишком домашние. Одна из них живет с каким-то кинорежиссером в Сан-Франциско, и отец, насколько известно, ей не помогает. Другая обитает в Риме, чем она там занимается, никто не знает. Обе, если верить моим друзьям, очень хорошенькие. Неудивительно, что мистер Хейзен с такой охотой принял наше приглашение отобедать. Хотя, говорят, у него есть любовница. Что, впрочем, в конце двадцатого столетия не является чем-то из ряда вон выходящим. Я права?
— Да, конечно, — ответил Стрэнд.
— Поцелуй всех от меня, — сказала Элеонор. — Увидимся в пятницу вечером.
Стрэнд повесил трубку и долго стоял, уставившись на телефон. От ПД… Он содрогнулся. Чувство вины… Должно быть, это непосильная ноша. И еще — прекрасный повод порассуждать о нигилизме, присущем молодежи, об ответственности перед новым поколением, о помощи Ромеро. И поболтать, прогуливаясь по парку с молоденькой симпатичной спортсменкой. Все эти клубы, эти советы директоров, куча денег, а твой сын умирал в своей комнате целых два дня, и никто его не «беспокоил»…
Стрэнд вышел в коридор и остановился перед дверью в комнату Джимми. Долго смотрел на нее, потом попробовал повернуть ручку. Створка приоткрылась. Поколебавшись секунду-другую, Стрэнд плотно притворил ее.
Обедали они в тот день на кухне. За столом были только Стрэнд, Лесли и Кэролайн. Джимми редко являлся к вечерним трапезам, но никогда не забывал предупредить мать, чтобы его не ждали. Стрэнд не стал сразу говорить Лесли о приглашении Хейзена и все время чувствовал на себе умоляющий взгляд Кэролайн.
— Сейчас, папа, — попросила она наконец громким театральным шепотом.
— Что сейчас? — спросил он, хотя прекрасно понимал, что имеет в виду дочь.
— Ну, ты знаешь. Об уик-энде!..
Лесли вопросительно уставилась на них. Вернувшись домой, она занялась приготовлением обеда, а Стрэнд составлял расписание выпускных экзаменов и успел обменяться с женой лишь поцелуем да парой ничего не значащих слов. Он не стал рассказывать ей ни о детективе, ни о Ромеро, ни о молодом человеке, погибшем от передозировки.
