Павел Сергеев - Радио наобум. Правда жизни
И про консультанта нужно напомнить! — осенило Лешу, когда он уже выходил за ворота станции. — Пусть Рика приводят в чувство или другого присылают.
На улице, несмотря на 17.45 летнего времени по Москве, потемнело. Тучи сделали небо похожими на мостовую, выложенную булыжниками разных размеров, которые набухали и темнели, чуть ли не на глазах.
Лодочкин прибавил шагу. Он хотел еще успеть заскочить в салон сотовой связи, дабы пополнить баланс на телефоне, а там — уже практически и дома: как вы помните, станция снимала ему квартиру в десяти минутах ходьбы. Пользоваться машиной не было смысла, работа сидячая и пройтись лишний раз никогда не помешает, разумно полагал он.
Хотя в этот раз лучше было бы доехать на служебном автомобиле…
Не успел он пройти метров двадцать, на его пути совершенно неожиданно возник крепкий черноволосый мужчина с аккуратными усиками.
— Далеко спешим, земляк? — спросил крепыш, будто простуженным голосом с кавказским акцентом и улыбнулся, продемонстрировав обилие золотых зубов.
Прежде чем ответить, Лодочкин осмотрелся по сторонам и с удивлением обнаружил, что никого из людей, кроме него и кавказца, на улице нет.
— Скоро дождь начнется, земляк, — незнакомец продолжал как-то хитро улыбаться, — намокнем. Может в машине поговорим?
Он указал на стоящую в метре от него «Газель» с тонированными стеклами.
— Простите, — произнес Лодочкин, по правде сказать, испугавшись столь неожиданной встрече и судорожно пытаясь понять, что нужно делать, — а с кем имею честь….
Дверь «Газели» плавно открылась и уже оттуда кто-то отдал четкий приказ:
— Давай его сюда.
Генеральный продюсер не успел обернуться на этот голос, как кавказец схватил его за тонкую шею и буквально забросил внутрь микроавтобуса, потом заскочил туда сам и, захлопнув дверь, извлек откуда-то из-за спины нож. Лодочкин посмотрел налево и увидел другого кавказца, в руках у которого не было ничего. Он просто сидел, почесывал свою вакхабистскую бороду и с любопытством смотрел на него его.
«Это чеченские бандиты!» — догадался Лодочкин, и вспомнил какую-то газетную статью трехлетней давности, где писали о том, что чеченцы похищают людей не только у себя, но и в любом городе России, увозят в горы и уже оттуда требуют у родственников похищенного выкуп. От этого воспоминания у него стало громко биться сердце, ему даже показалось, что стук этот слышен в «Газели» абсолютно всем.
— Вы кто такие? Что вам нужно?
Ответом послужил толчок ногой, от которого Лодочкин упал на пол. Толкнули справа. Приподняв голову, Алексей увидел нового персонажа. Персонаж был русским. Толстый, коротко стриженный рыжий мужик, может быть из Рязани, а может откуда еще.
Он присел на корточки рядом и достал пистолет имени товарища Макарова.
Неужели настоящий?
— Думаешь газовый? — спросил рыжий, будто бы читая его мысли, — Можем проверить.
С этими словами он резко засунул ствол в открытый рот пленника и положил палец на спусковой крючок.
— Стреляй его, нехорошего человека! — взвизгнул усатый.
Рыжий сунул ствол еще глубже, и глаза Лодочкина чуть не вывалились из орбит. Подсознательно он распрощался с мирской жизнью, и лишь где-то в уголке ума мелькнула надежда, что намерение бандита серьезным не является. Во рту Леша ощутил смешанный привкус железа и масла (как он догадался оружейного), на лбу его выступили капельки пота, пальцы рук мелко задрожали. Неудержимо захотелось в туалет.
— Пусть ему мозги вышибет! — добавил кавказец второй, доселе молчавший.
Но обладатель пистолета стрелять не стал. Напротив, он извлек «макарку» из лодочкинской ротовой полости, вытер оружие платком и погрузил в кожаную наплечную кобуру.
— Мы тебя не убьем, — обнадеживающе пообещал он, — если вести себя будешь хорошо. Сядь нормально, а то базарить с тобой неудобно как-то. Ты лежишь, а я сижу — не по понятиям.
Алексей проворно поднялся с пола и сел на одно из сидений. Рядом с ним приземлился усатый кавказец и приветливо улыбнулся.
— Короче так, — продолжил рыжий, — слушай сюда, фраер дохлый. Ты понимаешь, на кого наехал?
— Не понимаю, — робко сказал Лодочкин, причем сказал чистую правду. В силу нестандартности текущей ситуации он действительно ничего не понимал.
— Ты на очень уважаемого человека наехал. Человек старенький, газетой руководит, никого не трогает, а ты взял на него и наехал. Ты, типа, че, совсем некультурный?
«Неужели они из-за «Конкретной газеты? — мелькнула в голове Алексея новая версия, — Бандитское издание?»
— Да кончать его надо, шакала паршивого за такие дела! — внес очередное предложение на повестку дня золотозубый усач.
— Кончить мы всегда успеем, — охладил пыл коллеги рыжий и неожиданно хихикнул, уловив в собственной фразе пошловатую двусмысленность — но пока, — вымолвил он, делая свое лицо серьезнее, — мы его заставим поклясться. Торжественно. Как пионера.
Бандит пнул пленника ногой.
— Повторяй типа. Я, Лодочкин Алексей Алексеевич…..
— Я, Лодочкин Алексей Алексеевич, — зачастил генеральный продюсер.
— … перед лицом своих товарищей торжественно клянусь: забрать из суда свою гребаную заяву и выплатить в качестве моральной компенсации «Конкретной газете» десять тысяч евро. Если я нарушу эту клятву, пусть меня ждет самая страшная кара….
Лодочкин повторял все слово в слово. Главное не молчать — вертелось у него в голове, — главное не молчать в такой ситуации. Молчание разбудит агрессию, а это значит будут бить — впервые за последние три месяца его мысли были адекватны происходящему.
— Молодчинка, — рыжий добродушно улыбнулся, — хорошо все повторил. Может не понятно чего?
Алексей интенсивно замотал головой. Движения эти означали, что он скорее понял, чем не понял, и повторять ничего не надо.
— Рад, что ты такой понятливый. Но и все-таки…..
Лодочкин превратился во внимание.
— Даем четыре дня. Сначала — заявление, потом — деньги. И не вздумай юлить: идти к ментам, бегать, уезжать в Питер — достанем везде. Адреса твои нам известны как московские так и питерские. Сами не сможем приехать, корешей ледащевских попросим….
При упоминании о ледащевских Алексей непроизвольно вздрогнул. Даже ему, человеку далекому от мирских сует среднестатистического россиянина, было известно, что Кумарин — один из самых влиятельных авторитетов преступного мира Санкт-Петербурга.
— А если судья откажется отменять процесс? — высказал робкое предположение Лодочкин, и тут же осознал, что сделал это зря: из глубины салона раздался отвратительно-дребезжащий смех второго кавказца, доселе молчавшего. Ничего хорошего это не предвещало.
Рыжий бандюган нахмурил брови, резким жестом выставил в сторону весельчака ладонь, и снова стало тихо.
— Я повторяю, нас это не волнует. Если будет суд, то ты на него не попадешь.
— Почему?
На этот раз кавказцы засмеялись дуэтом, громко, продолжительно, хлопая в ладоши, с выкриками на не понятном генпродюсеру языке. По их реакции Лодочкин догадался, что его второй вопрос был еще более глуп, чем первый.
— Потому что замочим мы тебя, лоха позорного, — белозубо улыбнувшись, пояснил незаконопослушный славянин и добавил, — а чтобы этого не произошло, слушай, что тебе реальные пацаны говорят. Уяснил?
— Уяснил.
— Придешь в суд и напишешь заявление: де, погорячился, вспылил, но в данный момент вопрос исчерпан, с газетой помирились, претензий друг к другу, типа, не имеем. Все чисто и конкретно. А за судью не волнуйся, у него и своих мулек хватает.… Теперь про бабло, — в этот момент лицо говорившего сделалось не то чтобы улыбчатым, но добрым, как будто ему вспомнилось какое-то теплое воспоминание из детства: рассказывающая сказки бабушка, первый поцелуй, принятие в пионерскую организацию и т.д.; засияли также лица у его товарищей, и только на физиономии Алексея Алексеевича не отразилось даже намека на позитив, — моральный ущерб нужно гасить. Сначала Вениамин Петрович думали тебе кровушку пустить, за то, что ты, в натуре, рамсы попутал, но потом остыли малость, сказали, пусть денежек зашлет малеха. Десять кусков: старику ведь много и не нужно, сам понимаешь.
Лодочкин утвердительно кивнул. Хотя пока он себе не представлял: каким образом он найдет десять тысяч евро, если зарплата у него равняется четырем тысячам у.е., получит он их только через две недели, а на руках всего пятьсот баксов….
— Ходить к Вениамину Петровичу не надо, видеть он тебя, козла драного, не желает, так что деньги отдашь нам, ровно через четыре дня. Мы тебе позвоним и скажем: когда, куда и восколько подъехать. И не вздумай в мусарню обращаться, у нас нюх на это дело чуткий! Как только узнаем, сразу на британский флаг порвем!
— А я тебе лично ухо отрежу, — веско добавил несловоохотливый бородач и, для пущей убедительности своих слов продемонстрировал настоящий горский кинжал.
