Дмитрий Стародубцев - Куда уходят львы. Книга вторая

Заняв место за столом, Рафаэль действительно через пятнадцать минут наиграл фишек на пять тысяч, а еще через полчаса полностью отыгрался. «Уйти, что ли? — подумал он. — Черт, в этом казино ни окон, ни часов, сколько сейчас времени? Да и вообще, сегодня пятница или суббота?»

Тут к нему подошла Нина, поставила перед ним бокал с коньяком и шепнула на ухо:

— Молодец! Я думаю, ты их за полчаса до конца обчистишь. Коньяк бесплатно, от казино.

Она испарилась, и лишь чудесный ее запах еще с минуту витал в воздухе, — Белозёров некоторое время жадно втягивал носом, вспоминая недавнюю близость.

Придя в себя, Рафаэль принялся за коньяк, одновременно агрессивно нападая на соперников, распугивая их крупными ставками. Он заполучил фишек еще на три тысячи, но вдруг за столом что-то изменилось. Хорошая карта пропала, мужики стали вести себя осторожно, грамотно, к тому же многим из них начал выпадать «натц». Не прошло и часа, как Белозёров вернул оппонентам все их деньги, а затем пустился в новый минус, все увеличивая и увеличивая сумму своего совокупного проигрыша. Он несколько раз разменивал на фишки пачки долларов, и все же его преследовало патологическое невезение. Если у Рафаэля выпадала одна пара — у одного из противников оказывалось две пары; если у него был стрит, то у мужиков всегда находился флеш. Еще через два часа молодой человек просадил всю наличность, с которой сюда пришел, — что-то около сорока тысяч долларов — и обратился к Тараканову с просьбой снять деньги с банковской карты.

— Рафаэль Михайлович, я бы с огромным удовольствием! Но вы же знаете, что мы с банками не работаем, — отвечал Тараканов, с карамельным уважением, но достаточно твердо.

— Но что же делать?! — огорчился покрасневший от злости Белозёров. — Вы же знаете, что у меня денег до фига!

Главный менеджер сочувственно кивнул, вытер губы белоснежным носовым платком.

— Есть один вариантик. Я постараюсь Вам помочь. Подождите меня здесь одну минуточку…

Вскоре Рафаэль сидел в уютном кожаном кресле, украшавшем тесный подвальный кабинет, а перед ним за рабочим столом щелкал изредка по беспроводной клавиатуре какой-то здоровущий очкарик, копаясь в неведомой информации на мониторе-компьютере Macintosh (приблизительно 100’000 р.). Когда Белозёров заходил, он представился просто Андреем.

— Рафаэль Михайлович, я так понял, вы хотите поиграть в кредит? — наконец спросил он сухо, но вежливо, сняв свои окуляры.

Без очков хозяин кабинета показался Рафаэлю тертым мошенником-предпринимателем, наверняка бывшим членом одной из бандитских группировок, например, долгопрудненской. Он смотрел прямо в глаза, казалось, просверливая этим взглядом мозги насквозь, и весь источал этакую спокойную силу и всепоглощающую властность.

Рафаэль смущенно отвел взгляд.

— Да. Наличка кончилась, а я хочу отыграться.

Андрей:

— На какую сумму вы хотите набрать фишек?

Рафаэль:

— Ну, не знаю, тысяч на пятьдесят.

Андрей:

— Пятьдесят?! Это большие деньги. Вы понимаете, что такой кредит мы не можем выдать просто по устной договоренности? Вы — один из лучших наших клиентов, мы вас любим и уважаем, всегда готовы пойти вам на встречу. Но все же хотелось бы увидеть какую-нибудь расписочку.

Андреева расписочка оказалась юридически безупречным договором займа между двумя «физическими лицами», к тому же к нему прилагался некий внезапно нарисовавшийся, холеный и весьма любезный нотариус — будто ждал за дверью. Рафаэль вскользь прочитал документ, едва понимая его смысл, и сразу подписал. Нотариус поспешил документ удостоверить.

Не прошло и часа, как Белозёров опять сидел в этом же кабинете. Соперники за покерным столом обчистили его быстро и красиво, все время заманивая на большие ставки. Рафаэль то и дело попадался в искусно расставленные ловушки и неизменно проигрывал. На этот раз он попросил сто тысяч зеленых.

Андрей:

— …Таким образом, ваш долг составит сто пятьдесят тысяч. Извините, но на этот раз нам хотелось бы прописать в договоре обеспечение на эту сумму. Вы не возражаете?

Рафаэль:

— Что за обеспечение?

Хозяин кабинета (и, надо

полагать, самого казино) надел очки и заглянул в компьютер.

Андрей:

— Вы владеете домом под Бенидормом в Испании; оценочная стоимость — двести тысяч евро. Мы примем его залогом под ваш кредит.

Рафаэль опешил от такой осведомленности. Про этот особняк даже Миронов не догадывался, не говоря уже о Хабарове или Насте.

Рафаэль:

— Вы ничего не перепутали?! Двести тысяч евриков — это же около трехсот тысяч грина! А вы предлагаете мне заложить элитную виллу за сто пятьдесят. Ничего себе компот!

Андрей:

— К сожалению, таковы правила рынка, Рафаэль Михайлович. Если вы не вернете к указанной дате долг, мы должны будем в сжатые сроки реализовать ваш объект. В Испании кризис, рынок недвижимости провалился; максимум, что мы получим, — сто двадцать — сто тридцать тысяч евро. И то надо будет серьезно попотеть. А еще расходы на авиабилеты, гостиницы, юристов, нотариусов. Земельный налог, перерегистрация, коммуналка и прочее. Вам решать, Рафаэль Михайлович…

Рафаэль:

— Готовьте договор.

На улице было темно и морозно; ни одной души, ни одной проезжающей машины. Белозёров огляделся и, пошатываясь, двинулся в сторону Садового кольца, чтобы попытаться поймать такси. Мужланам, механизаторам и лохам, как он их сначала определил, он подарил фишек почти на пятьсот тысяч долларов.

Рафаэль остановился и вытащил из нагрудного кармана дубленки небрежно смятый пополам договор займа — окончательную версию, заверенную «ручным» нотариусом. В обеспечение кредита он заложил виллу в Бенидорме, свою долю в фирме, зарегистрированной в Арабских Эмиратах, а также квартиру в Москве, которую недавно приобрел и теперь сдавал в аренду. Сайленс! Еще хорошо, что дело не дошло до коттеджа в «Смородинке».

На глаза наворачивались слезы, в груди все кипело праведным гневом, ноги еле переступали, а ночная старая Москва, укутавшись в хорошо протопленный бетон и кирпич, сонно-равнодушно поглядывала на одинокого пьяного и замерзшего тошнотика.

В это самое время в кабинете владельца подпольного казино собрался утомленный, но вполне веселый междусобойчик. Сам Андрей полулежал в кожаном кресле, предназначенном для посетителей; у него на коленях совершенно по-домашнему расположилась улыбающаяся хостесс Нина. Еще здесь были: Тараканов, дилер покерного стола, нотариус и те самые четыре мужика, которые вытащили из Белозёрова пол-лимона американских.

Кто-то разлил по бокалам шампанское из бутылки с искривленным горлышком — «Вдова Клико» 1998 года (примерно $500 за бутылку). Андрей на правах босса поспешил провозгласить тост:

— Братва, сегодня мы неплохо поработали! Хотя, если честно, я рассчитывал вытащить из этого терпилы миллион. Но — курочка по зернышку… Да, Нинок? Предлагаю выпить за всех нас, но прежде всего за покер — самую великую игру, которую когда-либо придумывало человечество!

И он до дна опустошил свой бокал. Нина и другие поспешили последовать его примеру:

— За нас, за покер, за покер!

— А теперь самое интересное! — интригующе сообщил Андрей и прогнал со своих колен хостесс, вдогонку по-хозяйски шлепнув ее по заду.

На его рабочем столе появились пачки долларов, и каждый из присутствующих удостоился своей доли.

— Всего пять тысяч! — обиделась Нина. — Я с этим притырком и переспала, и на новую игру его развела…

— Послушай, красавица! — зловеще усмехнулся Андрей.

— Сколько ты на трассе в Химках зарабатывала в месяц? А в стрип-клубе? А в борделе «Золотая жемчужина»? Сколько я потратил на твой новый имидж? Сколько я отдал стоматологам за твои гребаные зубы? Хочешь вернуться назад? Я тебе это быстро устрою, не успеешь и глазом моргнуть!

ГЛАВА 15

Когда наконец я дозвонился до Вики, чтобы пригласить ее на свидание с последующим, как надеялся, десертом — сладким развратным перепихоном, — девушка неожиданно сообщила мне, что всю неделю будет занята. Я впился в нее, как энцефалитный клещ, пытаясь выудить какую-нибудь дополнительную информашку, но она не кололась, а только либо молчала, либо дерзила.

Я приперся к ней домой рано утром, когда, по моим подсчетам, ее мать должна была уйти на работу, и долго насиловал дверной звонок. Все-таки Вики открыла — в пижаме, заспанная, прыщавая, с плохим запахом изо рта. Судя по ее никакущему виду, она всю ночь развлекалась в ночном клубе. С порога она нагрубила мне, пожаловалась на жуткую головную боль, но все же впустила.

В тесной кухоньке трехкомнатной квартиры я до-бодался к ней с ревнивыми расспросами. Девушка юлила, нетерпеливо перебивала с невротическим апломбом, несла какую-то хрень собачью, пока все-таки не выдала на-гора, как говорят рекламисты, «гвоздь» — самую важную, ударную информацию: