Нил Шустерман - Теневой клуб
Я сразу понял, что она хотела этим сказать. Так, подпустить в голос стальных ноток, больше никакого нытья. Если я и вправду президент, то им придётся принять новую политику нашего клуба — и точка.
— Хорошо, — сказал я своим новообретённым авторитетным голосом, — если мы не хотим, чтобы Клуб распался или ещё того хуже — чтобы нас вычислили, мы должны временно приостановить наши развлечения. Никаких розыгрышей. Пока.
Рэндал и несколько других заскулили.
— Тихо! — прикрикнул я. — Я ещё не закончил.
Вы не поверите, как быстро они прекратили скулёж. Я еле сдержал улыбку. Мы оба, Шерил и я, обладали всей полнотой власти, и пока я произносил речь, мой голос не дрогнул ни разу:
— Итак, мы будем совершать наши акции только время от времени, когда кто-то совсем уж нас достанет. Таким образом им будет воздаваться по заслугам именно тогда, когда они действительно это заслужат; и нас никто никогда не поймает! Такова наша новая политика, верно, Шерил?
— Верно! — Шерил улыбнулась и крепче сжала мою ладонь.
Некоторое время все переглядывались, затем Эбби произнесла:
— По мне, так это очень даже разумная идея.
И все с ней согласились, даже Даррен.
— А чем мы будем заниматься между акциями? — поинтересовался он.
— Обжираться маршмеллоу. — Шерил бросила ему упаковку.
— Окей, — сказал Даррен и принялся уписывать лакомство.
* * *После этого всё пошло значительно легче. Мы с Шерил главные, все остальные это поняли и признали нашу власть.
Остаток дня мы болтали обо всём на свете: от пожаров в школе до Ральфи Шермана — каждому было интересно, сказал ли он за свою жизнь хоть словечко правды. И это было прекрасно, потому что, как заметила Шерил, мы были группой людей (а вовсе не бандой!), вполне способной весело провести время, не учиняя никаких шалости «на грани» (по крайней мере, в тот момент мы ничего такого не вытворяли). Отличные ребята, с хорошими оценками, из приличных семей. Одним словом — всё зашибись, и совесть наша чиста. Совершенно чиста!
Ведь правда?..
Когда собрание закончилось, я, как всегда затушил костёр. Странно, но этот ритуал — заливание костра и уход из Стоунхенджа — стал для меня самой любимой частью наших встреч. Я не знал почему. Хотя нет — некоторым образом, можно сказать, догадывался.
Сегодня Рэндал ушёл с ребятами, оставив нас с Шерил одних. Шерил всегда ждала меня. Мне это нравилось.
— Ты меня немножко напугал, — призналась она, пока я тушил костёр. — Я боялась, что вот сейчас ты как скажешь что-нибудь эдакое — и весь наш клуб развалится.
— Да никогда в жизни! — улыбнулся я. — Ведь Клуб — это же так здорово!
— Ещё бы! — кивнула Шерил. Я взял её за руку, и мы покинули Стоунхендж. — Так с чего ты раньше-то дёргался?
— Ну... совесть взыграла что ли...
— Никогда не жалей врага! — отчеканила Шерил. — Думаешь, Остин угрызается совестью, когда дразнит тебя Гофером?
— Нет, конечно, но Остин тут ни при чём. Мне жалко Тайсона.
— Эту отрыжку? С чего бы? Он же только и умеет, что говорить всякие гадости и затевать мордобои! Мне его ничуть не жаль. И я ему не доверяю. Если этот гад на нас не донесёт, считай, нам повезло.
— Не донесёт.
— Почему ты так уверен?
— Просто знаю и всё.
И тут Шерил замерла на месте, и её губы раздвинулись в улыбке.
— Ты как-то это устроил, да? Нашёл способ заткнуть ему рот?
— Можно сказать и так.
— Как тебе это удалось?
— Узнал одну его тайну, вот и всё.
Уши Шерил, казалось, встали торчком, как у кролика.
— Тайну! Ты знаешь какой-то секрет Тайсона Макгоу! Расскажи, расскажи, я тоже хочу!
— Нет. Не могу.
— Почему? Я же никому не скажу.
— Такой у меня договор с Тайсоном. Я никому ничего не скажу, если он будет держать рот на замке.
— Я не в счёт! — умоляла Шерил.
— Уговор дороже денег.
— Но никто же не узнает!
— Я буду знать.
— Значит, теперь не я твой лучший друг, а Тайсон?
— Нет. Забудь всё, что я сказал. Не хочу больше говорить о Тайсоне.
Шерил поняла, что уговоры бесполезны, и вздохнула:
— Ну и ладно. Подумаешь. Пойдём-ка лучше домой.
Но мне пока не хотелось домой. Погода стояла тёплая для октября, и сейчас как раз наступало моё любимое время суток.
— Погоди, дорога ведь там! — Шерил указала в другую сторону.
— Вовсе нет, — лукаво сказал я. — Дорога там!
И намеренно направился совсем не туда, куда надо было. Мне хотелось видеть, последует Шерил за мной или нет. Она пошла за мной. Я припустил бегом.
— Джаред, там обрыв, осторожней!
— Да ладно тебе! — отозвался я.
Я замедлил ход, услышав грохот волн, разбивающихся о берег где-то внизу. Сквозь деревья завиднелся горизонт, и вскоре я выбежал на травянистый бугор, нависший над океаном. Шерил присоединилась ко мне мгновением позже.
— Видишь, дурачок, я была права! — воскликнула она. — У меня хорошее чувство направления. Ты бы лучше прислушивался к тому, что я говорю!
— Знаю, — сказал я с блаженной улыбкой на лице.
— Джаред, пошли, уже поздно!
— Знаю, — повторил я всё с той же улыбкой.
Она взглянула на меня, не совсем уверенная, что, собственно происходит.
— Знаешь, а ты, кажется, вообще очумел.
— Знаю, — снова сказал я, и она закатилась смехом. Хотя я пришёл на заседание в Стоунхендж в полном расстройстве, сейчас мой внутренний барометр подскочил вверх, и мне очень хотелось, чтобы такое приподнятое настроение продлилось подольше. Мой лучший друг рядом, и жизнь прекрасна!
— Если предки разорутся, что я пропустила ужин, свалю всё на тебя, — уведомила Шерил.
Я усмехнулся, она усмехнулась в ответ. Мы присели у обрыва, однако достаточно далеко от края, чтобы не свалиться вниз.
— Надо же — мы вышли в президенты... — проговорил я.
— Да.
— Знаешь, в этом столько силы, власти — стоять во главе клуба... ну, то есть... пятеро других предоставляют нам решать за них...
— Правда, классно? — Шерил крепко сжала мою ладонь.
— По-моему, это самое лучшее, что есть в этом клубе. Даже тогда, когда мы утёрли нос Остину, я не чувствовал такого удовлетворения. Я люблю это ощущение власти. Всё равно что... быть королём крошечной страны. Выдвину-ка я свою кандидатуру в президенты ученического совета девятого класса на этот год.
Шерил засмеялась.
— Смеёшься, да? Надо мной смеёшься?
— Да не над тобой! Просто это смешно, потому что соперничать тебе придётся со мной!
— Ты хочешь стать президентом совета класса?
— Ну да, почему бы и нет? Не находишь, что из меня получится хороший президент?
Я улыбнулся.
— Пожалуй, ты права.
— Слушай, может, образуем альянс на время выборов, мы же всё равно одна команда?
Шерил взглянула на меня, затем мы оба уставились в морскую даль, словно боясь смотреть друг на друга слишком долго.
— Последний раз, — проговорила она, — мы беседовали по душам, когда сидели в домике на дереве и жаловались на ненавистных Остина и Ребекку.
— Не хочу говорить про них, — сказал я.
— Правильно. Давай лучше поговорим о секрете Тайсона.
— Об этом тоже не хочу.
— Тогда о чём?
— А давай ни о чём?
Я улыбнулся, она улыбнулась, а потом я ни с того ни с сего наклонился и поцеловал Шерил в щёку. Она быстро отвернулась.
Ну и глупцом же я себя почувствовал. То есть, вы понимаете, Шерил — мой лучший друг, а я... поцеловал её. Вот скажите — можно быть бóльшим ослом? Я покраснел, как солнце на закате и даже ещё сильней. И рад бы попросить прощения, но не мог выдавить из себя ни слова.
И тут она повернулась ко мне и поцеловала в губы. Сказать по правде, я не знал тогда, как реагировать. Это было так чудесно, и в то же время у меня возникло странное чувство, как будто мы делаем что-то недозволенное. Как будто я не должен был испытывать удовольствие от этого поцелуя. Как будто когда он окончится, мы больше не будем друзьями...
Но вот наши губы разомкнулись, а мы по-прежнему оставались друзьями, только сама дружба стала немного другой; и я понимал, что она, возможно, никогда больше не будет такой, как прежде.
— Вот это да... — сказал я.
— Угу... — сказала она.
— Гм-м-м... — сказал я.
Молчание.
— Н-ну... — сказал я. — И что теперь?
— Не знаю.
— Нам же никто не поверит, — пробормотал я.
— Что ты имеешь в виду?
— Никто никогда не верил, что мы только друзья, что между нами ничего нет. А сейчас тем более не поверят.
— Так что — мы теперь вроде как пара, что ли?
— Не знаю. Ты как думаешь?
— Не знаю... Ты хочешь этого?
— Понятия не имею... А ты?
— И я не имею, — протянула Шерил. — Я всегда относилась к тебе как к брату...
— Я для тебя всё равно что Рэндал?
— Фу! Конечно нет!
— Тогда... значит, ты относишься ко мне вовсе не как к брату.
