Люси Хокинг - Пресыщение
Прежде чем Мак покинул офис, чтобы завести свой старый «лендровер», он сделал еще один звонок, на этот раз Деннису. Они говорили на сербскохорватском языке, к которому прибегали в исключительных случаях.
– Situacija,[26] – сказал Мак.
– Oh, boze moj![27] – воскликнул Деннис.
– Dovuci to debelo dupe, odmah![28] – сказал Мак.
– Oh, jebem ti mater.[29]
– I tebiisto.[30]
Операция «Спасите Гаджета» началась.
Глава пятая
Технический прогресс наложил неизгладимый отпечаток на эволюцию человеческого рода. Новые средства коммуникации позволяют входить в контакт с родными и близкими, где бы вы ни находились, и в то же время сводят на нет любые попытки исчезнуть из вида, если в том есть необходимость. Мин никак не могла определиться между этими двумя возможностями; ей по-прежнему нравилось пропадать на долгое время, но она не могла устоять и перед соблазном забежать в какое-нибудь маленькое интернет-кафе в любом уголке мира, чтобы проверить электронную почту и отправить послание странного содержания, обычно Уиллу, чтобы дать ему знать: она жива-здорова.
Мин оказалась в Марракеше ради сеанса модельной съемки, а потом решила задержаться там. Она принимала участие в благотворительном проекте, делая фотографии беспризорных ребятишек; эти фотографии должны были иллюстрировать ночной телемарафон с участием знаменитостей, чтобы собрать деньги для нужд детей. В Марокко она сделала душераздирающие снимки беспризорных детей, стоящих на пороге гибельного пути проституции и наркомании. Эта работа была полностью противоположна той, что она выполняла для глянцевого журнала.
Проверяя почту, с тем чтобы выяснить, нет ли каких-нибудь новых предложений на горизонте, Мин нашла одно совершенно неожиданное письмо. В грязном кафе, заполненном великовозрастными хиппи вариации «техно», печатающими на клавиатуре длинные послания с откровениями о своих странствиях, она открыла письмо, полученное с адреса [email protected]
Письмо аристократично начиналось со слова «миледи». Только один человек мог так обращаться к Мин – Альберт, семидесятилетний слуга Уильяма Гаджета. С тех пор, как ему стало известно, что Мин выросла в Чиверли, в поместье, которое было ему знакомо еще со времен, когда он служил в домах английской знати, Альберт относился к ней с особым почтением и вежливостью, ставя ее выше прочих друзей Уилла, не отличавшихся благородным происхождением. Ее неряшливость ничуть не смущала его. Альберт распознавал хорошие манеры с первого взгляда, ему частенько доводилось встречать бродяжек, которые были настоящими леди. Письмо продолжалось так:
Прошу прощения, что я осмелился обратиться к Вам. Как Вам известно, я служу мистеру Гаджету вот уже несколько лет и отношусь к нему с величайшим уважением. Я всегда с удовольствием работал для молодого джентльмена, но с некоторых пор меня беспокоит складывающееся положение вещей, и я обдумывал, как мне поступить.
Теперь я вижу, что серьезность ситуации позволяет мне пренебречь соглашением с ним о конфиденциальности, и от его имени прошу у Вас помощи. В последнее время здоровье мистера Гаджета находится под угрозой, и забота об этом заставила меня обратиться к Вам. Я бы не хотел сообщать Вам все детали, доверяясь столь ненадежному средству общения, смею лишь утверждать, что было бы в высшей степени полезно, если бы Вы смогли навестить мистера Гаджета как можно скорее.
Искренне Ваш.
АльбертВнизу письма была ссылка на веб-сайт Альберта www.cleanupyourlife.com.[31] Мин была так озадачена содержанием электронного послания, что бессознательно кликнула по этой ссылке, и перед ней открылась большая фотография Альберта в нарядном переднике с кухонным полотенцем под баннером, гласившим: «Альберт наведет в вашей жизни порядок!» В это время на оживленной, желтой от пыли улице возле кафе остановился верблюд и громко освободился от газов.
Мин сидела так несколько минут, рассеянно глядя на слоган Альберта, обещавший ответственность, разумные расценки, удобство и качество в духе лучших старых традиций. Она думала о том, что бы это все могло значить. Неужели Альберт сошел с ума? Почему он посылает ей электронные письма о своем хозяине? Ведь обычно Альберт не позволял себе подобной дерзости. Вероятно, у Уилла действительно какая-нибудь загадочная и опасная болезнь, и потому он сам не упомянул об этом в своем последнем письме. Мин оставалась в недоумении.
Она отправила Альберту ответное письмо: «Приеду, как только смогу. Привет, Мин», потом отправилась за билетом на первый же рейс из Марракеша. Ей пришлось ждать пару дней, чтобы достать билет, и к тому моменту, когда она приземлилась в Хитроу, просидев шесть часов во Франкфурте, самом унылом аэропорту мира, Уилл уже покинул свою квартиру в одной пижаме и вынужден был сменить место жительства. Мин нашла квартиру пустой, утренние лучи солнца свидетельствовали об эффективности борьбы Альберта с пылью и его усердии в наведении лоска. Поскольку уже был двенадцатый час дня, Мин предположила, что Уилл, вероятно, должен быть на работе, и решила прилечь на диване и немного поспать. Если он в офисе, подумала она, значит, вряд ли при смерти, так что вполне можно отложить встречу еще на несколько часов.
Проснувшись, она обнаружила, что уже стемнело и теперь в комнате она уже не одна. В кресле напротив сидел невысокий худой мужчина в твидовом костюме. Мин вскочила от неожиданности.
– Кто вы? – спросила она.
– Добрый вечер, – вежливо ответил гость. – Меня зовут Деннис. Я коллега Мака. Мы с вами никогда не встречались, но я часто слышал о вас.
– Что вы здесь делаете? И где Уилл?
– Уильяма здесь нет, – ответил Деннис. – Он просил меня встретиться с вами и найти для вас другое пристанище, пока он отсутствует.
– Почему? Почему его нет?
– Боюсь. Что не могу сообщить вам, где он. из соображений его и, пожалуй, вашей безопасности. По той же причине я должен просить вас покинуть эту квартиру и найти другое место.
– Но с какой стати? – спросила Мин. – Что вы с ним сделали?
– Я, поверьте, ничего ему не сделал– Скорее речь идет о том, что он сам мог натворить во вред себе.
– Но я не понимаю, – продолжала настаивать Мин.
– Разумеется, – сказал Деннис, – я понимаю, что вам трудно разобраться в этом. К сожалению, сейчас я могу лишь просить вас доверять нам, не более. Вскоре все должно проясниться.
– Какая беда приключилась с Уиллом? – не отставала Мин.
– Поверьте, он сейчас не в состоянии встречаться с кем-либо. Но уверяю вас, он в надежных руках и скоро поправится. Я не могу вдаваться во все детали, но он сказал, что вы можете рассчитывать на мистера Джемаля Хака и остановиться сегодня вечером у него. Я уже звонил мистеру Хаку, и он ждет вас сегодня в восемь часов.
– Но почему он хочет, чтобы я остановилась у Джема? Разве я не могу поехать к Маку?
– К сожалению, нет. Он сейчас в отъезде. По делам.
– Эти дела имеют какое-то отношение к Уиллу?
– Не могу сказать, – ответил Деннис. – Но я должен попросить вас немедленно уехать отсюда. Чем дольше мы здесь остаемся, тем большей опасности мы оба подвергаемся. В будущем эта квартира может превратиться в мертвую зону. Сейчас я отвезу вас на квартиру к мистеру Хаку. Пожалуйста, соберите ваши вещи.
Несмотря на не слишком внушительную внешность, в Деннисе было что-то такое, что препятствовало дальнейшему сопротивлению. Мин покорно собрала свой рюкзачок и последовала за ним в его просторный «мерседес», оставленный в нескольких кварталах от дома, хотя прямо напротив были свободные места для парковки.
Джем был не в самом лучшем настроении, когда Деннис позвонил ему. Весь его день прошел в спорах с одним одержимым дизайнером садов, которому пришло в голову использовать какую-то ужасную черепицу и разрушить водопровод, в результате чего хозяйский двор оказался затоплен, а ведь они должны были удивить домовладельца новым дизайном. Когда появились жильцы дома и увидели, что сотворили с их двором участники телевизионной команды Джема, пришлось выключить камеры. Слезы, обвинения и угрозы обратиться в суд нельзя было показывать по телевизору в семь часов вечера в четверг.
Дело в том, что Джем так и не стал адвокатом. Третий сын в бангладешской семье интеллектуалов, относящейся к высшей касте, он был самым серьезным и прилежным из бойких сыновей Хаков, слабее других привязанный к родной стране, которая, впрочем, и не была местом его рождения. В отличие от братьев, он появился на свет на западном побережье Америки, когда его отец преподавал в Калифорнийском университете. Вскоре после его рождения семья переехала в Лондон, где пребывала двадцать лет, пока профессор Хак не счел, что пора возвратиться в Бангладеш и сыновья должны поехать с ним.
