Елена Черникова - Зачем?
Галина рассмеялась. Мария расплакалась.
- Бабоньки, вы что? - удивился Николай.
- Мне уже тошно, спасибо, - всхлипнула Мария.
Галина, любительница многовариантных если, предложила свои прогнозы в развитие идей мужа:
- Не плачьте, Машенька. Вдруг вас хотят спрятать от мира с целью сохранения оздоровительной функции смерти?
- Что?! - вскрикнула Мария, плача и негодуя всё сильнее.
- Представьте эпидемию бессмертия среди животных: корову не зарежешь - говядину не получишь. Всё, что сейчас является едой, перестаёт быть едой, поскольку даже травинку для козлёнка не скосить: она будет продолжать жить в его желудке непереваренная! И будет расти всё выше и выше!
- Отлично! - воскликнул Николай. - И травинка, разросшись в козле, станет целым лугом и порвёт на кусочки бессмертного козла! Вот и выход! Он не может разрастись до слона, а травинка может стать лугом! И всё. И никакого козла!
- Вы не знаете, что было с Петровичем!.. - всхлипнула Мария, смиряясь с чудовищным мозговым штурмом, в котором сегодня, очевидно, придётся довести до какого-нибудь финала все линии всех фантазий.
- С вашей крысой? - спросила Галина нежно.
- Моей крысой Петрович стал недавно и почти случайно. А до того над ним - по моему распоряжению - слегка поэкспериментировали. - И Мария рассказала, как именно.
- Ужасно, - сказала Галина. - Значит, любое животное, даже будь оно расчленено, всё равно вскоре соберётся в свою былую форму, восстановит своё естественное тело, невзирая ни на что?
Собеседники замолчали. Каждый в меру способностей представил себе пандемию бессмертия в тех подробностях, на какие хватало личного воображения. Неумирающие деревья никогда не станут бумагой, мебелью, не окаменеют через миллионы лет. Даже если суперстадо бессмертных слонов вытопчет всё живое, - всё восстановится и будет расти и жить. Земля покроется шевелящейся бессмертной кашей, в которой перепутаются киты, муравьи, люди, бабочки, яйца динозавров и металлолом, оставшийся от некогда цветущих городов... И не останется ни одного свободного островочка, на котором можно будет построить хоть какой-нибудь космодромчик, чтобы улететь от этого кошмара на какой-нибудь Марс...
Почему-то все трое подумали о Марсе.
- Но там, кажется, нежилые условия, - вспомнила курс школьной астрономии Галина.
- А нам всё равно! - голосом пьяного Никулина пропел Николай, и Мария вздрогнула, услышав это самое нам.
- Ага! Вот ещё вариант! - обрадовалась Галина. - Человечеству надо будет быстренько заселить другие планеты, пока всё здесь ещё не перемешалось в кучу.
- Человечеству? - вдруг переспросила успокоившаяся Мария. - А откуда, интересно, оно вообще возьмётся, это самое человечество?
- Не понял, - удивился Николай.
- Я хоть и генетик, но не идиотка, - пояснила Мария, сверкнув радостными глазами.
- И я не понимаю... - озадаченно проговорила Галина.
- Внимание! У вас есть дети? Ещё нет? Делайте скорее, пока вы ещё смертны.
Супруги переглянулись. Ни капли детопроизводного желания они сегодня не испытывали, увлекшись иным чудесным приключением.
- А подождать нельзя? - попытался пошутить Николай, поёживаясь от странных предчувствий.
- Нет, нельзя. Сколько миллионов сперматозоидов погибает по дороге к вожделенной яйцеклетке? Только единицы добегают до цели. Получается, как вам известно, зародыш. Один-два-несколько. Куда деваются остальные? Растворяются. Так, удобреньице... А если они все до единого будут вынуждены жить дальше? А? Где, спрашивается, они будут находиться?
Николай, остолбенев, почесал нос. Ему, как и любому нормальному мужчине, крайне редко доводилось размышлять над механизмом зачатия человека. Любой, даже очень умный, мужчина не считает своих сперматозоидов - и не только по техническим причинам. Просто как-то не до того, когда обнимаешься, целуешься и сливаешься в страсти.
- Вот-вот, - улыбнулась Мария, наблюдая за переливами чувств на крайне озадаченном лице Николая. - Когда эта же мысль придёт в голову ещё какой-нибудь женщине, кроме меня, она начнёт бегать от потенциальных отцов своих детей как чёрт от ладана. Изворотливые учёные решат, конечно, и эту задачу. Предложат боязливым дамам клонирование - с гарантией, что в матку подсадят строго выверенный, до единого атома, продукт генной инженерии.
- На что дамы ответят протестом, поскольку инстинкт продолжения рода быстро угаснет за ненадобностью! - Разволновавшаяся Галина вскочила, подбежала к зеркалу и почему-то начала нервно причёсывать свои разлохматившиеся, со следами перманента, короткие волосы.
Мария посмотрела-посмотрела на сей парикмахерский порыв и добавила:
- А ещё представьте себе какой-нибудь салон красоты. Приходит клиент стричься, а его свежеотсечённые волосы тут же возвращаются на его голову. Парикмахер в ужасе, и его в конце концов везут в психиатрическую больницу, впрочем, как и всех остальных, поскольку аналогичные процессы прокатятся по всей Земле - и очень многие в один день сойдут с ума! Планета бессмертных сумасшедших! Как вам перспектива?
- Маша, - простонала Галина, роняя расчёску, - Маша, вы не должны попасться в руки вашим преследователям!
- Конечно, я постараюсь, - пообещала Мария. - Но ещё есть муж, сын, Петрович и одна женщина из нашего института. Есть пропавшие сотрудники лаборатории, а у них наверняка с собой исходный препарат, с инъекции которого начались мои беды. И вот эти сотруднички сейчас интересуют меня больше всего на свете!
- Почему? - тихо-тихо спросил Николай, у которого уже почти выработались ресурсы фантазии. С непривычки.
- Потому что если яд бессмертия они сделали без противоядия - значит, они полные кретины. А я лично одного из них, как вы понимаете, видела, хоть и недолго. Так вот: он на кретина совсем не похож. Он пышет здоровьем и красотой. И у него короткая стрижка! Следовательно, он или не вводил себе препарат вообще - или сделал какую-то прививку. Или и то, и другое, но потом применил противоядие. Зачем они все исчезли? Может, они хотят откуда-нибудь с высокой горы управлять процессами, которые мы тут с вами столь залихватски нафантазировали?
- Да-а... - протянул Николай. - Представляю себе боевичок. Вся Земля, быстро переполняясь волосатыми бессмертными сумасшедшими, начинает стремительный поиск решения неординарной задачи, корчится от невыносимых мук ещё не изжитых половых страстей, но боится коитусов, одновременно мечтая о смерти зажившихся наследодателей!
Галина подошла к двери, осторожненько открыла её на пять-шесть сантиметров и прислушалась к ходу жизни в громадной коммуналке.
- Боишься, что нас подслушают? - спросил Николай.
- Да, Коля, очень боюсь, - ответила Галина.
Отец и сын Ужовы встретили следующий день в самых комфортабельных условиях, о каких только могут мечтать любые беглецы.
Толстый хозяин дома оказал гостям почести: сам лично растопил камин в предоставленной им шикарной спальне с громадными краватями и перинами лебяжьей нежности. Ваське принёс все лакомства, о коих ребёнок только заикнулся, а Ивану Ивановичу по его просьбе дал бумагу и ручку - составить список литературы, необходимой для языковедческой работы. Пережитое почему-то вызвало в Ужове острое желание поработать над словом.
Проснувшись, Ужовы поплавали в хозяйском бассейне со стеклянной крышей и морской водой.
Покатались на велотренажёрах. Погуляли в лесу. Почувствовали радость жизни на свежем воздухе, охраняемом проверенными крепышами.
Иван Иванович, конечно, понимал, что хозяин готовится к решительному и интересному разговору. Любопытно, что он выдумает?
Васька, утомлённый погоней, просто радовался, как ребёнок, нуждающийся в радости. Никто не знал будущего. А дети малые вообще думают о нём редко.
К вечеру собрались в той же гостиной. Хозяин казался похудевшим, что было нелегко видеть при его комплекции: там обмякло, здесь повисло. Охранники отсутствовали. Мар Марыч будто выветрил из имения дух оперативного знания, наблюдения, целесообразности. Просто пил томатный сок и думал.
- Я не хочу показаться вам крутым, - начал Мар Марыч. - Так считают все, кто на меня работает, и все, кто чувствует последствия этой работы... Хм...
- Вы дали нам приют, - сказал Иван Иванович, - и это в любом случае благо. Как бы это ни обескураживало вас...
- Обескураживало? - усмехнулся Мар Марыч.
- Да, конечно, вас могут посещать мысли. Как любого человека.
- О Господи, меня давно не беспокоят мысли! - У Мар Марыча сегодня был странно-завораживающий голос, словно поставленный на правильное дыхание. Будто он когда-то учился пению, а ныне перенёс чудесные навыки певческого голоса на речевой.
- Вы хотите нам помочь? - спросил Ужов-старший.
- Как я понимаю, вам помочь пока нельзя, - сказал Мар Марыч, взглянув на Ивана Ивановича.
- Наверное. Но очень хочется, чтобы помощь была, - грустно сообщил Иван Иванович.
