Колин Баттс - Ибица — это глагол
— Психоаналитическая болтовня, — огрызнулся Лукас
— Нет, Тайрон, мой мальчик, — ответил Хо-торн-Брайт, намеренно имитируя разговор отца с сыном, — это правда. И знаешь, ты и сам постепенно становишься его копией.
Хоторн-Блайт понятия не имел, так ли это на самом деле, но ему понравилось, как это прозвучало, и интуиция подсказывала, что ответная реакция не заставит себя ждать. Так и случилось.
— Я никогда не стану таким, как он! — закричал Лукас, словно капризный ребенок.
Чарлз Мун и Кит вернулись к столу.
— Все в порядке? — спросил Чарлз.
— В полном, — улыбнулся Хоторн-Блайт.
— Лукас?
Лукас взял себя в руки и сел прямо.
— Да, никаких проблем. Абсолютно никаких.
— Хорошо, — сказал Чарлз. Он снова взглянул на Лукаса. — Ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Да, да. Что вы решили?
Чарлз повернулся к Хоторн-Блайту.
— Послушай, ХБ, мы все обсудили, и боюсь, Лукас имеет полное право решать, кого он сделает своим менеджером. Мы учли все, что ты сказал, но, во-первых, все это произошло еще до нас, и, во-вторых, как сказал Лукас, нет никаких доказательств, подтверждающих твои слова. Пожалуйста, не думай, что я называю тебя лжецом — ни одного из вас, — но ты можешь представить, какая передо мной стоит дилемма.
— Не о чем беспокоиться, Чарлз, — ответил Хоторн-Блайт с легкой улыбкой. — Я, пожалуй, отреагировал на все слишком бурно. Мы с Тайроном уже уладили эту проблему, правда, Тайрон?
Лукас кивнул. Чарлз явно не ожидал такого поворота событий.
— Ну... раз так... Тогда... очень хорошо. Превосходно. — Он хлопнул в ладоши. — Я знаю, что первые клиенты прибывают в эти выходные, но на понедельник и у той, и у другой компании запланирован только поход по барам, другими словами, экскурсий не будет, и, значит, клиенты могут делать все что захотят. Также, учитывая, что это будет ночь открытия сезона в «Привилегии», уверен, что почти все захотят пойти туда. Поэтому мы подумали, что девушки обеих компаний получат возможность провести ночь в каком-нибудь клубе, а мужская половина в полном составе отправится в другой.
— Мы подумали, что имеет смысл разделить их по половому признаку, — добавил Кит, — потому что некоторые барьеры лучше не разрушать, если вы меня поняли.
— Поэтому, — продолжил Чарлз, — мы кинули монетку, и, ХБ, наслаждаться женским обществом выпало тебе. Каждая группа сможет голосованием решить, куда она хочет пойти.
— Кстати, — сказал Кит, — почему бы не дать одной из групп наш новый фотоаппарат, пусть разберутся, как пользоваться этой чертовой штукой. Нам нужны хорошие снимки для первого буклета.
— Отличная мысль, — согласился Чарлз. — Кто его возьмет?
Хоторн-Блайт был великодушен.
— Почему бы не предоставить эту честь Тай-рону?
Лукас стрельнул в него взглядом. Кит протянул ему фотоаппарат.
— Держи, Лукас. Значит, все прощаемся до завтра.
Они обменялись рукопожатиями. Когда Чарлз и Кит ушли, Лукас схватил Хоторн-Блайта за руку.
— Надеюсь, ты серьезно говорил о том, что найдешь счастье в другом месте, когда «Молодые и холостые» отправятся на свалку, потому что, поверь мне, именно там вы и окажетесь.
Глава 10
Арабелла расстегнула пуговицу на его джинсах, медленно потащила вниз язычок молнии и сжала твердый член через трусы.
Она сидела на нем верхом. Лежа на заднем сиденье в темноте пустого автобуса, он посмотрел на нее и дерзко улыбнулся.
— Ну, чего ты ждешь?
Закусив губу от нетерпения, Арабелла медленно провела кончиками пальцев вверх, добралась до резинки, скользнула пальцами под эластик и потянула вниз, прерывисто вздохнув, когда его член выскользнул на свободу.
— О боже, как я по нему скучала.
Она наклонилась и поцеловала его в губы. Он сжал ее грудь, потом торопливо расстегнул три верхние пуговицы форменной рубашки «М&Х». Рубашка соскользнула с плеч, позволив ему подцепить большими пальцами лямки лифчика и сбросить их.
Он положил одну руку ей на макушку и надавил, одновременно торопливо пытаясь занять более удобную позицию, ноги скользили по ткани сиденья, так что его попытка непринужденно переключить ее на оральный секс была исполнена с грацией краба-отшельника.
— Ну давай, Арабелла, возьми в рот. Арабелла схватила его за запястье и убрала
руку со своей макушки.
— Нет... нет. — Она дрожала от страсти. — Боже, я так долго этого ждала. Потрогай, какая я мокрая.
Она положила его руку, которую так и держала, на свои промокшие трусики. Он удивленно поднял брови, потом скользнул в нее пальцем. Она задохнулась, но отодвинулась.
— Нет, детка, я хочу не этого.
Она еще раз поцеловала его и опустилась на подрагивающий член.
— О-о-о... Марио!
Марио попытался изобразить экстаз, которого она ждала.
— О боже, Арабелла, ты очень, очень... сексуальная.
Марио не был уверен, что ему удалось произнести это с достоверным энтузиазмом, но, учитывая степень ее возбуждения, сейчас это не имело значения.
— Займись со мной любовью, Марио, люби меня, как никогда.
Марио почти забыл, как умеет раздражать Арабелла — он никогда не мог просто заняться с ней сексом. Она всегда старалась превратить это в нечто большее, чем очередной перепихон.
В прошлом году Арабелла отдыхала на Ибице по путевке «Молодых и холостых», и он три раза переспал с ней. Первый раз он просто хотел заработать очки для соревнования. Во второй раз он был так пьян, что ничего не помнил, даже того, как встал ночью и нассал ей в чемодан, в алкогольной делирии приняв его за писсуар. В третий и последний раз он пытался склонить ее к сексу втроем с еще одной клиенткой, которую он трахнул на неделе (разумеется, в тайне от Арабеллы), но не преуспел и именно тогда вдруг понял, насколько втрескалась в него Арабелла.
Конечно, она была не такая психованная или унылая, как большинство одиноких девиц, а их за сезон Марио перевидал достаточно. Он даже поверил, когда она объяснила, что приехала одна, потому что путевкой ее наградили на работе.
Но несмотря на ее привлекательную внешность, у нее имелись привычки, с которыми невозможно было мириться. Особенно его бесило, что во время полового акта она то и дело говорила банальности хорошо поставленным голосом. Его не очень возбуждали высказывания типа: «О да, люби меня, большой мальчик» или «это было незабываемо».
Вздох облегчения, вырвавшийся у Марио, когда Арабелла прошла паспортный контроль, чтобы лететь домой, едва не заглушил ее рыдания. Она успела сунуть ему в руку листок с номером своего телефона, но он очень сомневался, что когда-нибудь воспользуется приглашением посетить ее дом в Илинге.
Когда он вернулся в Англию, она несколько раз звонила ему и оставляла сообщения на автоответчике (хотя он не давал ей свой номер), но он всегда игнорировал их, а когда ей удавалось застать его дома, под всевозможными предлогами отделывался от нее. В конце концов ему осточертели ее преследования и он наврал, что открывает на Ибице бар и будет вне досягаемости все лето.
Через неделю она позвонила и радостно сообщила, что будет проходить собеседование в «Молодых и холостых» (и еще в нескольких туристических фирмах), так что, вполне вероятно, они смогут встретиться на Ибице. В то время Марио не планировал покидать Англию и рассказал ей все, что знал о тестах в «Молодых и холостых», только чтоб сплавить ее как можно дальше от Соединенного Королевства.
Пару месяцев спустя она поделилась с ним «отличной новостью» — ей досталось место гида «Молодых и холостых» на Ибице. Несколькими днями позже ему позвонила Элисон. Она только что получила от Тайрона Лукаса предложение стать менеджером «Клуба грешников». По своим каналам Элисон узнала о назначении Арабеллы и вспомнила, что та была влюблена в Марио, как кошка. Глупо было упускать возможность завести осведомителя в стане врага, и Элисон предложила Марио работу в «Клубе грешников». Марио без колебаний согласился, увидев в этом возможность отомстить своим прошлогодним мучителям.
Единственным неприятным моментом было требование Элисон возобновить отношения с Арабеллой. Вовремя подоспевшая «компенсация» от Тайрона Лукаса помогла ему смириться с этим.
Но теперь, слушая, как Арабелла стонет: «Я твоя принцесса» и «милый, мы созданы друг для друга», он подумал, что компенсация явно была недостаточной. К тому же она вытащила из трусиков только одну ногу и теперь они терлись сбоку о его член. Марио не мог отделаться от мысли, что в конце концов сотрет его до крови.
Он положил ей руки на бедра, чтобы остановить.
— Арабелла, слезай.
— «Нам ночь с тобою для любви, а не для сна дана...» — Арабелла увлеченно читала стихи.
— Арабелла, твои чертовы трусы!
— «...и страсть тела соединит, пока горит луна».
— На хуй луну, — слезай, ты меня поцарапаешь. — Он грубо пихнул ее.
