Olga Koreneva - В барханах песочных часов. Экстремальный роман
Вдруг встрепенулся, затряс головой и, грохнувшись перед своей ученицей на колени, сдавлено прошептал:
- Леночка, вы гений, вы... как все просто, Леночка, как все просто...
Он обхватил руками ее ноги и прижался головой к коленкам. Лицо его намокло от слез. Он то и дело оглядывался на экран и, тыча в него пальцем, шептал:
- Леночка, я вас озолочу... Боже мой, как все просто, шерше ля фам... боже мой!
Теперь только до нее дошло, что это не игра… Ей стало страшно. Попыталась вырваться, но Карпов крепко сжимал ее ноги.
- Не бойтесь, все будет хорошо, все...
Тут он издал дикий вопль и, оттолкнув девушку, бросился к компьютеру.
- Нет! Нет! - яростно заорал он прямо в экран. - Сволочи, мерзавцы, это нечестно!
Леночка в ужасе взглянула на дисплей. На нем вместо только что высвеченного перечня банковских операций четко обозначилась надпись: «Извините, разрешительный код изменился. Повторите, пожалуйста, набор нового кода».
- Нет! - продолжал вскрикивать Карпов в отчаянии, тарабаня кулаками по компьютерному столу.
Потом он молча уставился на девушку тяжелым нервным взглядом и зло прошипел:
- Где ты была раньше, дура! Всего на два часа раньше, и мы бы с тобой были самыми счастливыми людьми в этой чертовой стране.
Она немного пришла в себя и осмелела:
- Как, мы уже с вами на «ты», Олег Васильевич? А с чего вы взяли, что я жажду разделить с вами ваше криминальное счастье? Странно, однако, вы себя ведете, Олег Васильевич.
Неизвестно, чем бы все это для нее закончилось, если бы за входной дверью квартиры не раздались какие-то странные звуки. Карпов в страшном возбуждении подскочил к дверям и быстро распахнул их. Перед ним, нагнувшись, стояла толстая женщина, складывая к порогу какие-то объедки. Видимо, вначале она уронила их вместе с металлической миской и наделала много шуму.
- Ага! Попалась! - заорал торжествующе Карпов, - долго же я тебя вычислял!
- Господи, боже мой! - перекрестилась перепуганная женщина, - То же я вашей собачке, полакомиться, - растерянно бормотала она.
- Какой еще к черту собачке, хулиганка! - костерил ее Карпов.
- Как это какой собачке? - искренне удивилась соседка. - Да той, которую каждый день вы то браните, то ласкаете. У нас же стены какие? Все через них слыхать. Вы и сегодня, когда пришли с работы, его ласково так называли, Терминальчик.
Соседка во время разговора пыталась заглянуть в комнату через плечо Карпова.
Пока они выясняли отношения, Леночка мигом оделась и, оттолкнув незадачливого «собаковода», вышла на лестничную площадку.
- Что вы в самом деле, Олег Васильевич, - игриво сказала она, - не стесняйтесь, люди от чистого сердца, а вы... пока большие деньги не заработали, собачке вашей это большая поддержка.
Карпов, ничего не понимая, ошалело смотрел то на соседку, то на Леночку.
- Вы с ума все посходили! - воскликнул он и хотел было захлопнуть за собой дверь, но в эту минуту из другой соседней квартиры вышел дед, весь в орденских колодках.
- Что за шум, а драки нету? - бодро поинтересовался он и, не дожидаясь, когда ему ответят, сразу же обратился к Карпову:
- Олежка! Не слухай этих баб, у них одни собачки на уме. Ты меня послухай, старика. Пиши, Олежка, код девятым маем. Верное дело. Мы им тогда накостыляли, фашистам проклятым, и сейчас им врежем. Пиши код «май - 9», верно говорю. Мне с тебя за это ни хрена не надо. Поставишь пузырь, так спасибо скажу. Я ведь за тебя давно переживаю, эти кооператоры все одно, что фашисты, а ты ставишь все не на то. Послухай, Олежка....
- Пошли все к чертям! - заорал Карпов и с силой захлопнул дверь.
- Что это с ним? - охнула соседка.
- Нервишки, - покачал головой ветеран. - Но так и работа такая, нервная, да ничего, мы этот код обнаружим.
- Так у него кот, а я думала, собака, и кости носила. Дура! - Всплеснула руками женщина.
Ветеран смерил ее молчаливым взглядом, махнул рукой и заковылял к своим дверям.
Леночка, позабыв про лифт, бежала вниз по ступеням, не чуя ног.
На улице она плюхнулась без сил на первую скамейку и затряслась в истерическом хохоте.
На следующих занятиях Карпов старался не встречаться с ней глазами. Но на перекуре все же подошел и принес извинения за вчерашние, как он сказал, бестактности. Леночка с готовностью пошла на примирение. Она вновь сказала, что он талантлив, и такому, как он, вполне можно всего добиться в жизни, не вступая в конфликт с законом.
- Вам хорошо говорить, - грустно отозвался Карпов, - у вас все есть, и это обучение, наверняка, ваша прихоть, вы вполне могли бы обойтись и без него. Хотя женщине при равных, конечно, условиях труднее, но исключениям здорово фортит.
Он полез в карман за очередной сигаретой.
- Если вы... если вам действительно очень надо, то я готов продолжить дополнительные занятия, - сказал он неуверенно.
- Ну что ж, мне действительно, без дураков, это очень важно, - ответила она.
После занятий они пошли к нему домой пешком. Говорили о компьютерах. Карпов очень интересно, словно о живых существах, рассказывал об этих электронных детищах цивилизации. Оказывается, он знал человека, который сблизился со своим компьютером настолько, что они могли обмениваться не только информацией, но даже эмоциями.
Взаимопроникновение у них дошло до того, - начал рассказ Карпов, - что они полюбили друг друга. Ее звали Лэя. Каждое утро она улыбалась ему с экрана, с нетерпением ждала его возвращения вечером. Если он задерживался где-то на пирушке, Лэя по телефонной сети безошибочно вычисляла его место нахождения. Если в той квартире имелся компьютер, Лэя высвечивалась на его экране и требовала, чтоб ее возлюбленный немедленно ехал домой. Причем в самых, что ни на есть, сварливых и ревнивых фразах. Например: «Калугин, сколько можно пьянствовать? У тебя же печень больная... А эта женщина? Посмотри на нее хоть раз трезвыми глазами...» Впечатление это на всех производило, конечно, потрясающее, но никто не сомневался, что Калугин фокусничает. Если в доме, где находился Калугин, не было компьютера, Лэя пробивалась к нему через телефон. Раздавался звонок, и когда вместо голоса в трубке слышалось тонкое жужжание, Калугин знал, что это Лэя. Телефон с определителем четко фиксировал номер Кулагина. Вот такая ревнивица. Лэя была для него настоящей женой. Она выводила его из запоев. Восстанавливала здоровье, безошибочно определяя диагноз и рекомендуя лекарства. Всех удивляло, как это через два-три дня из совершенно разрушенного Калугина вновь получался этакий попрыгунчик, розовощекий молодой мужчина. Словом, чудеса.
Глава 10
Карпов замолчал и вновь достал сигарету. Вечерня Москва блистала особой целеустремленной красотой. Слегка подсвеченная блеском льдинок, фонарей и разноцветьем реклам, Москва показалась Леночке похожей на женщину-компьютер из его рассказа.
А он задумчиво курил, не глядя на ученицу. Он словно полностью ушел в себя. Его внезапная холодность и полное равнодушие слегка царапнули ее самолюбие. Она почувствовала разочарование и обиду… «Внешность у него эффектная. Недурен, что и говорить», - подумалось ей вдруг. И стало еще досаднее. «Чем бы его пронять…»
Хотела было съязвить, но вместо это спросила:
- А что было дальше с Лэей и Калугиным?
Карпов недоверчиво покосился на нее:
- Мне кажется, вам неинтересно…
- Да нет, почему же, прямо лучше всякой фантастики, расскажите, пожалуйста.
«Ну да, как же,» - подумал он, - «дочь Трошина ничем не удивишь». Однако, сплюнув окурок, продолжил рассказ:
- В последнее время у меня с Калугиным были напряженные отношения. А все произошло опять же из-за денег да из-за его любимой Лэи. Дело в том, что Калугин имел хорошие бабки. Играя в спорт-лото. Много раз и меня выручал, передавая через Лэю выигрышный набор цифр очередного тиража. Дальше этого источника дохода они с Лэей не шли. Денег им хватало вполне. Лэя иногда даже специально не угадывала правильные цифры, чтобы вывести Калугина из запоя. Однажды Калугин исчез на месяц, - продолжал Карпов. - Поехал на юг в санаторий поддержать свою печень, да и вообще развеяться. А мне, на ту беду, позарез нужны были деньги. Я связался с Лэей, и попросил ее помочь с цифрами очередного тиража спорт-лото. Для нее это было таким пустяком, что она исполнила мою просьбу моментально. Все хорошо, живу хлеб жую. Как вдруг звонит Калугин из санатория и закатывает мне скандал. Мол, предатель, сволочь и все такое прочее… Оказывается, Лэя передала ему информацию о том, что я просил ее об услуге и она мне помогла. Калугин выставил дело так, что я переспал, фактически, с его женой.
«Как ты мог войти в нее без моего разрешения!» - орал он в трубку. - «А с этой проституткой я поговорю отдельно!»
- Это сейчас смешно, - взглянув на расхохотавшуюся Леночку, продолжал Карпов, - а тогда мне было не до смеха: я действительно почувствовал, что совершил нечто из ряда вон по отношению к единственному другу. Не знаю уж, как он с Лэей выяснил отношения, но со мной полгода не разговаривал.
