Макс Фрай - Русские инородные сказки 2
— Это просто невыносимо. Какого черта ты все время тычешь мне под нос своими добродетелями?
— Извини, — расстроился андроид, — я думал, что тебе будет интересно.
Я напомнил себе, что это в любом случае была дурацкая затея, предназначенная исключительно для разминки перед действительно полезными делами, вскрыл корпус андроида и перепрограммировал его на выполнение работы по хозяйству, а сам взял в анке ссуду под условный залог своего уникального мозга и позвонил в службу клонирования.
Клона мне вырастили экспресс-методом за считанные недели, а потом замедлили ему метаболизм и передали мне в пользование мою точную копию, обладающую разумом трехлетнего ребенка и таким же ярко выраженным любопытством. Предполагалось, что только я смогу воспитать его по образу и подобию своему. Информационный метаболизм у него был ускорен генетически, так что, убеждали меня специалисты, буквально через полгода-год нас будет невозможно отличить. Я засучил рукава и начал стараться.
Наверное, педагог из меня никудышный. По крайней мере, я так и не смог направить воспитание клона в нужную сторону. Он постоянно задавал дурацкие вопросы, горя стремлением познавать мир. На некоторые вопросы я пытался отвечать правдиво и развернуто:
— Откуда берется воздух?
— О, это очень просто. Листья деревьев и трава поглощают углекислоту и вырабатывают кислород. Это называется фотосинтез. Вот зимой с воздухом начнутся проблемы, — но ничего, у меня на подоконнике стоят два горшка герани…
И так все время. Но он задавал слишком много вопросов и к тому же путал меня с андроидом, а тот все время порывался вмешиваться в процесс обучения. Вышло из всего этого черт знает что, а могло получиться еще хуже, но я вовремя принял меры: улучил момент и запихал клон в утилизатор.
Ну честное слово, толку бы из этого все равно не вышло. Он оказался таким идиотом. Ему даже нельзя было доверить приглядеть за тем, чтобы пицца не сбежала из холодильника.
Для следующей попытки снова требовались финансовые вливания, так что мне пришлось отправиться в лавку древностей и купить там на оставшиеся от ссуды деньги карту, на которой был нарисован кратчайший путь до места захоронения одного старого пирата. Путешествие оказалось необыкновенно скучным, а уж работать лопатой я вообще никогда не любил, но зато по возвращении я смог расплатиться с банком и заказать себе индивидуальное обслуживание в агентстве по делам времени.
Адепты Крона произвели сложные расчеты и сообщили, что для создания идеальных условий для меня с чуть-более-старшим или чуть-более-младшим мною требуется конструирование двойной временной петли четвертого класса. Я подписал контракт не глядя, и они запустили цикл.
Вообще-то жить во временной петле — то еще удовольствие, но первое время я и я практически не замечали неудобств, купаясь в чувстве глубокой наполненности бытия. Где-то к десятому кругу все вокруг начало немного раздражать. К двадцатому — стало невыносимо видеть солнце, каждый день с чудовищным постоянством встающее с одной и той же стороны света. Круассаны и кофе на завтрак и кусок пиццы на обед встали поперек горла. К тому же во временную петлю случайно угодила и компания подростков, собиравшихся вечером под окнами и самозабвенно слушавших «Болеро» Равеля посредством здоровенного дешевого бумбокса.
К тридцатому кругу я и я почувствовали, что скоро свихнемся, несмотря на удивительную гармонию в общении. На тридцать четвертом круге цикла я, насвистывая, прошелся взад-вперед по комнате, выглянул в окно, а потом, повинуясь импульсу, нажал красную кнопку на стене и эвакуировался оттуда к чертовой матери.
Казалось, что больше хороших идей не найти, но тут меня осенило. Я начал копаться в архивах давно умерших родителей, наткнулся на подозрительные несоответствия, нанял хорошего детектива и точно — выяснилось, что у меня есть сестра-близнец, которую в годовалом возрасте похитили торговцы внутренними органами, а потом случайно потеряли по дороге. Детектив любезно предоставил мне ее нынешний адрес, номер телефона и фотографии, отобрав в качестве гонорара несколько тех, что были сняты в душе. Сестренка была вылитая я, только еще лучше.
Я решил не сваливаться как снег на голову, поэтому сначала позвонил. Мы встретились в кафе, где, на удивление, нигде не было ни одной черной плоскости, так что сестра в конце концов была вынуждена достать из сумочки маленькую плоскость в футляре и некоторое время созерцать ее, иногда поворачивая под разными углами. Меня это просто умиляло — я и сам всегда больше других любил смотреть на эти штуковины, хотя до столь серьезной зависимости у меня все же не доходило. Но женщины вообще почему-то больше к этому склонны.
Сестренка была совершенно счастлива нашей встрече, и разговаривая с ней, я чувствовал, что наконец-то нашел действительно близкого человека. Но, увы, моя история ее только опечалила, и не более.
— Ничего не получится? — тоскливо спросил я.
— Угу. Ты понимаешь, я же не сектантка, я не против инцеста. Но меня вот как-то на этом нарциссизме никогда не клинило. А притворяться противно, да и тебе этого на фиг не надо.
— Я знаю хорошего психолога, — с готовностью сказал я, — ты и не заметишь, как все изменится.
— Не-е, я очень боюсь, когда в мозгах копаются, вдруг чего повредят? А я как раз увлеклась философией и очень дорожу своими мыслительными способностями. Я с их помощью такие вещи делаю! Вот смотри, например: быть веселым — весело. Быть хорошим — хорошо. Быть грустным — грустно. Одна проблема: каково же тогда быть страшным?..
— Страшно забавно, — мрачно сказал я. Я подозревал, что знаю, в чем тут дело — этот гнусный детектив наверняка искренне и беззаветно полюбил мою сестру, а фотографии использовал для приворотной магии вуду. Но тут уж я ничего не мог поделать.
Вернувшись домой, я с педантичным садизмом разобрал на части андроида, до последнего момента не отключая его систему жизнеобеспечения, потом немного поработал кувалдой над электронным мозгом, а затем отправился к величайшему магу в мире, который, на удачу, жил как раз по соседству.
— Ты пришел ко мне в нелегкий час, — начал маг, сверившись с показаниями странных приборов, которыми был заставлен его бескрайний письменный стол. Там были неясного назначения los mecanismos с беспрестанно вращающимися стрелками, реторты, в которых курился разноцветный дым, хрустальный шар и даже почему-то две черные плоскости, поставленные под углом друг к другу. — Твоя звезда ныне между зайцем и задницей, что означает сомнения и тягостные раздумья, — сообщил маг. И деловито спросил: — Ну, Чего тебе?
Я вкратце изложил ему суть дела, и маг крепко задумался.
— У тебя дома есть черная плоскость? — спросил он.
— Даже несколько. У кого же их нет? Только не говорите, что это они оказывают на меня разлагающее неблаготворное влияние. Мне будет нелегко при нынешнем положении вещей еще и привыкать к отсутствию предмета созерцания. Лучше уж сразу вернуться к доктору и предложить ему забрать мои мозги.
— Несколько не надо, — сказал маг, пропустив мимо ушей большую часть моей тирады. — Надо одну, но большую. Примерно с тебя ростом.
— Вы же не предлагаете… — я не закончил. — Это же отвратительно. Этого никто не делает… так нельзя. Какая гадость!
— Тем не менее, — сообщил маг. — Дух моего рожденного мертвым двоюродного прадедушки утверждает, что это единственный выход. И более того — он говорит, что именно там находится то, что ты ищешь. Вообще-то духи никогда не говорят слишком много о черных плоскостях, наверное, даже ты это слышал.
Не поверить магу было бы с моей стороны довольно нелепо, поэтому, оказавшись дома, я немедленно отправился в ванную комнату, где находилась самая большая в моем доме черная плоскость высотой от пола до середины стены.
Плоскость искрила красными огоньками. Впервые с детства, когда я с любопытством изучал все малознакомые предметы и их взаимодействие с окружающим миром, я подходил к черной плоскости, не испытывая внутренней потребности. Оказалось, что это немного трудно. Я приблизил к ней лицо, глядя прямо перед собой, потом положил руки на ее гладкую, чуть волнистую желейную поверхность, потом задержал дыхание и сделал шаг вперед.
То, что я почувствовал в тот момент, не поддается никакому описанию — дух двоюродного прадедушки мага был бесконечно прав, моя цель действительно находилась по ту сторону, и сейчас мы встретились. Я ощутил невероятную наполненность, я впервые был полностью закончен и завершен, и мое сердце слышало свое эхо. Я встретил своими ладонями ладони того, кто шел навстречу мне, а затем ладони слились вместе, проникая друг в друга, сливаясь в единое целое, и я испытал катарсис, с истерическим восторгом обрушиваясь в свое второе «я», и потянул свое тело вперед и вперед, завершая начатое шагом движение.
